Казанова - Ален Бюизин

31 декабря 1761 года Казанова возвращается в Париж и поселяется на улице Бак. Тогда-то и начинается самое яркое и грандиозное шарлатанство Джакомо, решившегося использовать до конца доверчивость г-жи д’Юрфе. Для необходимых приготовлений к божественной операции ему нужно три недели.

«Приготовления состояли в том, чтобы совершить обряды почитания каждого из духов семи планет, в дни, им посвященные. После этих приготовлений я должен был отправиться в место, указанное мне духами, чтобы овладеть там девственницей, дочерью адепта, которую я должен был оплодотворить мальчиком способом, известным лишь братьям по ордену розенкрейцеров. Мальчик должен был родиться живым, но только с чувственной душой. Госпожа д’Юрфе должна была принять его на руки в тот миг, когда он явится на свет, и держать его семь дней при себе в своей собственной постели. По истечении сих семи дней она должна была умереть, прильнув своими устами к устам ребенка, который таким образом получил бы ее разумную душу. После свершения этого обмена я должен был ухаживать за ребенком, питая его известным мне эликсиром; по достижении трехлетнего возраста госпожа д’Юрфе должна была узнать себя, и тогда я должен был начать ее посвящение в совершенное знание великой науки» (II, 731).

Последняя предосторожность со стороны Казановы, который не забывает о себе: он просит герцогиню составить завещание по всей форме, сделав своим единственным наследником ребенка, опекуном которого до достижения им возраста тринадцати лет, разумеется, будет он сам. Времени на расхищение средств предостаточно!

Подобная операция кажется совершенно очевидной и необходимой выжившей из ума г-же д’Юрфе, которой не терпится перейти к делу. Казанова, припертый к стене, уже не знает, как выпутаться из ситуации. Думая, что смерть все-таки напугает маркизу, он какое-то время надеялся вилять, используя и понемногу грабя снедаемую ожиданием г-жу д’Юрфе, при этом не вменяя себе в обязанность осуществить невозможный магический подвиг. Но теперь за работу, надо же выстроить свой обман! Ему нужна девственница. Ею станет Кортичелли. Ну и девственница! Но ему-то какая разница! Достаточно категорически запретить безумной маркизе проверять танцовщицу на девственность, заявив, что подобное исследование неизбежно приведет к провалу всей операции. Ему нужна прохиндейка, чтобы помочь в его махинациях. Сейчас она в Праге. Он спешит вызвать ее в Мец и отправляется за ней туда. Как только она явилась, он провел двенадцать дней в Нанси, наставляя ее, чтобы она затвердила свою роль: она графиня Ласкарис, последний отпрыск семьи, некогда царившей в Константинополе. И г-жа д’Юрфе, все столь же простодушная, в полнейшем восторге, поскольку семейство Ласкарис с давних времен связано с ее собственным.

Весной 1762 года вся компания – маркиза д’Юрфе, Марианна Кортичелли, Джакомо Казанова и мнимый юный граф д’Аранда, иначе говоря, Помпеати, которому теперь шестнадцать лет, – собирается для осуществления операции в Пон-Карре, старой феодальной крепости квадратной формы, защищенной четырьмя башнями и расположенной рядом с Турнаном, недалеко от Парижа. Средневековая архитектура была идеальной обстановкой для таинственного преображения, которое должно было там произойти. Поскольку операция должна была состояться в апрельское полнолуние, Джакомо выбрал 8-е число – день полнолуния. После скудного ужина «Мадам представила мне девственницу Ласкарис. Она раздела ее, умастила, покрыла великолепной фатой, и когда та легла рядом со мной, она осталась, желая присутствовать при операции, результат которой должен возродить ее девять месяцев спустя. Акт состоялся по всей форме, и, когда это было совершено, Мадам оставила нас одних на эту ночь, которой мы воспользовались наилучшим образом» (II, 737). Трудно себе представить более гротесковую сцену. Казанова это прекрасно сознает и пытается оградить себя от нелепого маскарада шутливым тоном повествования. Но удалась ли операция? Устами Казановы оракул возвещает, что нет, поскольку граф д’Аранда все видел из-за перегородки. Казанова сваливает ответственность за неудачу на юного Помпеати, которому нечем крыть, потому что заметил нежный роман, завязавшийся между ним и Кортичелли, – дополнительная сложность, чтобы довести до конца его мошенничество, которое не может стать питательной средой для любовных утех подобного рода. Так что он решил удалить его как можно скорее, как можно дальше и на как можно более долгое время, как, кстати, и посоветовал оракул, исполняющий малейшее его желание.

Все приходится начинать с нуля, объясняет Казанова разочарованной г-же д’Юрфе. На сей раз обряд состоится в майское полнолуние в Ахене. Они отправляются в дорогу, и это нужно Казанове, чтобы вернуть себе все, что только можно. Так, когда довольная Кортичелли маркиза подарила ей драгоценные и дорогостоящие украшения, Джакомо не преминул ими завладеть. Никакой оккультной филантропии: он ведет себя как настоящий грабитель. Но Кортичелли, разъяренная тем, что ее разлучили с ее Керубино, становится все невыносимее. В день и час, предусмотренный для новой операции по зачатию ребенка, она изображает судороги, делающие невозможным осуществление оплодотворения. Давно пора избавиться от этой нахалки, которая к тому же хочет его шантажировать и разоблачить перед г-жой д’Юрфе. Казанова предупреждает маркизу, что на Кортичелли навел несводимую порчу злой дух. Околдованная демоном, она совершенно утратила рассудок. От нее больше ничего не добьешься. Необходимо начать поиски девушки, уготованной для этого судьбой, чистоту которой оберегают высшие существа.

Маркиза становилась безумнее с каждым днем. Твердо веря во все сказки Джакомо, какими бы невероятными и бредовыми они ни были, она теперь возомнила, что Кортичелли беременна гномом, и по совету венецианца написала к Луне, чтобы спросить у нее, что теперь делать. Казанова сознает, что они тонут в бреду. Каждый раз, предлагая маркизе идею, еще более безумную, чем предыдущая, он думает, что она опомнится, что разум возобладает. Но она, напротив, с воодушевлением хватает наживку: «Это безумие, которое должно было вернуть ее к разуму, наполняло ее радостью. Она испытывала восторженность вдохновленной, и тогда я убедился, что даже если захочу показать ей всю тщетность ее надежд, то не смогу найти для этого слов. Самое большее, она решит, что мною завладел вражеский дух и что я перестал быть совершенным розенкрейцером. Но я был далек от того, чтобы приняться за лечение, которое было бы мне крайне невыгодно, а ей не принесло бы пользы. Во-первых, ее химеры делали ее счастливой, и возможно, что возвращение к истине сделало бы ее несчастной» (II, 744). Практичная мораль Казановы: с чего бы делать несчастными двух людей (выведя из заблуждения г-жу д’Юрфе и лишив состояния себя самого), если можно сделать двух людей счастливыми (не развеяв ее иллюзий и обогатив себя)?

Тогда-то и разворачивается одна из самых невероятных сцен всех его «Мемуаров». 22 июня Казанова велит приготовить широкую ванну, наполненную теплой водой, смешанной с эссенциями, которые нравятся ночному светилу. Затем произносит непонятные каббалистические заклинания, которые повторяет за ним г-жа д’Юрфе, вручая ему письмо к Селене. Он сжигает это письмо на горящей можжевеловой водке, которой наполнил кубок из алебастра. Наконец он, обнаженный, вместе с ней погружается в ванну. В руке он прячет заранее подготовленное послание – якобы ответ Луны. Написанное по кругу серебряными буквами на зеленой глянцевой бумаге, оно вскоре всплывает на поверхности воды, и г-жа д’Юрфе благоговейно берет его в руки. Астральное послание предупреждает, что преображение герцогини откладывается вплоть до прибытия Кверилинта в Марсель весной следующего года, и приказывает отослать Кортичелли, которая может только навредить операции.