Ворота Лешего - Иван Калина

– Козлов всего лишь случайно нашел. – Сказала бабка. – Видимо, время пришло, Алчущий всплыл на поверхность, показался. Или срок заговора прошел. Точно никто не знает.

– А мне, значит, судьбой предназначено найти? – Макс спрашивал бабку, но смотрел на старейшину. Его ответ тоже интересовал. Вернее, он спрашивал их обоих, из обоих пространств.

Старейшина не сразу нашелся, что ответить. Помрачнел весь. Зато ответила старуха.

– Ах, дорогой мой. Если б все было так просто, если б можно было читать судьбу как открытую книгу… Да и не написано там, что и за чем ты будешь делать.

– Судьба – это миссия. Она еще до нашего рождения прописана. – Нехотя сказал старейшина.

– Дано тебе что-то совершить, и ты это совершишь, раньше или позже. – Продолжала бабка. – Бегая кругами подберешься или взявшись, не откладывая. Хотя, обычно кругами ходят, да. Потому что человек знать судьбу не может и бежит от нее. Блуждает с закрытыми глазами. А ты остановись, прислушайся к себе – внутренний голос и подскажет, где судьба.

– И знать судьбу мы не можем. Можем только приоткрывать завесу. Иногда. – Добавил старейшина после раздумий.

– Значит, даже если бы Настя не надумала собирать материал про Кузьминские болота и не сошла бы с ума, я все равно сюда бы приехал? Не мытьем так катаньем?

– А может и Настя была тебе для этого приготовлена. – Ответила бабка.

– Наверно так и было бы, – согласился с неслышимым собеседником старейшина.

Макс вдруг взорвался. Весь разговор из серии абсурда. В одной плоскости ему отвечает седовласый, а еще три человека, едущие с ними в машине, молчат, будто их и нет рядом, только оболочки, макеты. Причем, один макет умудряется хорошо вести машину. В другой плоскости бабка варит какую-то баланду из колдовской хренотени. И оба ему говорят об одном. О том, что его Настя погибла ради того, чтоб он нашел этим придуркам их идиотский нож!

– Человек – это не пешка на шахматной доске! Нельзя его поставить, чтобы чья-то партия сошлась!

Макса даже не связывали – он уже доказал, что веревки для него – ничего. Они – не глупый Славик, припасший с собой на охоту веревку, они – наученные. Те, что казались макетами, всполошились – Макс мог бы раскидать их всех, остановить машину. Та и в самом деле, подпрыгнула, будто на кочке, всех подкинуло под потолок. Мужики ухватили Макса за руки, хоть и знали, что, если он реально решит бороться, им его не удержать. Старейшина положил руку на плечо водителя. Тот остановил машину. Макс насторожился. А старейшина просто попросил одного из людей поменяться с ним местами. Сел рядом с Максом, они снова поехали.

– Наша жизнь – мозаика. Из плохого и хорошего, – печально сказала бабка.

– Не надо так, это не мы устанавливали правила. Моя бы воля, я бы выбрал совсем другой вариант. – Сказал как-то по-отцовски тепло старейшина. Макс подумал, что да, так и есть – сам старейшина не мог изменить судьбы. Убежала от него любимая сестра, да еще и нож прихватила. После того, как он убил мужа сестры. В сущности, он спровоцировал этот поворот. Но если б сестра не влюбилась… вот этого он спровоцировать никак не мог…

Старейшина приобнял Макса за плечо, и тот чуть не заплакал. Он никогда не знал, что такое отцовская ласка. А сейчас была ее настолько искусная имитация… У Макса задрожал подбородок.

– Я любил ее, – сказал он тихо.

Старуха протянула руку, словно касаясь его на расстоянии. И будто теплая успокоительная волна прошлась по его телу.

– Я знаю. Она была твоей любовью в этой жизни. Сироты Максима. Обычного хорошего доброго парня. Только есть у тебя любовь другая. Она тянется много земных жизней. Я так думаю, что это уже пятая идет. Но мне трудно судить.

Макс сразу понял. Ему больше не надо было объяснять. Иванна. Не зря он узнал ее, не зря потянулся в сущности к совсем незнакомой девушке. Как он тогда мучился совестью. Его терзало сознание, что он предает Настю, а оказалось… Пять жизней… Или больше… Это и есть вечная любовь. Знала ли об этом Иванна?

– Она знала, – ответила старуха на невысказанный Максом вопрос. – И ждала тебя.

– Почему она не сказала?..

– А ты бы поверил?

Пожалуй, не в первый же день, но после блуждания по болотам… Хотя, вот же оно, совсем недавно произошло. Дня три-четыре, не больше…

– Твоя собака как почуяла, пришла к нашему двору. Когда ты пропал Ивушка все зеркала проглядела, тебя высматривала. Где ты, в каком мире? В этом еще был, жив. Молилась за тебя и ворожила…

– Мы были с ней счастливы? Раньше, то есть?

– Что такое счастье? Оно неуловимо. Сиюминутное чувство… – бабка задумалась, – Но, пожалуй, да, вы были счастливы.

Старейшина уже не реагировал на вопросы. Видимо, Макс научился задавать их беззвучно. Потому что сейчас он хотел говорить только с бабкой, выключив старейшину из разговора. А тот продолжал успокоительно держать руку на плече Макса.

– Я не знаю, смогу ли я теперь выбраться живым, – покачал Макс головой. Что толку, что он узнал про Иванну и их любовь, если его все равно не оставят в живых, как только он найдет им нож. Старейшина много обещал, может быть, до побега он еще сдержал бы часть обещаний, но сейчас?.. Нет, Макс со стопроцентной уверенностью знал, что его убьют. Знание пришло само по себе, как приходило в последнее время многое другое.

Старуха залила чашку крутым кипятком, помешала пальцем, не боясь обжечься и сказала:

– Я тебе помогу.

– Я больше никуда не побегу, – ответил он быстро.

– Ну что ты… мне моя внучка дороже всего. Я помогу тебе найти Алчущий.

Макс горько ухмыльнулся.

– Пойдете со мной искать? Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь.

Старуха не обиделась.

– Дурачок. Один ты не справишься. Ты уже слышишь зов Алчущего… иногда. Это получается случайно. А настоящий зов тебе еще услышать не дано. Учиться этому надо, а у тебя времени нет. Не справишься… Вот, я тебе тут приготовила. Как приедешь – выпьешь. Я пока поставлю на подоконник остывать.

– Что это?

– Это поможет тебе найти Алчущий.

– А вы меня не отравите?

– А тебе уже не все равно? Ты лучше поспи. Вам еще десять минут дороги, но поедете медленно. Никто не заметит, не бойся. Набирайся сил.

И старуха исчезла, словно трансляция прекратилась. Макс попытался напрячься и вернуть картинку, но тщетно. Видимо, старуха решила, что все сказала и отключилась. Макс зевнул. Поспать – представилось очень соблазнительным. Где-то в движущейся следом за ними машине ехала Иванна. Она не плакала и ни о чем не жалела. Он это знал. Он видел ее четкий профиль на фоне темного леса, мелькающего за окном. Она верила в него, в свою любовь. Она была с ним. И удваивала его силы и веру в себя. Иванна повернула голову и улыбнулась ему. Спокойно, нежно. Он улыбнулся в ответ и провалился в глубокий сон.