Под сенью каштанов - Маурин Ли

— С удовольствием.

Броуди собрала все свое мужество, встала с постели и отправилась за халатом, который висел за дверью, изо всех сил делая вид, что не смущается и никуда не спешит. Завязав пояс, она обернулась и обнаружила, что Колин смотрит на нее.

— Ты очень красивая, Броуди, — сказал он, но в его голосе прозвучала странная и непривычная усталость.

— Да ты и сам красавчик хоть куда. — Она постаралась вложить в свои слова как можно больше беззаботного веселья, повернулась и вышла на кухню приготовить чай.

Когда Броуди вернулась, держа в руках две дымящиеся чашки, Колин, полностью одетый, сидел на кровати. Он был мрачен как туча. Поднявшись на ноги, он коротко бросил:

— Пожалуй, не стоило беспокоиться. Мне расхотелось пить чай. Лучше я поеду домой.

— Но почему? Что случилось? Ведь все было так хорошо… совсем как раньше. Или нет?

— Все было не просто хорошо, а замечательно. — Он с вызовом взглянул на нее. — Но сколько еще времени пройдет, прежде чем это повторится вновь? — Колин в отчаянии взъерошил свои густые волосы. — Поедем со мной домой! — взмолился он.

— А как насчет Мэйзи? — спросила Броуди.

— Что насчет Мэйзи?

— Мне надоело повторять тебе одно и то же, — устало ответила женщина. Она чувствовала себя опустошенной. Поставив чашки на стол, Броуди тяжело опустилась в кресло. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Я никогда не соглашусь с твоим отношением к Мэйзи.

— В таком случае я никогда не вернусь домой.

В саду догорали две свечи. Броуди открыла окно и вышла, чтобы задуть их. Разбросанного мусора оказалось на удивление мало: гости постарались не оставить после себя беспорядка.

Вернувшись в комнату, она включила компьютер и принялась щелкать клавишами, пока с экрана на нее вновь не взглянул погибший дед.

— Привет, дедушка. — Молодое лицо невозмутимо смотрело на нее. — Я давно собиралась поговорить с тобой о твоей дочери Меган, — сообщила она ему. Сегодня мать потребовала, чтобы Броуди нашла для нее время, но в тот момент ее дочь была слишком занята приготовлением закусок. — Попозже, мам, — отмахнулась она, но мать рано отправилась домой. У Броуди сложилось впечатление, что она была вне себя от злости и раздражения.

— Но если бы ты знал, как плохо мне, то пожалел бы меня, — сказала она деду.

Черный фургон с тонированными стеклами был припаркован на углу Казно-стрит, и его капот выглядывал из-за поворота ровно на столько, чтобы молодой человек, сидевший за рулем, мог видеть вход в Иммиграционный центр, в котором его брат Руди лишился зрения. На голове молодого человека — его звали Ягар — красовалась бейсбольная кепка, низко, по самые брови надвинутая на лоб.

Хотя об этом не заикнулся ни один доктор, Ягар был твердо уверен в том, что Руди никогда больше не сможет видеть. Вся проблема заключалась в том, что его нельзя было отвезти в какую-нибудь больницу в этой стране. В полицейские сводки наверняка попало сообщение о том, что случилось почти месяц назад в этом проклятом Центре, и врачи во всех клиниках обязаны были немедленно уведомить стражей порядка о том, что к ним обращался иностранец, говоривший на ломаном английском, со страшным ожогом на лице. С тех пор Руди безвылазно сидел в комнате перед телевизором, хотя и не мог видеть происходящего на экране, потому что глаза его закрывал толстый слой бинтов. Плечи его безвольно поникли, и он почти не раскрывал рта. Ягар то и дело порывался снять бинты, но его мать лишь осуждающе качала головой, и он отступал.

Эти четыре маленькие сучки, которым удалось сбежать, наверняка дали полиции полное описание Руди и его самого, а также назвали имена, адреса и предоставили прочую информацию, которая здорово осложнила братьям жизнь в этой стране.

И вот сейчас Ягар не знал, что делать и куда податься. Руди превратился в беспомощного калеку, ничем не напоминающего прежнего сильного и безжалостного парня, которого страшилась и боялась вся деревня там, дома, откуда они приехали.

Идея привезти сюда девчонок и начать подпольный бизнес принадлежала Руди. Деньги потекли к ним полноводной рекой, и братья уже мечтали о том, как станут миллионерами. Их план заключался в том, чтобы через несколько лет вернуться домой и выстроить дворец для их матери, хотя у Ягара были другие мысли на этот счет. Он хотел остаться в Лондоне, купить себе шикарную квартиру и обзавестись парой девчонок. Он будет носить золотые украшения, на шею повесит несколько цепочек, станет покупать одежду у дорогих модельеров и заниматься сексом в любое время дня и ночи, когда ему придет в голову такая блажь. До сих пор именно секс привлекал его больше всего; ему льстило, что в его распоряжении находится несколько молодых женщин, с любой из которых он волен поступить так, как ему вздумается. При одной только мысли об этом Ягару стало жарко, и он облизнул пересохшие губы.

Двое других мужчин, которых они привезли, с собой, были настоящими идиотами, тупицами, неспособными и пальцем пошевелить без точных указаний Руди. Но сейчас роль лидера перешла к Ягару, а он растерялся и просто не знал, что делать. Девчонки, которые у них еще оставались, без присмотра Руди совсем отбились от рук. Кроме того, они очень отличались от тех четверых, которым удалось сбежать. Они были старше и опытнее, но при этом имели потасканный вид, что не слишком нравилось клиентам и, соответственно, не особенно их привлекало. Большинство мужчин предпочитали молодое, пусть даже неопытное, тело и за возможность обладать им готовы были платить больше.

Ягар все сильнее тревожился о том, что прибыльное дело разваливается буквально на глазах. Новое помещение, которое они подыскали для себя, располагалось неподалеку от кафедрального собора, отчего Ягару было не по себе: ему казалось, будто сам Господь с осуждением смотрит на их неподобающие занятия. Кроме того, он не знал, как разрекламировать предлагаемые ими услуги. У Руди были отпечатаны карточки, которые он раздавал в близлежащих клубах и барах, но когда Ягар попытался сделать то же самое, то в первом же пабе, куда он заглянул, ему посоветовали проваливать ко всем чертям.

— Ты обратился не по адресу, приятель, — сказал ему один из посетителей. — Это уважаемое, приличное заведение. И кстати, почему бы тебе не убраться туда, откуда ты приехал?

Ягару ничего не оставалось, как поспешно ретироваться. Откровенно говоря, бизнесмен из него получился никудышный. В этом ему было ой как далеко до своего брата.

И вот сегодня он добрых полдня проторчал здесь, наблюдая за Иммиграционным центром, напряженно следя за всеми, кто входил и выходил из него. Шел уже шестой час вечера, когда появилась она. Ягар узнал ее сразу же.

Она шла в его сторону, а рядом с ней семенила невзрачная пожилая женщина. Какая-то часть его мозга машинально отметила, что девушка очень мила, даже красива, но все прочие мысли затмила ненависть, которую он питал к ней, ненависть за то, что она сделала с Руди.