Жертва - Гарольд Карлтон

Соня, нахмурившись, спросила:

— А почему?

— Потому что, узнав, что я женат, она вряд ли захочет встречаться со мной, — смущенно улыбаясь, объяснил он. — Она очень порядочная женщина, а я…

— И ты хочешь жениться на ней? — спросила его Соня.

Он утвердительно покачал головой, а затем, протягивая ей руки навстречу, сказал:

— Конечно, я бы женился на ней, но сначала мне надо развестись с твоей матерью. Когда это случится, твоя мать заберет тебя к себе и тогда я потеряю тебя навсегда. Ты бы не хотела, чтобы мы с тобой расстались, принцесса?

Встав из-за стола, Соня кинулась к отцу, чтобы обнять его, отрицательно качая при этом головой.

— Итак, если бы я женился на Лауре, мне бы пришлось расстаться с тобой, а я ни за что не хотел бы тебя потерять, никогда! — пообещал отец.

Крепко прижавшись к отцу, Соня подумала, что она переживала самый счастливый момент в своей жизни.

В начале Нового года они переехали в большой дом, находившийся неподалеку от конюшен. Лаура тоже присоединилась к ним. Не будучи женатыми, папа и Лаура вели себя как супруги. Лаура сказала, что ей абсолютно все равно, что скажут люди. Это была еще одна немаловажная, понравившаяся Соне деталь ее характера. Соня решила перенять у Лауры наплевательское отношение к мнению окружающих ее людей, и, похоже, это ей в значительной степени удалось.

Вскоре обретение новой семьи с иным жизненным укладом стало реальной действительностью. Только много лет спустя, вспоминая про это с расстояния прожитых лет, Соня увидела всю иллюзорность этой новой жизни, которая при лучах вечно палящего огненно-красного калифорнийского солнца всем казалась прекрасной на манер захватывающих фильмов со счастливым концом.

Июнь 1985 года

— Это Джонни! — крикнул Эд Макмагон, и зрительный зал завизжал, зааплодировал и засвистел так же, как однажды уже видела Марчелла во время просмотра подобного шоу в Нью-Йорке, которое транслировали по телевидению поздно вечером в первый год ее супружества. Взглянув на монитор, находившийся в гостевой комнате калифорнийского отделения телекомпании Эн-Би-Си, Марчелла задрожала от струи холодного воздуха, который шел от кондиционера, и одновременно от страха.

Несмотря на то что датой выхода книги «Во имя любви» был назначен следующий день, книга уже разошлась по многим магазинам страны. Огромный покупательский спрос был во многом обусловлен тем, что редакция «Вольюмз» провела успешную рекламную кампанию, взбудоражив читательскую аудиторию, равно как и книготорговые предприятия, пообещав им что-то неповторимое и особенное.

Пресса, сгорая от нетерпения взять интервью у «писательницы-миллионерши», изображала Марчеллу интереснейшей личностью, которая, будучи домохозяйкой, умудрилась продать свою первую книгу за сумму, исчисляемую семизначной цифрой. Несмотря на ее рассказы всем журналистам о том, каким долгим был ее путь к писательской карьере и как много она получила отказов со стороны большого количества редакций, они все равно представляли дело так, будто бы Марчелле далось все очень легко. Даже теперь, когда книга уже появилась в продаже, ни на минуту не умолкала шумиха, поднятая с тем, чтобы еще выше поднять престиж «Вольюмза» как основного творца нового писательского имени Марчеллы Уинтон.

Марчелла с трудом стиснула стучащие от страха зубы.

— Никогда еще в жизни я не испытывала такой сильный страх, — призналась она.

Взглянув на нее, Эми с укором отметила:

— Как ты можешь бояться? Ведь я дала тебе такую дозу успокоительных лекарств, которой можно свалить быка! Мы уже сотни раз присутствовали на подобных мероприятиях. Выглядишь ты замечательно, знаешь, о чем нужно говорить. Расслабься! Через час все закончится, и мы отправимся в ресторан. Что ты на это скажешь?

Пристально посмотрев на Эми, Марчелла ответила:

— Сейчас я могу сказать только одно: я так нервничаю, что меня, наверное, сейчас стошнит.

Пожав руку Марчеллы, Эми успокоила ее:

— Все будет хорошо!

В этот момент они услышали ворчанье проходившей мимо них в сопровождении секретаря мастера по прическам и гримера одной знаменитой артистки, известной не только своим многогранным талантом, но и скандальным поведением.

Находясь в гримерной, еще до выхода на сцену, Джонни Карсон на ходу пожал Марчелле руку.

«Некоторые читатели отозвались о книге «Во имя любви» как о грязной, — стучало в голове у Марчеллы. — А мне кажется, что это весьма романтичная книга. Книги на сексуальные темы писали и до меня. Так вот я и подумала: «Почему бы мне не написать такую же?» Что плохого в том, что мужчина с женщиной занимаются любовью, Джонни?»

Вдруг все, что она планировала сказать на сцене, показалось ей ужасно глупым и банальным.

— Я не могу произнести ни одной строчки подготовленного вами для меня выступления, — выпалила она Эми. — Скажите собравшимся, что я заболела. — Беспомощно глядя на Эми, Марчелла повторила: — Я не смогу выступать…

— Марчелла, дорогая… — обняв молодую женщину за трясущиеся от страха плечи, успокаивала Эми. — Помнишь то время, когда тебе было четырнадцать лет и твоя мать мылом промывала твой рот только за то, что ты рассказывала друзьям сексуальные истории? Ты же сама говорила мне, что готова была убить ее за эту экзекуцию! Так вот, мне страшно хочется, чтобы ты с такой же злостью смогла выступить и рассказать всем присутствующим, почему тебе доставляет такое удовольствие писать эти рассказы сейчас! Стань той же прелестной Марчеллой, с которой я так рада была познакомиться в «Ле Серке» несколько лет тому назад. Завтра женщины зайдут в книжный магазин и, увидев на прилавке твою книгу, воскликнут: «О, да это та книга, о которой рассказывали вчера вечером в «Шоу Джонни Карсона»!» Ты должна сделать все, чтобы заставить их купить эту книгу. Поэтому сейчас ты обязана выступить для того, чтобы выгодно продать ее.

— Может быть, мне выпить немного? — простонала Марчелла.

— Нет, нельзя принимать спиртное после тех транквилизаторов, которые я в тебя впихнула, — ответила Эми. — В передаче у Джонни Карсона ты должна быть живой. Пофлиртуй с ним немножко! Зрители любят такие маневры. Говори ему какие-нибудь смелые, дерзкие высказывания так, чтобы он сам начал смущаться. Я всегда вела себя с ним именно таким образом.

— Помолчи немножко, Эми, — сердито проворчала Марчелла.

Онемев от страха, она наблюдала за тем, как выступавший перед ней певец собирался появиться на сцене с песней, которая стала хитом телепередач.

Затем к ней подошла ассистент режиссера.

— Марчелла? — улыбаясь, обратилась она к молодой писательнице, прислушиваясь к звучавшим в ее наушниках командам. — Вы хорошо меня видите? Когда они начнут ему аплодировать, мы пустим на экран рекламный ролик, а затем я подам вам сигнал готовности. Вы подойдете к краешку сцены и будете ждать, когда вам предоставят слово. Затем пойдет музыка, я подам вам еще один сигнал, и вот только после этого вы выйдете на сцену.