Соната для грешника - Джулия Тард

Неожиданный звонок телефона заставил меня отвлечься от созерцания незнакомки.

– Мистер Райт, машина готова. Водитель ждёт вас.

– Хорошо, сейчас буду.

Убирая телефон, понимая, что через мгновение наша встреча закончится, так и не начавшись, на какую-то секунду захотелось подойти к ней. Спросить имя или номер, но мне было уже далеко не двадцать лет, чтобы проделывать нечто подобное. Оставив кафе, я сразу же увидел выглядывающего по сторонам громилу. Брайан куда скорее напоминал безжалостного убийцу, нежели простого водителя.

– Простите, сер, я немного задержался. Пришлось объезжать пробку.

– Считай, что сегодня твой день, – быстро сев в машину, у меня не было никакого желания его отчитывать.

– Не переживайте, Френк сделал всё, как вы сказали. Не думаю, что хоть кто-то из совета директоров заметит ваше отсутствие.

– Вот и прекрасно.

Потирая онемевшие губы, я всё никак не мог выкинуть из головы образ той женщины. Не понимаю, и почему её лицо всего за какую-то пару минут, оказалось так отчётливо запечатлено в моей памяти? Снова и снова отгоняя его, прочь, в попытке сосредоточиться на предстоящем докладе, я понял, что это всё абсолютно безрезультатно.

И кто бы мог подумать, что уже на следующий день мне снова захочется увидеть эту женщину? Уж точно не я. Так почему же тогда, словно зачарованный, уже вторую неделю прихожу в это отвратительное место, только бы иметь возможность хотя бы ненадолго провести время в её компании?

– Американо и сэндвич, – отвернувшись от официанта, я снова взглянул на неё.

«Компании?» – даже самому смешно считать подобное времяпрепровождение – компанией. Даже и не знаю, то ли мне это всего лишь казалось, то ли с каждым следующим днём она на самом деле становилась всё красивее и красивее… всё соблазнительней и соблазнительней… Но с каждым разом мне становилось всё сложнее держать себя в руках, чтобы не взять и не подойти.

И действительно, а почему бы именно так и не поступить? И больше не морочить себе голову ежедневными поездками за добрый десяток километров от работы? А уж, тем более, постоянного поедания сэндвичей вместо нормальной еды? Да потому, что это было впервые, когда я испытывал нечто подобное к женщине.

Не то, чтобы другие меня не привлекали или не возбуждали. С чем с чем, но ни с женщинами, ни с сексом у меня проблем не было. Проблемы были куда глубже. Намного глубже. И самая главная заключалась именно в том, что в моей жизни ещё не было ни одной связи, от которой бы я на самом деле смог получить полное внутреннее удовлетворение. Это было так, словно каждый день мне то и дело приходилось, есть очень красивый, очень аппетитный, но абсолютно нелюбимый фрукт. Вроде бы и вкусно, и ты не голоден, а вот радости от его поглощения – никакой. Что ел, что не ел – абсолютно всё равно.

А вот она.… Глядя на неё, я впервые почувствовал что-то отдалённо напоминающее влюблённость. Ведь ничем другим, я свои идиотские похождения объяснить даже и не мог. И именно поэтому мне совершенно не хотелось ломать эту хрупкую иллюзию. Уж лучше так, как есть – смотреть издалека, нежели снова окунуться в сырые, безвкусные отношения. Которые неизбежно должны были закончиться одним сплошным разочарованием…

Наблюдая за тем, как она взволнованно подскочила, выходя из зала, соблазнительно покачивая плотно стиснутыми бедрами, мне чертовски захотелось пойти за ней. Как следует зажать в уборной крепким поцелуем, задрать тугую юбку и…

– Слушаю, – черт! И как же всё-таки вовремя этот звонок вернул меня в реальность! Еще немного, и от подобных мыслей меня ждала вполне неуместная эрекция. – Хорошо, сейчас буду.

«Плохо. Очень плохо» – сев в машину, пуская её по загруженной дороге, меня ни абы как озадачила недавняя реакция. Ведь в следующий раз всё могло закончиться далеко не так радужно. Как не посмотри. А мне нужно было скинуть пар и чем быстрее, тем лучше!

Пытаясь вспомнить, когда же я в последний раз занимался сексом, с ужасом понял, что это было практически три недели назад: «И я ещё удивляюсь своей реакции? Ну-ну.… Кажется, я слишком увлёкся бессмысленным созерцанием этой незнакомки, позабыв, из-за чего именно на неё смотрю».

Лондон, 1820 год.

– Это уже пятая. Вы их что, едите?

Меня забавляло видеть, как заёрзал старый лорд, понимая, что всего через секунду я перебью его ставку, и она станет моей.

– Не девушка, я самый настоящий цветок! – никак не унимался аукционист.

Видя, в какой азарт он входит, то и дело расхваливал вяло стоящую на ногах барышню, которую то и дело приходилось поддерживать одному из слуг, чтобы несчастная не упала, мне становилось по-настоящему смешно от всего этого балагана. Находясь в одной комнате с другими богатыми джентльменами, я был единственным, кто выбирал себе девушку не для сексуальных утех.

– Вы только взгляните, какая красавица, да ещё и девственница!

Это заявление заставило улыбнуться. Ох, и как же они любят называть их девственницами! Трое предыдущих оказались далеко не девственницами, ну а с четвёрной всё закончилось, так и не начавшись.

Аукционер потянул за ленту, оголяя одну грудь из, и без того, практически прозрачной сорочки. Округлая и пышная, с соблазнительным розовым соском на красивой фарфоровой коже. От увиденного старый лорд похотливо облизнул губы, практически потянувшись к члену.

– Три тысячи, – победно поднял руку, прекрасно зная, что такую сумму уже никому не удастся перебить. – Заворачивайте, я спешу.

Оставив зал, я принял сюртук, возвращаясь к своему экипажу. Уж лучше подождать свою покупку наедине с самим собой, нежели в компании старых извращенцев, что то и дело брызжут ядом в моём присутствии.

Слуга не заставил себя ждать. Уже через несколько минут амбал с абсолютно безжизненным выражением лица протянул мне лишенную сознания девушку. Придерживая её маленькое тело словно красивую, бездушную куклу, я отдал приказ кучеру, и коляска дернулась, неспешно подаваясь вперёд. От этого толчка я далеко не сразу почувствовал, как незнакомка ухватилась за ворот пиджака, всё так же продолжая пребывать в своём незримом дурмане.

«Да… знала бы ты, что тебя теперь ждёт…» – оторвавшись от её красивого лица, я безразлично смотрел в окно экипажа. Глубокая чёрная ночь с каждым следующим мгновением становилась всё светлее и светлее. Наблюдая за тем, как ветер отогнал чёрные облака, обнажая округлую белоснежную луну, во мне невольно блеснула надежда, что, может быть, на этот раз всё на самом деле окажется иначе.

А вдруг я наконец-то сумею найти именно ту, которая поможет мне усмирить внутреннего зверя? Поможет крепко-накрепко запереть его, сковывая собственной плотью, позволяя чудовищу быть чудовищем только лишь в одной с ней клетке. Добравшись до имения, я сразу увидел стоящего на пороге Адлэя. Казалось, что тот прямо-таки чувствовал, когда именно я вернусь.