Любовь литовской княжны - Александр Прозоров

– Куда? – оглянулся на свиту Василий, поставив копье на стремя.

– Куда глаза глядят, княже! – весело предложил Грек. – Тут все от удачи зависит!

Наследник пожал плечами, потянул левый повод, тут же толкнул аргамака пятками:

– Геть, геть! – Он опустил копье наконечником вперед, положив на согнутый локоть, и помчался по звериной тропе широкой рысью, выбивая копытами черную ледяную крошку: – Геть, геть!

Тропа петляла от недавно сгрызенных под корень камышей к поломанному ивняку, от дубовых перелесков к березняку, потом снова повернула в густые ивовые заросли. После почти часовой скачки княжич уже отчаялся догнать зверя и стал подозревать, что повернул не в ту сторону. Пятки его начали реже тыкаться в конское брюхо – и скакун в силу естественной лености перешел с рыси на широкий шаг.

– Обманули лесники! – в сердцах сплюнул Василий. – Нет тут зверя!

– Справа-а!!! – громко закричал сзади Угрюмый Грек.

Княжич повернул голову и сперва увидел белое облако сыплющегося с ивовых прутьев инея, а затем, уже в считаных шагах, из этого облака вынырнули огромные ветвистые рога, накатывающие с невероятной скоростью.

– Оба-на… – растерянно охнул Василий. Поворачиваться самому, поворачивать рогатину времени уже не оставалось, и он просто отпустил ратовище копья, схватился за рукоять сабли, потянул из ножен, наклоняясь навстречу изюбрю, и широким взмахом, что есть силы и с режущим оттягом рубанул нежданного врага аккурат между рогами.

Олень как скакал, так и нырнул под брюхо коню, тут же испуганно вставшему на дыбы и сделавшему несколько шагов назад.

– Князь! Княже! – послышались встревоженные крики. – Ты цел?!

Василий несколько раз резанул воздух, стряхивая кровь, привстал на стременах и громко спросил:

– И кто сказал, что это вепрь?!

Охотники облегченно расхохотались.

– Ого, какой огромный! – испугались боярыни.

– Какой красавец! – восхитились бояре. – Как ты его лихо, Василий Дмитриевич! Да еще саблей!

– Коли изюбрь кинулся, стало быть, выводок рядом! – спохватился боярин Грек. – Чего стоим?

Охотники устремились дальше по тропе, повернули в ивняк, опуская рогатины. Тут же раздались крики:

– Вижу, вижу!!! Обходи!

Вскоре молодые люди стали возвращаться, перекинув через седла кто гибкую лань, кто молодого оленя. Но таких могучих зверей, каковой достался наследнику, больше, понятно, никто не встретил.

С добычей охотники вернулись в лагерь. Довольные собой и разгоряченные, пышущие азартом, они наскоро перекусили, выпили по кубку хмельного меда, поменяли лошадей на свежих и снова поскакали на тропу, на этот раз повернув в другую сторону.

Увы – выследить кабана им так и не удалось. Всадники спугнули только нескольких зайцев да лису. Но по глубокому снегу всем этим зверькам удалось успешно удрать.

В вечеру пир разгорелся с новой силой. Теперь уже не в честь приезда, а за удачливых охотников и за ловкость Василия Дмитриевича в особенности. Княжич благодарно кивал, пил, улыбался – и запоминал тех, кто первым добровольно захотел сплотиться вокруг него, оставив своих родичей или великокняжескую свиту.

Боярин Грек… Князь Рябка, княжич Алексий… Бояре Чисто Поле и Белеут, смолянин Селиван… Люди, которые доверились ему и на каковых, наверное, можно попробовать положиться, возвращаясь в московские дела. А уж там – видно станет, кто чего достоин…

Затем настал новый день и очередное развлечение.

Многочисленная свита верхом и на санях выехала по расчищенной дороге в лес и вскоре окружила небольшое возвышение в вековом сосновом бору. Слуги расстелили ковры, поверх них поставили тяжелое дубовое кресло, куда и перешел со своего возка великий князь, кутаясь в крытую парчой соболью шубу. Усевшись на трон и возложив украшенные перстнями руки на подлокотники, Дмитрий Иванович пригладил бороду и весомо спросил:

– Ну что, кто потешиться желает?

– Дозволь я, отец! – подскакав ближе, спешился прямо на ковер щуплый невысокий мальчишка в горностаевом плаще и такой же шапке.

– Ты всегда первым рвешься, Юра! – с явным одобрением кивнул московский правитель. – Но, может статься, твой старший брат тоже пожелает проявить себя отвагой?

Мальчишка насупился и оглянулся. Василий тронул коня, подъезжая, спрыгнул на снег, тронул плечо брата:

– Не обижайся, Юра. Мы же помогать друг другу должны, а не спорить. Давай ныне ты меня страхуешь, а у другой берлоги я тебя?

Мальчишка кивнул. Расстегнул пряжку и скинул плащ.

Людская толпа загомонила и придвинулась ближе. А где-то там, внизу, под толстым снежным одеялом, еще даже не подозревал об опасности могучий хозяин старого густого бора.

Лесники собрались возле темного продыха у одной из сосен, сунули в отверстие длинные слеги и принялись шуровать что было сил. Холопы тем временем принесли княжичам рогатины и по кубку вина. Братья выпили и разошлись по местам в ожидании схватки. Василий встал напротив продыха. Юрий взвесил в руке копье, кивнул и отошел на три шага левее.

– Проснулся! – наконец предупредил один из лесников.

Тем не менее смерды продолжали ворошить берлогу, пока вдруг одна из слег не взметнулась высоко в воздух.

– Идё-о-от!!! – прыснули в стороны лесники.

Земля внезапно разлетелась крупными белыми кусками, снизу с грозным рыком вырвалась мохнатая громадина. Василий громко свистнул, привлекая внимание, – и медведь двинулся на него, поднимаясь на задние лапы. Княжич перехватил копье, сделал шаг навстречу и с резким выдохом ударил рогатиной вперед, вгоняя ее зверю глубоко в грудь; а затем опустил ратовище, упирая подтоком в землю. Однако грозный хозяин леса не сдался и, напирая вперед, раз за разом взмахивал лапами, пытаясь дотянуться до врага. Копье опасно закачалось, и Василий, опасаясь, что могучий враг повалит его в сторону и сорвется,отпустил рогатину, выхватил саблю. Выждал тот миг, когда лапа двинется к его животу,и скользнул вперед и влево, оказавшись рядом на расстоянии вытянутой руки, и тут же быстрым взмахом рубанул медведя по горлу. Кровь густым потоком хлынула на утоптанный снег – и косматый противник затих, обвиснув прямо на рогатине.

– Ух ты! – распрямился Юрий, поднимая копье. – Да ты, Вась, я вижу, любые стычки мечом заканчиваешь!

– А для чего еще нам клинок надобен? – усмехнулся наследник престола. – Без него ни с человеком, ни со зверем толком не договоришься.

Великокняжеская свита одобрительно закричала, загомонила, захлопала.

– Славный поединок, сынок! – одобрил победу Василия московский правитель, прихлебнул хмельного меда из золотого с самоцветами кубка. – Теперь, полагаю, пора и молодшему удаль показать!

Дмитрий Иванович взмахнул рукой. Подбежавшие слуги помогли ему подняться, отвели и усадили в сани.