Голоса прошлого - Ната Чернышева

***

Я велела отвести мальчишку обратно, в зону для интернированных. Сама пошла следом, хотелось проследить, чтобы «герой» не выкинул по дороге какого– нибудь номера. Не то, чтобы он смог бы причинить серьёзный вред вооружённому конвоиру в полуброне… Просто мне показалось, что так будет правильно.

   На самом деле возвращаться в казармы не очень хотелось. Там я непременно встречу Патоку, а Патока непременно нарвётся на драку, и получится у нас с нею мерзкий, свинский безобразный мордобой с переходом на личности. Мордобоя не избежать всё равно, но хоть на немного оттянуть неприятный момент…

   Где– то на полдороге мы повстречали Бориса Хмельнёва. Тепло инфосферы, сопровождавшее меня повсюду, мгновенно собралось в настороженное внимание. У Хмельнёва было такое лицо… Мёртвый бы испугался. Я поняла, что поступила правильно, решив проводить пленного лично. Защитить от телепата может только другой телепат, аксиома. А на всей базе телепатическая паранорма на данный момент была только у меня.

   Как Хмельнёв пережил обрыв планетарной инфосферы, будучи на первом ранге, я не знаю и даже не берусь гадать. Но что у него именно из– за этого не все дома в голове можно смело брать за стопроцентный факт. И что он опасен как никто другой, тоже.

   – Радуйся, поганец, – сказал Хмельнёв мальчишке. – Ты убил мою дочь…

   – И тебя убью, можешь не сомневаться!– злобно окрысился Немелхари Шокквалем.

   Ярость и отчаянная храбрость… искренние благородные чувства, но они разрушают естественный ментальный барьер с гарантией. Особенно после недавней эмоциональной раскачки на допросе.

   – Он не будет радоваться, Борис Игнатьевич, – мирно сказала я. – Он сейчас будет плакать. Только что корабль класса «сильфида» ударил по пространственно– временному схрону, где находилась пересадочная станция, поддерживавшая гипертуннели между нашей локалью и пространством клана Шокквальми. И не стало возле Враны ни схрона, ни станции… Остальные каверны сколько– нибудь серьёзной угрозы не представляют. Так что надежды врага вернуть контроль над вашей планетой умерли.

   – Хотите сказать, комадар Ламберт, что можно начинать восстанавливать Обручи? – недоверчиво переспросил Хмельнёв.

   – Да. Вы можете начинать восстанавливать. И Обручи, и другие города…

   – Это неправда!– закричал Немелхари, – Неправда. Это невозможно. Невозможно!

   – Ты что, дружок? – ласково спросила я. – Это же «сильфида»! Не слыхал? Сочувствую. А координаты схрона ты мне сам недавно помог из своей памяти вытащить. Когда с ножом бросался. Мы узнали главное, где точно искать. Спасибо тебе за это. Остальное дело техники…

   – Ненавижу, – горько сказал мальчишка. – Ненавижу! И я вас ещё встречу, обоих. Я…

   – Да лучше бы не встречал, – искренне сказала я, кивая конвоиру. – А там как сложится…

   – Ненавижу вас!– крикнул он ещё раз и получил тычок стволом между лопаток:

   – Давай топай. Не задерживай…

   Я обернула руку полем психокинетической защиты: к высшему телепату, находящемуся в сильном раздрае чувств, можно прикоснуться только щипцами. И крепко взяла Бориса Игнатьевича под локоть:

   – Пойдёмте. Прогуляемся…

   Прогуляться мы пошли в противоположную сторону, ясное дело. Чтобы Хмельнёв перестал видеть мальчишку, слышать его и ощущать. Всё ему легче будет… И ему и нам с Ванессой.

   – Нам понятны ваши чувства, – сказала я через несколько шагов. – Но, пожалуйста, держите себя в руках, Борис Игнатьевич. Война – для вас!– окончилась. А в мирное время права нетелепатов требуется соблюдать неукоснительно…

    Он пожал плечами. Не вполне был со мной согласен, но возражать не стал. Повёл рукой, освобождаясь от моего контроля. Я отпустила. Ему не жёсткий прессинг сейчас нужен был. Ему нужна была помощь целителя…

   Тихое одобрение со стороны Ванессы. Основную работу приходилось делать ей, поскольку я в телепатических делах ни ухом, ни рылом. Но возможности обеих моих паранорм она могла использовать – и использовала, – по своему усмотрению.

   – Вы, как я понимаю, не хотите интегрироваться в инфосферу Федерации, – продолжала я. – Тогда у вас всего два варианта. Вам надо либо пройти психотренинг и получить сертификат на дальнейшее пользование своей паранормой либо пройти серию понижающих операций…

   – Я не в восторге от ваших вариантов, комадар Ламберт, – уведомил он меня.

   – Они не мои личные, – ответила я. – Это рекомендации инфосферы Земной Федерации. Боюсь, особого выбора у вас нет. Как нет и лишнего времени. Определиться желательно в ближайшие дни.

   – Я… подумаю.

   Я кивнула. Трудновато привыкать к миру, где ты не царь и бог, а такой же, как и все, один из многих.

   – Я с ней поссорился, – угрюмо признался он вдруг. – Она хотела разорвать контракт, чтобы остаться на Вране. Со мной. Я ей сказал, что так поступать – непорядочно, и надо отдать долг тем, кто пришёл освобождать нас… И мы поссорились.

   Я молча слушала. Наговорили друг другу лишнего, как оно всегда бывает в таких случаях. И уже не извиниться, не взять назад напрасно сказанного, не обернуть вспять время. Война. Она отучает от резких движений раз и навсегда. Через потери и боль… По– другому не получается.

   – Я могла бы спасти её, – сказала я. – В моей довоенной практике был похожий случай… Проникающее ранение в голову. Но паранормальная коррекция такой сложности требует времени и сил. Их у меня не оказалось.

   – Я не виню вас, комадар, – мягко сказал Хмельнёв. – Немель – это серьёзно. У поганца тактический талант, даже, не побоюсь такого слова, гений, штырь в башке и какое– то громадное, нечеловеческое везение. Он с завидным постоянством ускользал из наших ловушек, успевая при этом на ходу придумать какую– нибудь особенно неприятную пакость. Конечно, Лара…– он стиснул зубы, вспоминая Ларису Широкину, добровольно согласившуюся сотрудничать с врагом. – Но если не можешь воспользоваться выпавшим тебе шансом, то не спасёшься. Немель умел превратить поражение в победу даже там, где казалось, что уже всё, отбегался. Сколько хороших парней погибло из– за него… Как он вас всех там не положил, загадка.

   Я замерла на полушаге. Как Немелхари Шокквалем нас всех не положил? Да если бы не мой внезапный телепатический раппорт с Лесом, положил бы всех запросто. Я почти увидела как. Лес есть Лес, лан– кайшен, тьма ему в… корни… у него в приоритете защита своих обитателей, пусть даже ценой собственного существования. Насколько эффективной была бы против разумного Леса наша броня?..

   – Ужас осознания? – точно определил мои эмоции Хмельнёв. – Знакомое чувство.

   – Ну, – сказала я, беря себя в руки, – можно сказать, мальчишке наконец– то не повезло.

   – Я счастлив, – серьёзно сказал Борис Игнатьевич. – Я уж думал, не доживу и не увижу. Вы правду сказали, комадар Ламберт? Космос вокруг моей планеты свободен?