Истерли Холл. Раскол дома - Маргарет Грэм

– Ну что, будешь ты помогать или нет? Не стой тут, как столб. Я уже дважды это сказал и больше повторять не собираюсь.

Это Дэйв прогремел со своей коляски.

– Мне нужно, чтобы кто-то был в седле, эй ты, беглянка. Устроила себе приключение, теперь хватит жалеть себя. Займись делом.

Молодой Стэн, ухмыляясь, взглянул на ее, присев на корточки рядом с Норманом.

– Она была очень, очень плохой девчонкой, эта наша Брайди. Но раз в жизни нам всем это позволено. Разве нет, Норман?

Брайди бросилась через паддок, взметая песок. Норман отозвался:

– Да плевать мне, кто это будет делать, главное, чтобы делал, пока я не свалился с этой чертовой твари.

Брайди обогнула коляску Дэйва и шепотом сказала:

– А что это я слышала о вас с Эстреллой? Своего не упускаете, а?

И прежде чем он успел ущипнуть ее, она взбежала вверх по пандусу и оказалась лицом к лицу с Молодым Стэном. Садовник выжидательно смотрел ей в глаза. Брайди пробормотала:

– Прошу прощения, я…

Он покачал головой.

– Громче и глядя вперед, так, чтобы все могли слышать, в том числе Терри. Он скучал по тебе. Мы – нет, но он – да.

Она глубоко вздохнула и расправила плечи.

– Прошу прощения, – крикнула она, – и ее голос долетел до самых дальних уголков паддока. – Я на самом деле прошу меня простить. Я должна была подумать о вас, всех вас, и об этом, – она обвела рукой арену. – И об этом, – она махнула в сторону Истерли Холла.

– И? – произнес Дэйв. – Ты не все сказала, Брайди.

– Я вела себя как ребенок. Я думала, что должна что-то сделать, потому что никто ничего не делал на самом деле, чтобы остановить их: нацисты правят в Германии, фашисты в Италии и в Испании. Но я не подумала, что для этого мне придется лгать. Я не обращала внимания на разные вещи и забыла, что нужна людям здесь.

– И? – повторил Дэйв.

– Я прошу прощения, понятно? Я уже сказала, что жалею о том, что сделала. Что ты еще хочешь?

Дэйв по-прежнему не сводил с нее глаз.

– У меня уже шея заболела от ожидания, Брайди. И?

Терри переступал с ноги на ногу, младший садовник по имени Рон, как она помнила, держал уздечку; Норман схватился за седло. Клайв держал его. Молодой Стэн присел на корточки, чтобы подстраховать Нормана, и произнес:

– Давай, красавица. Уже становится скучно, и у меня от ожидания спина заныла.

Брайди не понимала, чего они от нее хотят, и в ней вспыхнул гнев.

– Хорошо. Так вот, я действительно сожалею обо всем этом, но все равно считаю, что Джеймс делает то, что ему кажется правильным, как и любой другой человек. Вспомните маму с ее правом голоса, папу, когда он записался в армию, тетю Грейси, всех. Да, черт возьми, я неправильно действовала – я поняла это, но я была права. Вот так, дьявол вас побери.

Молодой Стэн взглянул на Дэйва, и оба согласно кивнули. Клайв широко улыбался, младший садовник, Рон, засмеялся и потрепал Терри по носу. Норман поинтересовался:

– Теперь, когда она все сказала, можем мы продолжать?

– Полезай, Брайди-солнышко, – скомандовал Молодой Стэн.

Брайди вскочила в седло позади Нормана. Она сжала коленями бока лошади и обхватила руками Нормана.

– Все будет отлично, дорогуша, – выдохнула она. Он отозвался:

– Ну да, мне уже лучше.

Рон помог ему податься чуть вперед, и она негромко сказала:

– Ну как, лучше?

– Ага, полный порядок. Они хотели, чтобы ты снова стала самой собой. Извинения – это хорошо, но они хотели увидеть снова ту Брайди, которую всегда знали.

– А мама тоже так думает?

Норман пожал плечами.

– Тут уж совсем другой расклад, красавица. Придется подождать и посмотреть, что будет. Но я думаю, что Эстрелла нашепчет Дэйву на ушко обо всех новостях.

Брайди обернулась и посмотрела на Дэйва. Тот серьезно разговаривал о чем-то с Молодым Стэном и Клайвом, жестикулируя и показывая на дальний угол помещения. Понятно, о чем речь: Дэйв продолжает настаивать, что амуничник должен находиться именно там.

– Я слышала. Это и в самом деле здорово.

– Так-то оно так, но не стоит ли идти поживее? Матрона придет, чтобы забрать меня, и если мы дальше будем волыниться, она будет думать, что ее план не сработал.

Брайди засмеялась. Как хорошо, что у нее есть эти люди, и можно надеяться, что и ее семья, и вообще все однажды простят ее. Она подумала о Джеймсе. Должно быть, сейчас перелезает через Пиренеи. Господи, пусть и ему повезет тоже. Пусть он останется в безопасности и удача не покинет его.

Джеймс, Йен и Арчи в течение двух недель оставались на ферме, ожидая, пока прибудут остальные. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он оставил Брайди в Арле. Наконец несколько из них отправились в Ним, где снова сели на автобус. Старая, разбитая машина с тусклыми фарами, трясясь, тащилась по дороге, пока наконец не свернула на иссохшее от жары поле.

– Порядок, парни, давайте живо, пошевеливайтесь, – скомандовал Стивен. Один за другим они вышли из автобуса. Стивен, постоянно ворчавший на Джеймса с тех пор, как тот вернулся, оставив Брайди в Арле, повел их в полной темноте. Они шли около часа и наконец увидели очередную темную ферму, на первый взгляд казавшуюся брошенной. Войдя внутрь, они наткнулись на двух проводников и столы, на которых стояли вино и тарелки с паштетом и хлебом. Вокруг стола сидели мужчины. Стивен сказал:

– Вот, тоже записались в Интернациональную бригаду.

Мужчины, сидевшие на скамьях, подвинулись, чтобы освободить место для новоприбывших. Всего их было около сорока. Стивен сказал:

– Ешьте. Нам еще идти через горы, а потом будет обучение.

Гудение голосов усилилось. Присутствующие, люди разных национальностей, переваривали информацию. Некоторые из них были коммунисты, другие социалисты. Были те, кто считал просто, что фашистов надо остановить, и раз правительства ничего не предпринимают, они займутся этим сами. Все разбились по группам в соответствии с языком, на котором они говорили, и обсуждали сложившуюся ситуацию. Джеймс постоянно возвращался мыслями к Брайди. Все ли с ней в порядке? Или она по-прежнему плачет? Позвонила она домой, как обещала? Простит ли она его? Ему вспомнился запах ее волос, ее тело в его объятиях. Он был влюблен в нее, хотя это полная ерунда, ведь она его двоюродная сестра, товарищ его детских игр, его лучший друг. Но она была влюблена в Тима, и Джеймс задался вопросом, отдает ли она себе в этом отчет. Арчи толкнул его локтем.

– Ешь давай, нам предстоят важные дела.

– Знаю. Именно поэтому я здесь.

Джеймс только кивнул, когда Йен передал ему кувшин, и налил себе вина.