Истерли Холл. Раскол дома - Маргарет Грэм

Эви засунула сжатые кулаки глубоко в карманы жакета и принялась считать кружащихся чаек, одновременно прислушиваясь к разговорам вокруг, иначе она… Ладно, она сама не знала, что собирается делать, но ей надо как-то овладеть собой перед тем, как она сойдет с парома. Но даже при этой мысли смятение и опустошенность Вер, горе Ричарда, шок и боль Оберона смешались с ее собственными чувствами и затопили ее сокрушительной волной. Их слегка тряхнуло, когда паром коснулся причала.

Вот уже выброшены тросы, опущен трап. Она еще сильнее сжала кулаки. Нетерпение окружавших ее пассажиров росло. Она глубоко вдохнула, говоря себе, что должна успокоиться, но вместо этого ей вспомнилось разбитое сердце миссис Мур, отказ старой поварихи поверить, что юная женщина, которую она так обожала, могла придумать такие планы и лгать им всем в лицо. И в этот момент Эви заметила свою дочь. Брайди противостояла напору толпы людей, устремившихся с парома на берег. Вместе с ней был герр Бауэр, а рядом лежали несколько тюков смотанных канатов.

Эви уставилась на канаты, на Брайди она не смотрела. Интересно, для чего они предназначены, для каких-то перевозок или для устойчивого крепления чего-то на причале? В небе кружились и кричали чайки, пассажиры парома продолжали сходить мимо нее по трапу на причал. Наконец она овладела собой и тоже начала спускаться, по-прежнему не отводя взгляда от канатов. Выйдя на причал, она остановилась, отойдя немного в сторону от потока пассажиров, не в силах сделать шаг в сторону дочери, потому что, охваченная любовью, не могла сдвинуться с места. Брайди, бледная, измученная, вызывающе выгнула спину и расправила плечи. Эви почувствовала огромную гордость, но и необыкновенную ярость и разочарование, сильную любовь и страшную жалость. Господи боже, какой выбрать путь, когда доверие так сильно подорвано?

Герр Бауэр сделал несколько шагов ей навстречу. В руке он держал сложенную газету. Эви направилась к нему. Брайди осталась стоять рядом с канатами. Неспроста. Герр Бауэр приподнял шляпу и остановился в двух футах от нее, слегка поклонился.

– Груз доставлен, раскаивается, злится и чувствует себя крайне глупо и виновато, во всяком случае, так мне кажется, Эви, если я могу вас так называть.

– Разумеется, герр Бауэр. Я так благодарна вам и полковнику Поттеру. Без его исключительных контактов нам пришлось бы нелегко. Он сделал за нас очень трудную работу, и не первый раз. А как он помог нам во время войны!

– А? Да, в самом деле. Действительно, он попросил меня сделать небольшой крюк. Ничего страшного, но теперь я должен продолжить свою поездку, так же, как и вы, дорогая Эви, вновь сядете на паром и отправитесь в обратный путь, я полагаю? Желаю вам удачи во всем. Молодежь часто совершает необдуманные поступки, но редко предполагает нанести вред.

Он поклонился и быстро пошел по набережной. Проходя мимо Брайди, он только кивнул ей. Эви увидела, как Брайди с трудом подняла руку, как будто это была неимоверная тяжесть, и громко произнесла:

– Спасибо, герр Бауэр, за вашу помощь и доброту.

И снова волна любви затопила сердце матери.

Все пассажиры сошли с парома. Последний из них, пожилой мужчина, прихрамывая, пошел следом за герром Бауэром. Эви жестом показала Брайди подойти к ней, и когда дочь приблизилась, гнев Эви вернулся, и, повернувшись на каблуках, она стала быстро подниматься по трапу. Сзади раздался голосок Брайди:

– Мама, подожди меня, пожалуйста.

Но Эви не могла ждать.

– Раз уж ты смогла обойтись без нас, сейчас, Бриджет, пожалуйста, следуй за мной. Я не в состоянии разговаривать с тобой в данный момент и до тех пор, пока я не смогу найти нужные слова, предлагаю тебе постараться придумать, как исправить зло, которое ты причинила тем, кто любит тебя.

Спустя два дня Брайди в бриджах стояла, прислонившись к стене крытой арены, после того как вычистила конюшни. Выносить неизменное молчание на кухне у нее больше не было сил. Она смотрела, как Дэйв, сидя в коляске слева от пандуса, беседует со своим слепым другом, Дэниелом Форсайтом. На пандусе Молодой Стэн помогал сесть в двойное седло старику с одной рукой и двумя ногами, но только одной ступней. Один из младших садовников стоял у головы Терри. Клайв, стоя у правого бока Терри, переносил ногу старика через седло. Брайди услышала, как Клайв сказал:

– Вот таким образом, Норман, вы поняли, что к чему. Матрона сказала, что у вас получается, такие дела. Черт побери, вы отлично держитесь.

Норман что-то сказал, и Клайв положил руку ему на спину, а Молодой Стэн объяснил и показал, как нужно держать поводья одной рукой. Клайв засмеялся и сказал:

– Ты следи за языком-то. Матрона, если услышит, задаст тебе перцу.

С тех пор как Брайди вернулась, тетя Вер и дядя Ричард не сказали ей ни единого слова, только упрекнули в один голос:

– О чем ты думала? Почему ты не рассказала нам о его планах? – И больше с ней не разговаривали.

Мать на пароме молчала, пока они не вышли в море. И тогда под вой ветра Брайди услышала в свой адрес яростные обвинения в предательстве по отношению к мсье Алларду, мадам Бошень, друзьям Брайди, ее семье, к самой себе. Брайди бросилась защищаться.

– Кто-то же должен что-то делать! – визжала она. – Республиканцам нужны я и Джеймс. Ты тоже раньше что-то делала, когда того требовало дело: ты боролась за право голоса. Папа пошел на войну.

Мать предупреждающе выставила руку вперед.

– Ты уговорила нас послать тебя в престижную школу и под этим предлогом отправилась вслед за Джеймсом. Ты использовала нас. Ты бросила своих лошадей и своих пациентов, а они нуждаются в тебе гораздо больше, чем эта проклятая Интернациональная бригада. Тим никогда не лгал. Он просто делал то, что ему нужно было делать, и не скрывал свои намерения. Вот где твоя ошибка, мадам.

Когда Брайди приехала домой, миссис Мур саданула ей по пальцам деревянной ложкой и заплакала, а потом прошептала:

– Бриджет, что ты наделала?

И с того момента в кухне воцарилось полное молчание.

Брайди предложила сделать безе. Мать игнорировала ее предложение. Она предложила свой вариант грибного супа. И снова мать ничего не ответила. Энни тоже избегала с ней разговаривать с тех пор, как Брайди вернулась. Мария и Эстрелла чувствовали себя неловко и предложили уехать. Эви не хотела ничего об этом слышать. Брайди написала письма с извинениями мадам Бошень, мсье Алларду, полковнику Поттеру и через него герру Бауэру. Под конец она послала телеграммы Люси и Марте. Они ответили, что скучают по ней, но что им очень хорошо и интересно заниматься. Ей было больно, но она заслужила это. А сегодня в перерыве она наконец набралась духу и отправилась в паддок.

Никто не поднял на нее глаза, когда она проскользнула в дверь, но Терри заржал. В голосе Нормана послышался страх, когда Клайв осторожно убрал руку. Кто-то должен быть сзади. Кто это мог бы быть? Клайв снова положил руку на спину Норману. Возможно, никого не будет, но это не очень разумно. Клайв, по крайней мере, должен идти рядом с Норманом. Она выпрямилась, но ничего не сказала. У нее нет права. Точно так же она не ответила, когда мать привела Тима в пример. Брайди хотелось рассказать, как она нашла его в кабинете отца, но она обещала, что ничего не скажет. И что он ударил ее, что… Она тряхнула головой. Она поступила еще хуже: выгнала его, когда Скакун умер, и никому не сказала. Наверно, должна была сказать, потому что не ей было решать.