Хтонь. Зверь из бездны - Руслан Ерофеев

– К Сатане, жизни дарителю! – подхватил из круга писклявый голос.

Остальные статисты этого действа затянули нестройными голосами:

По ломающимся голосам Артем понял, что почти все члены немногочисленной паствы главного сатаниста, стоявшие в кругу, были подростками. А жрец тем временем продолжал мракобесничать:

Голос жреца показался Казарину смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах его слышал. А паства тем временем вновь нестройно затянула:

Подростки бормотали свои сатанинские мантры нестройно и невпопад, путая ударения и постоянно сбиваясь. Было видно, что они не понимают доброй половины слов, которые произносят. По рваным кедам, выглядывавшим из-под кургузых самодельных мантий, можно было догадаться, что все они – из неблагополучных семей.

Тем временем стоявшая в кругу женщина откинула капюшон, обнажив копну длинных, золотистых даже в полумраке волос. Затем помогла сделать то же самое жрецу и приникла к его лицу долгим поцелуем. Когда она отодвинулась от главаря, Артем узнал его.

«Во дает товарищ Козлюк, партийный активист и великий спец по работе с трудными подростками! Вот, значит, в чем суть его педагогического метода», – подумал Казарин и, не сдержавшись, иронично хмыкнул.

Несколько голов в черных капюшонах тут же повернулось на звук. Острые концы клобуков угрожающе затряслись. Руки, торчавшие из рукавов самодельных мантий, сжались в кулаки.

Казарин вжался спиной в сырые кирпичи. Сердце в груди стучало, словно спятивший будильник.

Не разглядев в потемках ничего подозрительного, малолетние сатанисты вновь повернулись к своему гуру. Девица провозгласила безжизненным голосом:

– Пусть Сатана будет с вами. Устам Князя Тьмы я воздаю хвалу!

С этими словами она вновь поцеловала Козлюка в губы.

– Мой Князь, несущий свет, я приветствую тебя, кто заставляет нас бороться и искать запретное! Блаженны сильные, ибо они унаследуют Землю! – вновь провозгласила девушка столь же бесцветным голосом и, будто в трансе, подарила жрецу еще один поцелуй – на этот раз в грудь, где, как только что разглядел Артем, была грубо намалевана на черной ткани балахона голова козла на фоне почему-то советской пятиконечной звезды, хотя и перевернутой на попа.

Затем Козлюк распахнул мантию на пузе, располовинив козлиную башку надвое и явив на свет свое не слишком большое, но порядком напрягшееся мужское достоинство.

– Блаженны гордые, ибо они победят богов! – без выражения проговорила девушка и, чуть наклонившись вперед, поцеловала Козлюка в ту голову, которой обычно думают все мужики.

Потом она обошла круг, поцеловав в губы каждого участника обряда. При этом паства откидывала капюшоны, под которыми оказывались кое-как обхватанные ножницами головы на тонких немытых шеях, с по-детски оттопыренными ушами. Под парой черных клобуков обнаружились головки девочек-подростков с крикливо размалеванными дешевой помадой личиками. Двое или трое из паствы на вид имели явные признаки дебильности, да и лица остальных не были обезображены следами интеллекта. А вот помощница жреца была настоящей красавицей – по крайней мере, что касается лица и удивительных золотистых волос. Фигуры было не разглядеть под бесформенным балахоном.

Затем жрец-Козлюк протянул к пастве руки и застыл в патетическом ожидании. Из складок мантии по-прежнему торчал его напряженный пенис. По жиденькой толпе прошелестел шепоток. Двое щуплых ребят о чем-то приглушенно заспорили друг с другом. До Артема донеслось:

– Твоя очередь была просвирки в церкви тырить!

– Нет, твоя! Меня в тот раз застукал поп! Я хотел удрать, да служки догнали и бока намяли так, что будь здоров! Вот, еле две штуки заныкал за щекой!

Козлюк сделал нетерпеливый жест ладонями, будто подзывая кого-то. Подростки прекратили спорить, один из них отделился от остальных и робко положил на ладони Козлюка два каких-то маленьких предмета. Козлюк поморщился, видимо, давая понять, что улов маловат. Но потом все же брезгливо принял дар от юного тонкошеего адепта и развернулся лицом к алтарю. Только тут Артем заметил, что на нем уже распростерлась красотка – помощница жреца, бесстыдно и равнодушно обнажив свое тело. Казарина поразили идеальные формы молодой сатанистки – он никогда не видел столь совершенной фигуры. Древнегреческие статуи на картинках учебника истории отдыхали.

Пока Артем засмотрелся на красавицу-сектантку, Козлюк ловко разложил на ее теле просвирки – одну поместил между грудей, а вторую – между ног. Затем жрец Сатаны провозгласил:

– Sanctissimi Corporis Satanas![56] – и добавил еще что-то по-латыни, чего Казарин совсем уж не понял.

Затем Козлюк принялся онанировать над телом девушки, бормоча задыхающимся от возбуждения голосом:

– Через наше зло мы имеем эту грязь; нашей смелостью и силой это станет для нас радостью жизни!

Молочно-белые капли упали на грудь, живот обнаженной девушки. Козлюк тут же подцепил их кривым перстом и мазнул по обеим просфорам. Затем взял по одной в каждую руку и обратился к пастве:

– Се тело мое и кровь моя! Да пребудут дары Сатаны с вами и да вольются они в плоть вашу и кровь вашу!

– Ave Satan![57] – робко пропищала толпа, и худые руки несмело потянулись к дарам Сатаны, то есть Козлюка. Пальцы с грязными ногтями отщипывали от просвирок крошки и отправляли их в темные редкозубые дырки ртов. Артем, притаившийся в считаных метрах от эпицентра кощунственного действа, мог видеть все в мельчайших подробностях, несмотря на окутывавший подземелье полумрак.