Вампиры: Опасные связи - Танит Ли

— Догадываюсь.

Лео неловко рассмеялся, но на углу остановился и увидел, как Хелен склонилась над открытой шкатулкой. Лица было не видно, и Лео не мог понять, что она там обнаружила.

Прошла неделя. Лео решил не звонить Хелен. Тщательно рассчитывал визиты в кафе — лишь бы не застать ее.

Уходил с работы попозже — лишь бы не столкнуться с ней в лифте. Каждый день надеялся увидеть ее на месте, хотя бы найти у себя на столе наспех нацарапанную записку. Но Хелен так и не появилась.

Прошла еще неделя. Лео наткнулся у лифта на куратор-шу отдела Индии и Юго-Восточной Азии.

— Вы не видели Хелен на этой неделе? — спросила она, и Лео при упоминании этого имени весь вспыхнул.

— Нет… — выдавил он. — Честно говоря, ни разу не видел.

— Наверное, она заболела.

Куратор пожала плечами и шагнула в лифт. Лео проехал с ней до подвала и битый час бродил по коридорам, время от времени заглядывая в отдел антропологии. Ни следа Хелен, никаких записок от нее на столе.

Лео пошел обратно, остановившись у того закоулка, где видел Хелен в последний раз. Целый ряд ящиков обрушился, и Лео, распинав коробки, опустился на колени и вяло принялся читать надписи на них, словно выискивал в них шифрованное послание от Хелен. Надписи были на санскрите, по-вьетнамски, по-китайски, по-английски, а рядом — полустершиеся багажные бирки, экзотические марки и небрежные описания содержимого. «Ва-Янь Го-Ли» — прочитал Лео. Ниже было нацарапано: «Куклы». Лео присел на пол, глядя на баррикады ящиков, а потом принялся равнодушно читать все надписи подряд. Может быть, она его здесь найдет. Наверное, она болела и пошла к врачу. Или просто опять опаздывает.

Он сдвинул узкий деревянный ящик, и тот загремел. «Крис», — прочитал Лео на этикетке, открыл ящик и увидел внутри богато украшенный меч. На ящике потяжелее значилось «Сань-Хьянь. Живая кукла». На третьем, пустом, было размашисто написано «Секар Мас» с коряво нацарапанным переводом: «Князь цветов».

Лео швырнул последним ящиком в стену и услышал глухой треск дерева. Хелен сегодня не придет. Ее не было две недели.

Вечером он ей позвонил.

— Алло!

Голос Хелен; по крайней мере, трубку взял не мужчина.

— Хелен! Как дела? Это Лео.

— Лео… — Она кашлянула, и он услышал еще чей-то неразборчивый голос. — Это ты.

— Я, — сухо отозвался он, ожидая, что она извинится, неловко засмеется, снова кашлянет и разразится перечнем вымышленных недугов — сенная лихорадка, простуда, грипп. Но она ничего не сказала. Лео прислушался и понял, что на заднем плане был не голос, а скорее какой-то монотонный шум вроде вентилятора или воды из крана. — Хелен! У тебя все нормально?

Долгая пауза.

— Конечно. Конечно, у меня все хорошо. — Голос ее умолк, и Лео услышал высокий писк.

— Хелен, ты там птицу завела?

— А?

Лео переложил трубку к другому уху, прижав ее сильнее, чтобы лучше слышать.

— Птица. У тебя там какие-то странные звуки, будто птица щебечет.

— Нет, — медленно проговорила Хелен. — У меня нет птицы. И телефон не сломан. — Лео слышал, как она ходит по квартире, и шум то становился громче, то стихал, но не смолкал. — Лео, я сейчас не могу говорить. Завтра увидимся, хорошо?

— Завтра?! — взорвался он. — Я тебя две недели не видел!

Она кашлянула и ответила:

— Извини. Была занята. Завтра увидимся. Пока.

Он хотел было возразить, но она уже повесила трубку.

Назавтра она не пришла. В три Лео пошел в отдел антропологии и спросил секретаршу, появлялась ли сегодня Хелен.

— Нет, — покачала головой она. — В отделе кадров уже отметили, что она прогуливает. Ее всю неделю не было. — Она нерешительно помолчала и зашептала: — Лео, в последнее время она плохо выглядела. Как вы думаете, может быть… — Умолкнув, она пожала плечами. — Всякое может быть. — Тут у нее зазвонил телефон.

Лео ушел с работы пораньше, вывел велосипед со стоянки и покатил направо, в сторону дома Хелен. Он кипел от ярости, но сквозь злобу пробивалась серебряная игла страха. Он едва не решился сначала зайти к ее непосредственному начальнику, едва не решился предупредить ее звонком. Но он не стал этого делать и теперь катил по Пенсильвания-авеню, объезжая первые пробки. В нескольких кварталах впереди виднелся Юнион-стейшн. Лео вспомнил статью во вчерашнем выпуске «Пост»: какие-то вандалы оборвали все розы в сквере перед вокзалом. Он пересек автобусную полосу вокруг вокзала и объехал разоренный сквер, качая головой и огорченно озираясь. Ни одной розы не осталось. Кто-то оборвал со стеблей все цветы до единого. Местами на брусчатке лежали груды роз, уже начавшие буреть от гнили. Кое-где мертвые цветы еще болтались на надломанных стеблях. Выругавшись от возмущения, Лео еще раз объехал сквер и едва не врезался в автобус — он все время оглядывался на погибшие цветы. После этого он свернул к дому Хелен — многоэтажке в нескольких кварталах к северу.

Свет в окнах Хелен не горел. Даже с улицы было видно, какие засаленные у нее занавески, они словно прилипли к стеклу от грязи и усталости. Лео стоял на поребрике и тупо разглядывал окна, зияющие в голом бетонном фасаде.

«Кому же захочется тут жить?» — невольно подумал он, и ему стало стыдно. Надо было приехать сюда уже давно. Стыд застыл и сгустился в мрачные предчувствия в тончайших ледяных ножнах страха. Лео поспешно пристегнул велосипед к парковочному счетчику, подошел к окну Хелен и, встав на цыпочки, заглянул в квартиру. Ничего не видно. Выцветшие занавески скрывали от него комнату, будто облака молочно-белого дыма. Он тактично постучал в окно, а затем, расхрабрившись от тишины, несколько минут настойчиво барабанил, прищурясь, чтобы не пропустить никаких движений внутри.

По-прежнему ничего. Лео вслух выругался и сунул руки в карманы, пытаясь сообразить, как теперь быть. Вызвать полицию? Найти родственников? При этой мысли его передернуло: она давно сделала бы это сама, если бы хотела. Хелен четко и ясно говорила: она любит быть одна. Но битое стекло под подошвами кроссовок, мятые газеты, которые ветром прибило под крыльцо, вся неприкаянность этого квартала говорили об обратном. «Почему она живет здесь?» — подумал Лео со злостью и помчался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку и расшвыривая с дороги бутылки и обертки от гамбургеров.

Он ждал у двери пять минут, пока из дома вышел какой-то паренек. Лео едва успел поймать дверь, пока она не захлопнулась. В подъезде с потолка криво свисала, жужжа, как пчела, лампа дневного света. Квартира Хелен была первая направо. На полу валялись рекламки окрестных магазинов, а на дальней стене виднелись почтовые ящики. Один был открыт и весь набит квитанциями и бесплатными журналами. На ступеньках под ним валялись конверты. Все были адресованы Хелен.

На стук никто не ответил, но Лео почудились внутри чьи-то шаги.