Реаниматор культового кино - Дмитрий Мишенин

Д.М.: Слава, ну как так! Надо было отдать в Музей Гугенхайма или Гагосян Галерею! (Смеется.)

С.Ц.: То были вещи, которые проблематично было не то что куда-то передать, а даже просто взять в руки. В фильме, например, стоит сваренное из железных труб дерево, украшенное кусками разбитого зеркала. Оно, во-первых, ужасно тяжелое, а во-вторых, страшно опасное. Ты к нему подходишь и сразу режешься! Я теперь даже не могу толком вспомнить, как мы его вообще туда затащили! Героически! (Смеется.)

Д.М.: А вот как ты думаешь, Слав, то, что современные русские дети покидают страну и много говорят о работе за границей, – это следствие распада СССР, финансового голода 90-х годов или просто выросло поколение, лишенное табу на слова «секс» и «заграница»?

С.Ц.: Это прогресс – то, что новое поколение имеет такую возможность. Я даже слышал, в Миннеаполисе вся кафедра математики целиком состоит из русских. И это не единственный университет в Америке! А в Нью-Йорке идешь по городу и часто слышишь русскую речь, и есть много мест, где возникает полное ощущение, что ты в Москве.

Д.М.: И при этом мы говорим не о Брайтоне?

С.Ц.: Конечно нет! Там это само собой. Я говорю о Нью-Йорке. И так было и раньше. Когда приходил в кинотеатр, где показывали интеллектуальное кино, к примеру – Феллини, – обязательно слышал русскую речь и половина зрителей были – русские эмигранты.

Д.М.: А что бы ты посоветовал молодежи – уезжать из России или искать свое место дома?

С.Ц.: Это вопрос, на который трудно дать однозначный ответ. С одной стороны, это хорошо, что люди могут передвигаться по миру. С другой стороны, такое количество уезжает, потому что не может найти в своей стране того, что ищут в другой. Положительных сторон больше, чем отрицательных. Но ведь много и возвращающихся! Путешествия развивают сознание, и если, посмотрев мир, человек вернется назад и поймет, что в России с этими знаниями ему жить лучше, – это положительный опыт. Много внимания уделяют тем, кто уезжает. Но мало говорят о тех, кто приезжает в Россию. Я вижу, что у эмигрантов моего поколения выросли дети, и все эти дети – в России. Дети, которые выросли в Америке. Они получили образование, стали специалистами и уехали в Россию, потому что там им интереснее.

Д.М.: Я наблюдаю массу экспатов, бизнесменов и артистов, которые рвутся в Россию за длинным рублем и которые открыли ее для себя как новый рынок…

С.Ц.: Во время съемок фильма «Перестройка» в 2009 году в Москве я варился в этой среде молодых людей из эмигрантских семей, приехавших в Россию. И происходили такие вещи, как спортивные соревнования команд выпускников Йеля и выпускников Кембриджа или Принстона. И это стало частью московской жизни. Они действительно очень хорошо зарабатывают в России, а выйдя из универа в Штатах, такой зарплаты у них точно бы не было.

Д.М.: Смотри, значит с той стороны к нам эмиграция – экономическая. А с нашей – снова идеологическая, и ты духовно ближе к русской молодежи в России, чем на Западе.

С.Ц.: Современная молодежь отличается от нас тогдашних тем, что путешествует с раннего возраста и никогда не видела никакого железного занавеса, а посему очень открыта. Поколение сорокалетних мыслит ограниченно, регионально и, если можно так выразиться, внутрироссийски. А вот двадцатилетние, которые выросли, с малых лет путешествуя по миру, – совершенно другие. Когда они подрастут и станут править страной, то и страна будет другая. Если они, конечно, будут ею править.

Д.М.: А у тебя самого планы на будущее больше связаны с Голливудом или Россией?

С.Ц.: Сейчас появился проект, который пришел из прошлого и который я давно хотел сделать, как ты знаешь. Мой первый американский проект, который я начинал делать до «Жидкого неба». Теперь появился западный продюсер, которого он снова заинтересовал. Во времена, когда делался сценарий «Свит Сикстин», я стремился познакомиться с Уорхолом, потому что в тот период жизни он был для меня самым, наверное, главным человеком, и я ему поклонялся как художнику номер один. И, как я уже говорил, он согласился сыграть в том проекте одну из ролей.

Д.М.: А кто теперь будет играть роль Уорхола?

С.Ц.: Я не представляю. Может быть, я решу выкинуть его роль или оставлю, кого-то нарядив Уорхолом. Меня сейчас удивляет другое. Что теперь мне часто задают вопросы о русской эмигрантской среде того времени. Я никогда не думал, что меня будут спрашивать «А ты что, самого Довлатова видел?» Довлатов тогда отнюдь не был «самим Довлатовым»!

Д.М.: Сла-а-ав, а ты действительно видел самого Довлатова?

С.Ц.: (Смех) Да вот как тебя!

Однажды в конце нулевых, в Москве, я очутился в самой необычной богемной компании, которую только можно себе представить. На кухне гостеприимного хозяина, великого рок-музыканта, певца и композитора Александра Градского оказались журналист и писатель Евгений Додолев, его супруга – медиаидеолог Наталья Разлогова, гость из Нью-Йорка – кинорежиссер Слава Цукерман и ваш покорный слуга – коренной ленинградец, специально приглашенный гость – Дмитрий Мишенин. Александр Борисович потчевал собравшихся котлетами собственного приготовления и под соленые огурчики разливал водочку. Весьма огорчался, что я – непьющий вегетарианец, и искренне радовался, когда Слава мужественно взял на себя всю ответственность за мою порцию и спиртного, и съестного. Женя Додолев по старой ВЗГЛЯДовской привычке снимал застольное видео, которое, правда, не получилось из-за полусумрака, а иначе это был бы удивительный документальный фильм. Наталья же с умилением наблюдала за всеми нами, не скрывая, что получает удовольствие от того, как ловко ей удалось собрать за одним столом людей, принадлежащих к абсолютно разным поколениям и субкультурам, и притом замечательно быстро нашедших общий язык. Вскоре Александр Борисович обнимал то меня, то Славу и говорил, какие же мы все братья, и как прекрасно, что мы собрались, и как он всех нас любит. Мы, надо заметить, тоже его полюбили с первых же объятий, и нам очень понравился его гостеприимный дом. Потом к нашему безумному чаепитию (в лучших традициях Льюиса Кэрролла) присоединились его молодые и прекрасные жена и дочь. Я всегда жалел, что не смог записать нашу беседу в тот памятный вечер. Под чаек и водочку на московской кухоньке, в окружении друзей и подруг… Но диктофона у меня с собой не было, а Женина видеокамера дала маху.

Несмотря на то, что живем мы по разные стороны океана, в разных полушариях, в течение десяти лет после того вечера мы смогли еще не раз посидеть со Славой и снова поболтать о том о сем. В 2018 году произошло долгожданное событие. Наконец-то, спустя долгие годы, вышел blu-ray отреставрированного «Жидкого неба», главного фильма неформалов всех времен и народов. Мне захотелось отметить это событие.