Сказания пыльных миров. Том 3. Гвард - Ярослав Кожедуб

заклинание, но недавно, по совету Инея и после пары тренировок я обнаружил, что в такой конфигурации сжатый до белизны шар света слепит не хуже специализированного заклинания. Особенно вблизи. Тут главное — швырять не глядя, а то и у самого в глазах белые мушки закружатся. В бою я его ещё не использовал, но попробовать хотел давно — уж больно выгодно. Как по затратам маны, так и по качеству воздействия. Вот сейчас и посмотрим…

Прикрыв глаза и скользнув влево, чтобы второй орк, высокий и широкоплечий, чуть ли не на голову выше меня, заслонил мой взгляд от моего собственного заклинания, я тут же погасил светляка и бросил в нового противника Ложную слепоту. Первый, временно ослепший орк, тем временем тёр глаза одной рукой, второй выставив перед собой тяжелый меч-бастард. Причём делал это абсолютно безмолвно, стиснув клыки и прислушиваясь: пытался уловить хруст моих шагов по снегу или хотя бы движение воздуха от моих перемещений. Жаль, что большую часть этих звуков заглушал негромкий, но явный свист раскрутившегося вокруг нас ленивого снежного вихря, поднятого Риманом. Для орка жаль, разумеется. Не для меня.

Теперь к первому бедолаге присоединился и второй. Этот был куда менее расчётлив. Стоило ему словить дезориентирующее заклятие, как он взревел яростным быком, которого кто-то очень дерзкий и нехороший пнул по самому сокровенному месту. Перехватив поудобнее двуручную секиру, он как пушинкой начал размахивать ею вокруг себя, простыми, но мощными ударами расчерчивая воздух невидимой, но смертельной сетью. Видимо, рассчитывал, что я не рискну соваться под эту бешеную мельницу… зря.

Выждав мгновение, я резко шагнул вперёд, прочертив самым кончиком меча кровавую полосу по открывшемуся в очередном замахе запястью орка. В обычной ситуации даже этого было бы достаточно, чтобы резко ослабить все его следующие удары — я явно сумел задеть сухожилия, а одной рукой такой тяжеленной секирой не больно-то помахаешь. Но меч-то артефактный…

От мощного удара электричеством орк выгнулся, задрав голову к небу. И я тут же воспользовался выпавшим шансом: сделал ещё один шаг и вбил клинок снизу вверх в его подбородок.

И тут же отпрыгнул назад, рывком выдирая меч из головы противника. Дзз-занннг! Клинок второго орка, успевшего немного проморгаться, вместо моей шеи встретил на своём пути сталь меча. Правда, позиция и хват были откровенно неудачными, так что я смог удержать меч лишь благодаря своей недюжинной силе. В ушах словно наяву послышался насмешливый голос Авиндаля:

— Опять выкрутился за счёт везения и характеристик. Был бы твой противник чуть сильнее — и твой меч уже улетел бы в кусты.

— Не всем же брать умением, — невольно пробормотал я под нос.

И, не обращая внимания на проскользнувшее на лице орка удивление — ещё бы, противник решил посреди боя поболтать сам с собой — ударил. Просто, грубо, без изысков. Наискось, схватившись за рукоять обеими руками. Нет у меня сейчас времени плести замысловатую вязь финтов и обманок. Орк, кажется, удивился ещё больше — и просто подставил меч под мой удар. Слегка под углом, чтобы дать моему мечу соскользнуть по клинку его бастарда. Импульс. Едва удержав рукоять, рванувшуюся от отдачи из рук, я по инерции развернулся на пятках. Бросив взгляд на обезглавленное тело под ногами, лишь хмыкнул. На лице орка так и застыла маска удивления: он попросту не успел понять, что произошло. На всякий случай глянул на свой клинок и поморщился. Мелкая, но заметная щербинка на лезвии ясно говорила о том, что не стоит повторять этот трюк чересчур часто. Артефакт, конечно, зачарован на дополнительную крепость, но для того, чтобы рубить чужую сталь, не особо предназначен.

— Чисто! — крикнул сверху Риман.

Я задумчиво потёр раздражающую клочковатую щетину на щеке. Имеет ли смысл ждать Арр’так Каруна? Или он умнее, чем кажется, и не покажется, пока не спустятся все трое? Или он вовсе отстал от нас и плюнул на преследование, а мы и не заметили?

Ладно. Раз на ловца зверь не бежит — не будем испытывать судьбу.

Пробежав утихающий буран насквозь, я нырнул в тень и оттолкнулся от земли.

* * *

— Да хорошие у нас были условия. Охрана, конечно, всегда поблизости мелькала, но все с уважением относились. Хороших специалистов везде ценят, — смущённо рассказывала мама, переводя взгляд с меня на Римана и обратно. Никак не могла привыкнуть, что её спокойные и мирные дети превратились в… нас. И дело было даже не в том, что мы выросли, повзрослели, обзавелись шрамами, а я ещё и раздался в плечах чуть ли не больше, чем отец. Скорее в том, что в наших глазах то и дело мелькали отблески опасной стали. В том, что наши повадки — постоянный осмотр округи в поисках опасностей, плавные, текучие движения, кажущаяся расслабленность, готовая в любой момент обернуться взрывом — были повадками воинов, а не беззаботных горожан или ленивых стражников. Ну и, конечно, в том, что мы вдвоём уничтожили целый отряд её охраны.

К счастью, саму битву она не видела — Энигма закинула её ровно на ту ветку, которую я указал, так что большая часть поля боя была закрыта от неё толстым стволом дерева. Но ей хватило звуков и беглого взгляда на последствия стычки.

Мы сидели на толстой ветви рядком, как нахохлившиеся синицы, свесив ноги вниз. Несмотря на то, что все были крепко привязаны веревками, мама заметно нервничала и старалась не смотреть вниз, предпочитая бросать взгляды то влево, то вправо — на меня и Римана, сидевших по бокам. Энигма, проявив немного такта, сидела поодаль и медитировала, дав нам возможность пообщаться.

Закончив расспросы мамы, я невольно вздохнул и, подавшись вперёд, обнял её и уткнулся лбом в её плечо. Внутри слегка разжалась тугая пружина, которую я и сам не замечал последние два года. Теперь ещё отца бы с Кирой вытащить… и добраться обратно до границы…

С другого бока к матери так же безмолвно привалился Риман. Так мы и сидели, в полной тишине, добрых минут пять. Наконец, разомкнули объятья. Мама, слегка улыбнувшись, так же молча потрепала нас по волосам. Пригладила некогда аккуратную прическу Римана, давно превратившуюся в грязные слежавшиеся лохмы за долгие дни скитаний по лесам. Легонько провела ладонью по моей коротко стриженной макушке, так и не успевшей толком обрасти после периода вынужденного лысого существования. Я невольно зажмурился от давно забытого, но такого родного прикосновения. Наконец, вздохнул, и нехотя открыл глаза:

— Ну что, двигаемся дальше?