Реинкарнация - Марина Линник

Вечером того же дня Анна получила послание от леди Бассет. Прочитав его, бывшая королева, задумчиво глядя в окно, где виднелась огромная луна, подобная большой головке сыра, медленно произнесла:

– Что ж, милая Кэтти, игра началась…

Следующее утро Анна, одетая в великолепную изумрудную амазонку, цвет которой выгодно подчеркивал золото ее волос, как обычно, уехала кататься верхом на лошади, подаренной ей Елизаветой. Принцесса очень любила эти прогулки по парку. В эти минуты можно было побыть в никем не нарушаемом одиночестве; это было единственное время, когда ничто не мешало размышлять. А поразмыслить было над чем. Новости, приходившие из дворца, внушали опасение, что бывшую жену короля не оставят в покое даже теперь, когда она добровольно уже отказалась и от короны, и от короля. Пустив лошадь шагом, Анна размышляла о мерах, которые следовало бы предпринять для защиты своей чести и достоинства, но при этом не попав в немилость к королю, ибо любые действия, затрагивающие его нынешнюю невесту, а в скором времени и жену, будут иметь печальные последствия прежде всего для самой принцессы. А этого допустить было никак нельзя. Внезапно ее конь насторожил уши и заржал.

– Ну тише, Пламя, тише, – пытаясь успокоить животное, произнесла Анна, оглядываясь вокруг.

Но лошадь начала нервно играть под ней и вдруг, всхрапнув, встала на дыбы. Не ожидая от нее такой прыти, Анна не удержалась в седле и упала навзничь, больно ударившись головой и спиной.

– О Ваше Высочество! – услышала она испуганный возглас. – Боже мой, вы в порядке? Вы не сильно ушиблись?

Она почувствовала, как чьи-то сильные руки приподняли ее. Анна с трудом открыла глаза и посмотрела на говорившего человека. Над ней склонялся красивый вельможа с большими, широко расставленными карими глазами. Мощный лоб незнакомца говорил о недюжинном уме, а тонкие губы свидетельствовали об эмоциональной холодности и расчетливости. Он был одет в темный дорожный камзол с небрежно наброшенным плащом. Хотя нет, постойте… Анна знала этого человека и даже предвидела скорое его появление, но она все же никак не ожидала увидеть его столь быстро. Видимо, затеянная ее врагами игра стоила свеч.

– Миледи, только не молчите! – взволнованным голосом проговорил человек. – Ваше молчание приводит меня в отчаяние, ибо я стал невольной причиной испуга вашего коня. Боже мой, ваше падение на моей совести, – сокрушенно добавил он, покачав головой.

– Благодарю вас, граф Сеймур, я чувствую себя вполне сносно. Помогите мне подняться, пожалуйста.

– Да-да, конечно, – заторопился Томас и аккуратно начал приподнимать принцессу.

Но поднявшись, Анна почувствовала головокружение и едва не упала ему на руки. Граф заботливо поддержал ее, но принцесса легким движением отстранилась от него, опершись на круп лошади.

– Все в порядке, не стоит. Мне уже намного лучше.

– Вы уверены?

– Вполне. Помогите мне взобраться на лошадь, – попросила его Анна, понимая, что ей самой это не под силу.

– О, конечно, миледи… Примите мои самые искренние извинения. Это моя вина. Мне следовало дожидаться вас в замке, но мне так хотелось поскорее вас увидеть… Позвольте мне сопроводить вас. Вы ведь не откажете мне в такой любезности?

Анна молча кивнула головой в знак согласия. Оказавшись в седле, принцесса окинула изучающим взглядом стоявшего рядом мужчину. «Так, значит, это про него писала мне леди Бассет… Как он осмелился появиться тут? Признаться, вначале я даже не поверила словам милой Анны. Интересно, с чего он начнет штурм крепости?» – улыбнулась про себя девушка.

Некоторое время они ехали молча, погруженные в свои мысли. Граф Сеймур то и дело бросал быстрые взгляды на спутницу, не зная, как начать разговор. Принцесса помогла ему, заговорив первой:

– Каким ветром занесло вас в наши края, граф?

– Мне захотелось навестить вас. Вчера в соборе вы были печальны, но так обворожительны, что я еле смог дождаться утра. И вот я у ваших ног.

– Что ж, граф, вы оказали мне честь, посетив в столь отдаленном месте… Отнюдь, мое настроение было хорошим. Благодарю вас за комплимент, но это лишнее.

– Но развод – не самая приятная вещь на свете. Сколько людей пришли поглазеть на эту малоприятную процедуру! Это так жестоко. Уверен, вы чувствовали себя очень опустошенной и одинокой, стоя там, среди толпы.

– Вам показалось, граф. Я добровольно согласилась на развод, так как брак не принес ни мне, ни королю счастья. К тому же моя жизнь мало изменилась после развода: я осталась в Англии, у меня есть средства к существованию и прекрасные владения, дети Генриха могут навещать меня в любое время. Чего же еще я могла желать? Я вполне удовлетворена уготованной мне участью. Мне не нужно будет посещать шумные пиршества, участвовать в глупых спектаклях, выносить буйный характер Его Величества, не надо будет ревновать…

Тут Анна осеклась и прикусила язык. Но Томас Сеймур и так знал все, о чем хотела умолчать принцесса. Ему было известно о ночных похождениях Генриха, следовавших после неудач в постели с Анной, о скандалах, которые закатывал король, отыгрываясь за свою немощь на бедной королеве, о пьяных выходках в присутствии его друзей. Знал он и об унижениях, каким публично подвергалась Анна, будучи королевой. С одной стороны, ему было немного жаль неудавшуюся королеву, но с другой стороны, какое ему дело до чувств этой девушки? На кону карьера, которая при умелой игре даст ему все, о чем мечталось. Поэтому, спрятав жалость в дальний уголок души, он перешел в наступление:

– Но согласитесь, нельзя всю жизнь прожить в одиночестве. Это неправильно. Вы молодая привлекательная женщина. Вам не пристало проводить все время в глуши, словно вы в заточении.

– Возможно, но пока мне не хотелось бы ничего менять в своей жизни. Да, признаюсь, что жизнь в моем замке, вдали от Лондона, менее шумная и менее интересная, но в тишине есть свои прелести.

– Однако без любви человек не может прожить, разве не так?..

– Каждый человек в этом мире ищет счастье, но чаще находит только опыт, – поглядев на него в упор, проговорила Анна. – Вам не кажется, что самые большие глупости люди совершают, находясь в плену сильных желаний, отказываясь порой от своих принципов?

– А вы отказались бы от любви ради своих принципов? – изумился граф. – Вы пренебрегли бы счастьем ради убеждений? Я никогда в это не поверю. Что может быть лучше светлых чувств, бешеных эмоций, необузданной страсти? Неужели вы поступитесь всем этим?

– Нет, я так не сделаю.

– Но тогда дайте вашим чувствам возобладать над вами. Не чурайтесь их! Ваше сердце должно любить, не дайте цветку, способному распуститься в вашей душе, завянуть! Дайте мне возможность доказать вам, что вы рождены для того, чтобы любить и быть любимой!

– Вероятно, страсть или сантименты будут иметь место в моей жизни, граф, но пока мое сердце молчит, оно не отзывается на ваши объяснения.