Слабо не влюбиться? - Татьяна Юрьевна Никандрова

— Почему? — не могу не удивиться.

— В них бьет мощная жизнеутверждающая энергия, к которой невольно хочется прикоснуться. Я сам не слишком коммуникабельный, но люди с развитыми навыками общения, бесспорно, завораживают. Может, ты замечала, на некоторых смотришь, и аж дух захватывает от их раскрепощенности и непосредственности? — Осипов зеркалит мое движение и тоже подается вперед. — Вот ты, Вась, как раз такая.

— Я? — от изумления у меня челюсть отвисает. — Ты серьезно?

— Абсолютно, — Фед опять козыряет фирменной невозмутимостью.

Смотрю на него, а щеки неумолимо наливаются краской. Забавно, когда парень заговорил о завораживающих людях, я тут же подумала о Соколове. Вот уж кто действительно умеет привлекать общественное внимание и купаться в лучах славы! А я… Я ведь совсем не такая! Ну, по крайней мере, мне всегда так казалось. Я тихая, скромная и не такая уж и раскрепощенная. Да, во времена юности мне случалось примерять на себя роль лихой бунтарки, но это ведь только благодаря Тёме! Это он заряжал меня шальной энергией безумства! А без него я другая. Приземленная и скучная. Как же Фед разглядел во мне что-то необычное?

— Ну… Не знаю, — ежусь от смущения. — Раньше я и правда была веселой, отрывной… Но сейчас уже изменилась.

— Возможно, ты просто повзрослела? Слегка усмирила свой внутренний огонь? — Осипов глядит на меня очень внимательно. — Но поверь мнению со стороны: он все еще в тебе горит.

Отчего-то, несмотря на то, что мы едва знакомы, меня не покидает ощущение, что Фед меня понимает. Его слова не похожи на лесть и уж тем более на откровенный обман.

— Спасибо тебе, Федь, — борясь со стеснением, почесываю подбородок. — Это один из лучших комплиментов в моей жизни. Правда.

Официант приносит наш заказ, и мы принимаемся за еду. Размеренно жуя, я скольжу взглядом по просторному залу и вдруг натыкаюсь на знакомые лица.

Тело прошивает электрический ток, а брови невольно дергаются к волосам. Я никак не ожидала увидеть то, что я вижу, поэтому несколько раз жмурюсь, надеясь на обман зрения.

Но картинка не исчезает. Все так же стоит у меня перед глазами: Орлова Диана, посмеиваясь и накручивая на палец тонкий блондинистый локон, сидит рядом с Серегой Зацепиным. Парень глядит на нее с нескрываемым интересом, а его рука по-хозяйски покоится на ее коленке.

Глава 44

Девушка Соколова и его лучший друг сидят чуть поодаль, поэтому моя отвисшая от шока челюсть остается для них незамеченной. Хотя, мне кажется, они вообще ничего вокруг не замечают — слишком увлечены друг другом.

С моего же места открывается прекрасный обзор на их грешные делишки. Я отчетливо вижу Дианин точеный профиль и довольную улыбку Зацепина. Настолько широкую, что при желании можно рассмотреть его зубы мудрости.

Молодые люди располагаются на одном диванчике, и расстояние между ними недопустимо крохотное… Хотя какой там? Его почти нет! Серегина ладонь беззастенчиво ласкает бедро Орловой, а масляный взор того и гляди утонет в ее поистине выдающемся декольте.

Вот же сволочь! Как он мог?! Нет, правда, как посмел-то?! Ведь на Тёмкиных проводах Зацепин громче всех кричал о силе пацанской дружбы! Мол, они с Соколовым два брата, пускай не по крови, но по духу — точно!

И что же в итоге? Пока Артём отдает долг родине, Серега окучивает его девушку! Активно так окучивает. С рвением, с энтузиазмом. Вот вам и хваленая мужская дружба! Брат-брат… А на деле такой «брат» хуже самого заклятого врага. В лицо улыбаться будет, а стоит отвернуться — и в спине уже нож торчит.

А Диана тоже хороша. Курица недощипанная! Лицемерка несчастная! Сколько слез было пролито? Сколько слов любви сказано? Она ведь Соколову в верности не то что клялась — божилась! Ресницами хлопала, пальцы заламывала, дескать, люблю тебя, Артём, не могу! Век ждать буду! Так страдала, так убивалась… А потом взяла и на Зацепина переключилась!

Вот вам и вся любовь, товарищи. Тьфу, блин… Аж противно.

Я наблюдаю, как эти двое предателей милуются, и кишки сворачиваются в тугой-претугой узел. Мне так горько, будто это не Соколова, а меня за нос водят. Все-таки Артём — мой родной человек, и его боль, пускай даже потенциальная, воспринимается почти так же остро, как своя.

— Вася, все нормально? — к реальности меня возвращает голос Феда. — Ты вся бледная и даже как будто дрожишь…

— Я… Я просто знакомых увидела, — сглатываю тугой ком и усилием воли перевожу взгляд на своего собеседника.

— Знакомых? Может, подойдешь поздороваешься?

— Нет, — качаю головой. — Вряд ли они будут рады меня видеть.

Мой взгляд снова дергается к ненавистной парочке, и на этот раз (да чтоб мне ослепнуть!) я застаю сцену их неспешного поцелуя. Зацепин обхватывает подбородок Дианы и притягивает ее лицо к своему. Она с готовностью закрывает глаза и погружает свои когтистые пальцы ему в волосы.

К горлу подкатывает рвотный позыв, и я плотно поджимаю губы, дабы не выпустить содержимое своего желудка наружу. Фаршированные перцы и впрямь оказались очень вкусными. Будет обидно, если из-за двух мерзких обманщиков мне не удастся удержать их в себе.

Наверное, я чересчур внимательно пялюсь на гадкое слияние ртов своих знакомых, потому что Фед перехватывает направление моего взгляда и, заметив сосущуюся парочку, понимающе ухмыляется:

— Бывший?

— Ах, если бы, — выдыхаю обессиленно. — Лучший друг моего друга.

— Тогда почему у тебя такое лицо, будто ты ежа проглотила? — недоумевает Осипов.

— Потому рядом — девушка моего друга, — поясняю я. — А друг — в армии.

— Оу, — парень сочувственно кривится. — Неприятное, должно быть, зрелище.

— И что мне теперь делать? — я снова кладу в рот еду, но вкуса почти не чувствую. — Притвориться, что ничего не заметила?

— Ну а какие у тебя варианты? — пожимает плечами он.

Хм, интересно, что бы на моем месте сделал Тёма? Ну, то есть как бы он отреагировал, если бы увидел, что моя подруга крутит с моим парнем у меня за спиной?

Вероятно, Соколов безо всяких раздумий зарядил бы изменщику в хлебальник. Друг, конечно, не из тех, кто машет кулаками по поводу и без, но импульсивности ему не занимать. Отчего-то я не сомневаюсь, что Тёма не оставил бы эту ситуацию просто так. Он бы непременно постарался заступиться за меня.

Ну а как быть мне? Не могу же я вцепится Диане в волосы? Не то чтобы мне этого не хотелось… Просто обстоятельства как-то не располагают. Мы находимся в приличном месте, откуда меня по-любому с позором вытурят. Да и перед