Тьма императора - Анна Шнайдер

Ну и с женой, конечно, тоже не следует ссориться. — Выбросить бы из головы все эти мечты, — прошептала София, ложась спать, — а из сердца — чувства. Тогда все было бы гораздо проще…

«Проще — это не так интересно. Интереснее, когда сложнее», — вспомнила она собственные слова, сказанные несколько дней назад Агате, и чуть не расхохоталась в голос.

Какая же она все-таки глупая!

* * *

После позднего ужина Арен, приняв душ, пошел к жене. Виктория уже спала и не пошевелилась, когда он лег рядом, чувствуя колоссальное облегчение от того, что исполнять супружеский долг сегодня не потребуется. У него совсем не осталось сил, а завтра это демоново совещание с законниками и Арчибальд со своим докладом. Так что лучше просто поспать.

И император провалился в пустоту, как только голова его коснулась подушки. И ничего ему не снилось, но не потому что он устал — просто еще со времен студенчества Арен носил амулет, чтобы не видеть снов. Давным-давно этот амулет подарила ему Агата — девушка, которую он любил. И которую убил Аарон.

Утром, поднявшись с постели после вибрации браслета связи, император бросил краткий взгляд на Викторию — и, увидев, что она открыла глаза, хотел пожелать доброго утра, но жена вдруг спросила:

— Агата сказала, ты разрешил называть Софию на «ты». Это так? — и желать доброго утра сразу расхотелось.

Опять. — Да. — И зачем? — В голосе непонимание, в эмоциях — раздражение. Император отвернулся, подошел к креслу, на котором оставил одежду, и начал надевать брюки. — Вик, перестань. Это совершенно не имеет значения.

— Вирджинию мы на «ты» не называли, — проворчала жена. К его удивлению, эмоции Виктории не были такими яростными, как обычно. Может, со сна? — Вирджиния уже не в том возрасте, чтобы называть ее на «ты». Однако мой отец называл ее Джинни и на «ты». И никто от этого, как ни странно, не умер.

Арен, надев брюки, вновь повернулся к Виктории. Она приподнялась на постели, и лямка ночной рубашки сползла вниз, обнажая белое плечо. Да, жена была раздражена, не так сильно, как обычно, но все же. И следовало бы не одеваться, а совсем наоборот. Но у императора не было настроения сейчас переступать через себя.

— Адриан сказал — ты нравишься Софии. Арен сжал зубы. Мальчишка… Когда же у него наконец появятся мозги?!

— Это так, Арен? Ты ведь гораздо более сильный эмпат, чем Риан. Ты должен был почувствовать. Император покачал головой, испытывая сильное желание вообще ничего не отвечать, просто уйти через камин. Но так категорически нельзя было поступать.

— Думаешь, мне есть до этого дело? Виктория молчала, хмурясь и закусив губу. — Напомнить, как в тебя полгода назад без памяти влюбился новый охранник, Вик? И как ты прибежала ко мне, умоляя отослать его куда-нибудь, лишь бы не видеть этих щенячьих глаз?

Она покраснела. — мог бы и не увольнять его! — Серьезно? И продолжать дальше веселить всех наших родственников, прислугу и мучить тебя? Я предпочел решить проблему раз и навсегда, и ты, насколько я помню, была мне за это только благодарна.

— Но Софию ты не уволил! — почти крикнула Виктория, покраснев сильнее. Раздражение сменялось смятением, неуверенностью и обидой. — Я просила, а ты!.. — Я не уволил Софию, потому что мне нет никакого дела до ее чувств, в отличие от тебя и того охранника, — отчеканил Арен холодно. — Кроме того, она прекрасно выполняет свои обязанности. У меня нет причин ее увольнять.

— Значит, чувства все-таки есть, да? Видимо, из всей его речи Виктория уловила только это слово.

— Чувства есть у всех, Вик. И у тебя в том числе. И сами по себе, без каких-либо поступков, они ничего не значат. Как картина на стене, которая просто висит и украшает зал. Жена обиженно молчала. — Кстати, насчет картин. Попроси Софию показать твой портрет, который она нарисовала на прошлой неделе.

— Портрет?! Удивление даже заглушило обиду. — Да, Вик, портрет. Очень красивый, увидишь. И надеюсь, поймешь, что наша аньян не чувствует ничего плохого не только ко мне, но и к тебе. И главное — вот это, а не тот бред, который тебе нес Адриан. Ты забыла, что у него больное воображение? Этот демонов бабник в обыкновенной человеческой симпатии рассмотрит безумную влюбленность.

Виктория наконец начала остывать, и Арен вздохнул с облегчением.

Защитник, день только начался, а он уже устал. — Я пойду, — сказал император, отворачиваясь. Взял в руки остальную одежду и направился к камину. — Не уверен, что вырвусь на обед, поэтому — до вечера, Вик.

— Арен… Кажется, она хотела что-то сказать, но он совершенно не желал ничего слушать. Опять какие-нибудь глупости, с которыми Арен уже устал бороться. Никакого покоя даже в спальне! Удивительно, как он еще с ума не сошел.

***

Сразу после завтрака, поболтав с мэл, как всегда, София решила быстренько заглянуть к принцессе Анастасии — благо, время еще оставалось. Ее высочество, открывшая Софии дверь, выглядела немного бледной, но в целом была вполне живой и здоровой.

— Привет, Софи, — Анастасия даже улыбнулась, впуская ее в комнату. — Ты как? — Все в порядке. Вчера мы с Адрианом и мамой были на море весь день, отдыхали. Ты видела когда-нибудь море, Софи? — Нет, — она покачала головой. Поездки на южное Коралловое море — единственное море в Альганне — могли позволить себе немногие. И уж точно не их семья, вынужденная платить налоги за целых три магических дара.

Анастасия задумчиво на нее посмотрела. — Надо будет подать дяде эту идею.

— Какую? — Послать тебя и детей на море. Им это только полезно, а ты хоть море увидишь. — Да, это было бы здорово, — не стала отпираться София. — Но, по правде говоря, когда сидишь с детьми, толком некогда наслаждаться обстановкой.

— Ты так говоришь, потому что не была на море! — засмеялась принцесса. — Точно скажу дяде. И с вами поеду! Голос Анастасии звенел от энтузиазма. — Держи, — сказала София с улыбкой, протягивая ей портрет. Она изначально держала его в руке, но принцесса не обращала внимания — наверное, думала, будто она несет что-то детям.

— О-о-о, — протянула Анастасия и так радостно, по-детски заулыбалась, чуть покраснев, что Софии стало очень приятно. — Спасибо огромное! Я тут такая… — Она хихикнула. — Романтичная.

— А ты такая и есть. Принцесса положила портрет на стол и, чуть помедлив, поинтересовалась: — А можешь нарисовать мою маму? Хочу отвлечь ее. Море, конечно, помогло, но… — Конечно. Если ее высочество не будет против.

— Я уговорю, — произнесла Анастасия серьезно и еще раз горячо поблагодарила Софию. Войдя в детскую ровно в девять утра, София невольно вспыхнула, увидев императора. Он показался ей совершенно невозмутимым, и она только уверилась в своих мыслях, что безразлична ему.

Вот и хорошо, вот и правильно! — Доброе утро, Софи, — сказал император спокойно. — Доброе, — она поклонилась, а затем обняла подбежавших наследников. — Как я упоминал вчера, сегодня вы с Викторией, Агатой и Александром поедете к друзьям. Это будет после обеда. Скорее всего, я на него не успею.