Рейдер "Атлантис". Самый результативный корабль германского ВМФ. 1939-1941 гг. - Бернгард Рогге

Кок подводной лодки, естественно, попал в тупик, но, как все коки на подводных лодках, он был волшебником. На кухонной плите размером 70 на 40 сантиметров, втиснутой в пространство не больше стенного шкафа, он ухитрялся готовить гуляш с макаронами и овощами для 150 человек. Мы как раз пересекали экватор, и температура на подводной лодке колебалась между 35 и 40 градусами. Когда лодка была на поверхности, только несколько человек одновременно могли выходить на палубу, чтобы подышать свежим воздухом, иначе в случае тревоги лодка не смогла бы осуществить срочное погружение.

7 декабря радиостанция в Слаунге передала сообщение британского адмиралтейства о потоплении «Питона», добавив нижеследующее предупреждение всем судам: «Полагают, что спасшиеся с этого корабля, потопленного в точке с координатами 17°53' южной широты, 3°55' западной долготы, плывут примерно на 50 шлюпках; они могут быть вооружены. Вероятно, они держатся одной группой и находятся под эскортом одной или более подводных лодок. При обнаружении следует избегать столкновения и немедленно послать донесение по радио».

12 декабря нашему маленькому соединению было приказано между 13-м и 17-м встретиться у островов Зеленого Мыса с четырьмя итальянскими подводными лодками – «Таццоли», «Финци», «Кальви» и «Торелли» – и передать им часть своих пассажиров. В соответствии с этим приказом от 60 до 70 моряков было переправлено на итальянские подлодки, которые немедленно отправились домой. По пути на родину «Торелли» нарвалась на эскорт конвоя из Гибралтара, и в завершение всего после 640 дней в открытом море ее вынужденные пассажиры неожиданно для себя оказались в центре полномасштабной атаки глубинными бомбами. Подводная лодка с повреждениями пришла на родину 23 декабря.

После короткой гонки с «U-A» подводная лодка «U-68» первой достигла Сен-Назера. Мы прибыли в первый день Рождества. Прошло 655 дней с тех пор, как я и мои люди последний раз ступали на европейскую землю. Мы прошли в общей сложности 170 тысяч километров – 1700 из них в спасательных шлюпках – и потопили 22 корабля общим водоизмещением 144 500 тонн. И вот теперь мы были дома! В первый раз давящий груз тревоги и беспокойства был снят с наших плеч, так же как это было той ночью, когда мы так мирно спали под защитой пушек «Адмирала Шеера» в Индийском океане.

Я собрал своих моряков на перекличку у шлюзовых ворот в Сен-Назере рядом с местом стоянки подводной лодки «U-68». Ни один из нас не был одет должным образом в соответствующую форму – все мы носили самые диковинные костюмы. Я знал, что никогда не забуду выражения лица одного из моряков.

«Таццоли» пришла 25 декабря, «U-129» и «Кальви» – 27-го, «Финци» – 28-го, и последней 29-го появилась «U-124». Вся моя команда воссоединилась в Нанте, где мы остались до Нового года, разбирая горы накопившейся за два года почты и обзаводясь новым оборудованием. Благодаря чьей-то отличной работе в штабе все шло гладко. Я провел последний парад, на котором принял формальную отставку тех моряков, которые были мне верны и служили под моей командой и когда было легко, и когда трудно и которые пережили вместе со мной два кораблекрушения. Я не мог не испытывать огромного чувства гордости за всех. Затем я занял свое место во главе колонны, и мы промаршировали к церкви, чтобы возблагодарить Господа за свое благополучное возвращение. Я никогда не забуду, как мои люди пели «Благодарим нашего Господа».

1 января 1942 года мы сели в поезд на Берлин. Когда поезд остановился на границе, я вышел, сопровождаемый Ферри, и прошелся вдоль платформы. У торца станционного здания в слое почвы толщиной пять сантиметров росло крошечное деревце с голыми ветками без единого листочка. Я остановился и размял пальцами комок земли. Земля была влажная и почерневшая от морозов, но это была моя родная земля. Случалось, я не надеялся увидеть ее снова.

Донесение командира корабля его величества «Девоншир» командующему военно-морским флотом в Северной Атлантике от 26 ноября 1941 года было опубликовано в «Лондон газетт». Капитан 1-го ранга Р.Д. Оливер, Королевский военно-морской флот, доложил, что 22 ноября его самолет «Морж» вылетел на обычную дневную разведку. Поскольку во время полета соблюдался режим радиомолчания, летчик только по возвращении смог доложить, что обнаружил торговый корабль в точке с координатами 4°20' южной широты, 18°50' западной долготы. Донесение капитана 1-го ранга Оливера продолжало: «Курс немедленно изменен, чтобы накрыть эту точку на скорости 25 узлов. Описание корабля, предоставленное летчиком, давало основание предполагать, что это, возможно, германский рейдер... Мачты корабля были замечены в 08.09... Ветер юго-восточный, 4 балла. Частичная облачность. Видимость 10 миль. Море спокойное, легкое волнение.

В 08.20 «Морж» снова вылетел для дальнейшей разведки, и с этой целью летчика снабдили фотографиями известных германских рейдеров. Замеченное судно точно соответствовало описанию рейдера 16, приведенному в приложении к «Еженедельному информационному отчету № 64» и американскому журналу «Лайф» от 23 июня 1941 года, за исключением таких характерных особенностей, как вентиляторы и деррик-мачты. «Девоншир» маневрировал на расстоянии от 12 до 18 тысяч метров от этого торгового судна на скорости 26 узлов, чтобы сорвать торпедную атаку. В 8.37 «Девоншир» дал два залпа справа и слева от замеченного корабля. Этим я преследовал две цели: а) спровоцировать ответный огонь и тем самым без всяких сомнений установить идентичность судна; б) вынудить команду покинуть корабль, чтобы избежать кровопролития ввиду того, что на борту могли находиться английские пленники. Противник застопорил ход, развернулся и выдал в эфир радиограмму следующего содержания: «RRR RRR RRR «Полифем...» Было отмечено, что в радиограмме не содержалось никаких позывных, а буквы «R» передавались группами по три, а не по четыре. Теперь следовало принять во внимание тот факт, что судно, возможно, действительно является «Полифемом». Согласно содержанию радиограммы адмиралтейства от 22 октября, «Полифем» 2 сентября находился в Бальбоа и, следовательно, вне пределов моей досягаемости. Для того чтобы окончательно рассеять сомнения, я послал главнокомандующему радиограмму: «Насколько достоверна подлинность «Полифема»?» – и получил ваш ответ: «Нет, повтор, нет». Между тем была послана радиограмма на самолет: «Какого типа корма у корабля?» – и немедленно последовал ответ в 9.31: «В кормовой части корпус судна соответствует корпусу «Атлантиса».

В 9.35 с «Девоншира» открыли огонь, чтобы уничтожить вражеский рейдер. Всего было выпущено тридцать залпов. Противник отвернул в сторону и поставил дымовую завесу со стороны кормы и с обоих бортов на одной линии с мостиком. Команда покинула судно. Не было сделано никакой попытки открыть ответный огонь. Из-за дыма я прекратил стрельбу и изменил курс, чтобы освободиться от дымовой завесы. Была предпринята попытка вести стрельбу прямой наводкой с использованием радара, но она оказалась неэффективной. В 9.43 цель снова стала видимой и вновь подверглась обстрелу, который продолжался до 9.56, когда корабль охватило пламя с носа и с кормы. В 10.02 взорвался артиллерийский погреб, и стало ясно, что отпала необходимость в ведении боевых действий. В 10.14 последовал еще один сильный взрыв, и в 10.16 рейдер затонул.