Взгляд в темноте - Мэри Хиггинс Кларк

Она закрыла глаза.

— Прости нам грехи наши, как мы прощаем должникам нашим… в твои руки отдаю свою душу…

Глаза ее широко раскрылись. В дверях стоял Фокс. Лицо прорезала ухмылка от уха до уха. Пальцы скрючились, большие пальцы напряглись, и он двинулся на нее.

Хью вел всех к платформе ни Маунт-Вернон, вокруг путей, вниз по пандусу, в самые недра терминала. Стив бежал рядом. Мужчины, тащившие противобомбовый щит, едва поспевали за ними.

Они были на пандусе, когда услышали крик:

— Нет… нет… нет… Стив… помоги… Стив!

С тех пор как Стив бегал в спортивной команде прошло двадцать лет. Но он снова ощутил подъем сил и бешеный выброс энергии, как в гонке. Обезумев от необходимости спасти Шэрон, он понесся вперед.

— Стив! — Крик оборвался.

Лестница. Он стоял у лестницы. Преодолев ее одним прыжком, Стив распахнул дверь.

Ему открылась сцена из ночною кошмара на полу тело, Шэрон полусидит, ноги связаны, волосы растрепаны, и она пытается отстранится от нависшей над ней фигуры… фигуры с толстыми пальцами, которые сдавливают ей горло.

Стив бросился на фигуру, врезался головой в согнутую спину. Фокс упал вперед. Оба повалились на Шэрон. Под их весом старая раскладушки сломалась, и они покатились по полу. Пальцы все еще держали горло Шэрон, но при падении хватка ослабла. Фокс с трудом поднялся, но не мог выпрямиться. Стив попытался вскочить, но споткнулся о тело Лалли. Дыхание Шэрон превратилось в мучительный, задыхающийся хрип.

В комнату вбежал Хью.

Загнанный в угол, Фокс попятился. Нащупал дверь туалета. Запрыгнул в него и захлопнул дверь. Щелкнула задвижка.

— Выходи оттуда, псих! — крикнул Хью.

Агенты со щитом уже были в комнате. С огромной осторожностью они накрыли черный чемодан тяжелым металлическим листом.

Стив наклонился к Шэрон. Глаза у нее были закрыты. Голова беспомощно откинулась, когда он поднял ее. На горле темнели безобразные следы от пальцев. Но она была жива. Она была жива! Прижимая ее к себе, он повернулся к двери. Взгляд упал на снимки, на фотографию Нины. Он крепче обнял Шэрон.

Хью склонился над Лалли.

— Эта умерла.

Большая стрелка часов приближалась к шести.

— Уходим! — закричал Хью. Все бросились вниз.

— Тоннель. Бегите к тоннелю!

Они помчались мимо генератора, вентиляторов, на пути и в темноту…

Фокс услышал удаляющиеся шаги. Они ушли. Он снял задвижку и открыл дверь. Увидев металлический щит над чемоданом, он расхохотался глубоким, раскатистым, отрывистым смехом.

Слишком поздно для него. Но и для них слишком поздно. В конце концов Лис всегда выигрывал.

Он протянул руку к металлическому листу, попытался стянуть его с чемодана.

Ослепительная вспышка и грохот, разорвавший барабанные перепонки, швырнули его в вечность.

11.42

Боб Кернер ворвался в церковь Святого Бернарда, бросился к проходу и обхватил руками коленопреклоненную фигуру.

— Все кончено? — В ее глазах не было слез.

— Все кончено? Миссис Томпсон, дорогая, идите и заберите сына домой. Они нашли неопровержимые доказательства, что убийца — другой человек, у них есть кассета с записью убийства. Губернатор распорядилась выпустить Рона из тюрьмы немедленно.

Кейт Томпсон, мать Рональда Томпсона, стойко верящая в доброту и милосердие господа, упала в обморок.

Роджер Перрис положил трубку и повернулся к Гленде:

— Они успели.

— Шэрон… Нил… оба спасены? — прошептал! Гленда.

— Да… и мальчик Томпсон едет домой.

Гленда прижала к горлу руку.

— Слава богу. — Она заметила выражение его лица. — Роджер, со мной все нормально. Убери эти чертовы таблетки и налей мне старого доброго бренди!

Хью обнимал плачущую Рози.

— Лалли спасла свой вокзал, — сказал он. — И мы напишем петицию, чтобы в ее честь установили мемориальную доску. Держу пари, губернатор Кари сам откроет ее. Он хороший человек.

— Мемориальная доска для Лалли, — прошептала Рози. — Ей бы так понравилось!

Лицо плыло где-то над ней. Она умрет и никогда больше не увидит Стива.

— Нет… Нет…

— Все хорошо, дорогая. Ты в безопасности.

Голос Стива. И она видит лицо Стива.

— Все кончено. Мы едем в больницу. Они вылечат твою ногу.

— Нил…

— Я здесь, Шэрон. — Ее коснулась легкая, словно бабочка, рука.

Губы Стива на ее щеках, лбу, губах.

И голос Нила:

— Шэрон, ты вот мне говорила… я все время думаю про подарок, который ты мне обещала. Шэрон… а сколько лионелевских поездов ты мне подаришь?