Принц Эдип - Наталья Андреева

— Ты разве не зайдешь? — спросила Ася.

— Не смею настаивать, — пошутил он. — Скажешь уйти — уйду. Прикажешь остаться — останусь. Ваш раб, сударыня, что бы вы ни пожелали.

— Я желаю, чтобы ты зашел, — тихо, но твердо сказала она.

Квартира показалась ему заброшенной. Нет, здесь был порядок, полы чистые, посуда помыта, все лежало на своих местах, но он не увидел тех вещей, которые придают дому уют. Например, семейных портретов на стенах, цветочных горшков на окнах, кота, или хотя бы попугая в клетке. Было такое ощущение, что Асиных родителей здесь не было давно. Что здесь живут набегами, поддерживая порядок, но это никак нельзя назвать семейным очагом. Монти это слегка удивило. Он прошел в зал, Ася следом.

— Я живу здесь только в будни, а на выходные уезжаю за город, — виновато сказала Ася. — Если бы не эти ужасные пробки…

— То что? Переехала бы за город?

— Да. Мама по мне скучает. А папа сказал, что мне надо дать свободу. Мама звонит каждый день. По несколько раз. Ждет не дождется, когда я приеду. Как только сдам сессию, мы с ней отправимся отдыхать. А потом втроем, с папой. Все лето в разъездах.

— У вас, должно быть, дружная семья.

— Да. Очень.

Разговор зашел совсем не туда. Монти вздохнул:

— Послушай… Если я скажу, что хочу тебя поцеловать, ты не обидишься?

— Нет, — тихо ответила Ася.

Он не знал, каким по счету был в ее жизни этот поцелуй, но отчего-то подумал: «Откуда она такая взялась? Из какого века? Таких девушек сейчас нет, это уж точно». Отстранившись от нее, Монти вздохнул:

— Я, пожалуй, пойду.

— Почему? — испугалась Ася.

— Потому, — нарочито грубо сказал он. — Либо я сейчас уйду, либо останусь до утра.

Она вздрогнула.

— Все, пока.

Он поднялся.

— Ася, ты милая девушка. Но я уже не могу вернуться в те времена, когда можно было целыми днями гулять по городу, взявшись за руки, целоваться в подъездах и часами висеть на телефоне, повторяя бесконечное «люблю». Для этого мне надо родиться заново. Ты все про меня знаешь, какой смысл притворяться?

И Монти пошел в прихожую. Он и в самом деле решил уйти. Это было выше его сил. Ася догнала его уже у самой двери. Схватила за руку, сказала с отчаянием:

— Я не хочу, чтобы ты уходил!

— Почему?

— Потому что ты не вернешься! Я все уже решила.

— Что ты решила?

— Мы поженимся.

Это входило в планы Лопухина, но в планы Монти никак не входило. Хотя Ася, вне всякого сомнения, устроила бы ма. Но жениться? Он никогда об этом не думал. О женитьбе. Вернее, думал, но только как об обстоятельстве, которое разобьет сердце ма.

И все-таки он остался. Это были странные ощущения. Женщин в его жизни было много, но с девственницей Монти имел дело впервые. Ему казалось, что он идет по минному полю, и если что-то не так, ее боль мгновенно проникнет в него, и будет также невыносимо больно. Ее глаза были закрыты, тело напряжено, он пытался расслабить ее, губами и руками, но чувствовал, что не получается. Она боялась.

— Ася? Тебе что-то не нравится? Поцелуй меня.

Ее губы еле заметно шевельнулись. Он попытался собраться. Сколько раз в его жизни это уже было? И не сосчитаешь! И вдруг какая-то девчонка…

Она чуть слышно вскрикнула. Остановиться было уже выше его сил. Потом он не удержался и сказал:

— Ну, зачем ты это сделала?

Странно, но она выглядела счастливой. Он дал себе слово, что в следующий раз все будет по-другому. Просто она еще маленькая. Когда-нибудь чувственность в ней проснется, если рядом будет терпеливый мужчина, если она будет ему доверять, если у них родится ребенок… Ребенок? Он вздрогнул. Забыл! Они всегда делали это сами! Монти внимательно посмотрел на Асю: может, обойдется?

— Что с тобой? — спросила Ася. — Я что-то сделала не так?

— Это я… сделал глупость. Все нормально.

— Ты останешься?

— Да.

Разумеется, он имел в виду, что останется на ночь. А что имела в виду Ася?

…Утром он проснулся и увидел, что рядом, в постели никого нет. Прислушался. Кажется, на кухне кто-то напевает. Он обернул вокруг пояса полотенце и пошел туда. Ася, надев голубенький фартук, готовила завтрак. Он увидел, как на плите жарится пышный омлет.

— Доброе утро, — обернулась она с милой улыбкой.

— Завтрак? Замечательно!

Ася смотрела на него, щеки ее зарумянились. Потом она пошла, обхватила его за талию и прижалась щекой к голой груди:

— Мой.

Он коснулся губами ее рыжеватых волос. На душе было гадко. Они целовались, пока Монти не сказал:

— Яичница сгорит.

Он ушел в полдень, пообещав, что завтра позвонит. И очень обрадовался, когда не увидел в клубе Лопухина. Разговаривать с ним не хотелось. Монти уже решил, что никаких денег у него не возьмет. Что касается Стаса… Да черт возьми! Недостоин он такой девушки! Все правильно!

А еще через месяц Ася сказала ему, что вроде бы беременна. Она только что вернулась из-за границы, куда ездила с мамой. Две недели Монти ее не видел и успел соскучиться. Как женщина Ася его по-прежнему не волновала, но Монти нравилось, как она к нему относится. Ася была влюблена и не скрывала этого. Все время, пока она отсутствовала, Монти работал. Елена, та самая женщина-фотограф, взялась за него всерьез. Вышел журнал с его лицом на обложке, и Монти вдруг стали узнавать на улице. Короткая слава, которая проходит с той же скоростью, с которой меняются лица моделей. Но его заметили, последовало лестное предложение через Нечаеву. Его жизнь могла теперь круто измениться.

— Ты теперь звезда, — с улыбкой заметила Анна, зайдя как-то вечером в клуб. — А как продвигается твое расследование?

— Я ее нашел, — коротко ответил Монти. — Кровосмесительство мне теперь не грозит.

— А как насчет ночи с давней своей поклонницей?

— Как-нибудь в другой раз.

— Это что, звездная болезнь, или…

— Или.

Анна бросила на него внимательный взгляд и не стала настаивать. Расстались они друзьями. Она была умная женщина и искренне рада была ему помочь. Что же касается всего остального… «По крайней мере, мне есть, к кому пойти, если уж будет совсем плохо», — подумал он, сажая ее в такси.

С Наиной Львовной у них теперь были дружеские отношения. Однажды она, словно бы невзначай, предложила провести неделю на море. Вдвоем. На любом курорте, на выбор Монти. Он деликатно отказался:

— Я предпочитаю сентябрь. Бархатный сезон. Не хочу обгореть на солнце. Вот отпраздную день рождения, и…