Три ступени до ада - Анна Васильевна Дубчак

Я и следователю об этом сказала. Потому что Алена была женщиной высокой, сильной, жилистой. И мужчина этот, по моему мнению, ее любовник. Иначе разве подпустила бы она к себе незнакомого человека, дала бы себя удушить? Она доверяла ему. А он просто избавился от нее, потому что, вероятно, она что-то о нем знала.

Про любовника этого у нас все, я думаю, знали. Чиновник, красивый мужик, Олегом зовут. Может, Алена наша забеременела и захотела родить от любимого человека, а он испугался да и убил ее. Говорят, он зависит от своего тестя. Короче, что-то там произошло между Аленой и Олегом Равичем (это его фамилия), поссорились они, видимо, крепко, может, даже подрались, может, она оскорбила его (у нее язычок-то острый!), он не выдержал, набросился на нее и схватил за горло… Вот таким мне представляется это убийство.

Следователь так разговаривал со мной, задавал такие вопросы, словно и меня подозревал. Вот интересно, они вообще всех всегда подозревают?

Вот взять, к примеру, меня. Я просто повар в детском саду, где работала Алена. За что меня подозревать? Мотив? Ей не понравилась приготовленная мною каша, она в грубой форме сказала мне об этом, а я возьми да и отомсти ей — удушила ее! Чушь собачья!

Да и вообще, что нас может связывать? Хотя… Кое-что и связывает. Кстати говоря, теперь надо бы с этим разобраться…

Я сдаю ей дачу своей сестры. Но это же не преступление какое-то! У Алены семья, дети, конечно, им хорошо там, на даче, подышать свежим воздухом, поиграть, покататься на велосипеде. Там большой фруктовый сад, много вишни, яблок, смородины. Плата, конечно, символическая, главное, чтобы в саду этом снимали урожай, присматривали за домом, косили траву. В благодарность, что я так дешево сдаю ей дачу, Алена угощает меня вареньем, в основном из вишни. Причем баночки у нее просто набиты вишнями, а вот у меня, когда варю, оно получается жидким.

И вот однажды я все-таки спросила Алену, как у нее получается такое густое варенье, и она ответила мне просто: в баночки она укладывает в основном ягоды и лишь сверху заливает жидким сиропом, а вот оставшийся сироп, а его много, очень много, она просто закрывает в отдельные банки, которые зимой использует для морса или киселя. Я повар и не знала такого варианта варки (точнее, закатки) варенья.

Иногда мне кажется, что я вижу возле двери Алену. Особенно вечерами, когда я уже собираюсь домой.

Нет, это не призрак какой, это наша посудомойщица Катя, такая же высокая, белобрысая. Весь день я ее словно и не замечаю, к своему стыду. Вчерашняя школьница, не поступившая в институт и подрабатывающая у нас временно. Совершенно безобидное и тихое существо. Тощая, бледная, с каким-то плоским, как монета, лицом и маленькими глазками. Посуду моет хорошо, но очень медленно. Да, конечно, она немного помогает мне и в готовке, но, повторю, делает все очень медленно, поэтому в основном все делаю я. Говорю же — я ее почти и не замечаю.

Так вот, мелькнет она в дверном проеме, а мне кажется, будто бы это Алена. И так жутко становится, и мурашки по всему телу.

Катю, кстати, не допрашивали. Наверное, не заметили.

Глава 26

28 апреля 2023 г. Женя

Женя опоздала на ужин, все семейство уже собралось за столом. Даже Борис, которому она, увлекшись своими делами, так ни разу и не позвонила. Но и он тоже не позвонил, словно не хотел ей мешать. Или просто не захотел?

Женя, вымыв руки, первым делом бросилась к сыну, взяла его на руки. Няню Соню отпустила. Галины Петровны уже не было. Вероятно, приготовив на пару с Наташей ужин, она была ею же и отпущена.

Наташа, Петр, Борис бросали на Женю осторожные взгляды, словно не решаясь спросить, как прошел ее день, что она узнала нового. Все же все прекрасно понимали: Женя занимается собственным расследованием убийства Карамеловой.

— И кто приготовил эту прекрасную говядину? — Женя не торопилась рассказывать о себе.

Улыбаясь, она смотрела на Наташу, подозревая, что это ей удалось сотворить кулинарный шедевр.

— Я, — улыбнулась Наташа. — Правда, вкусно получилось? Там самое главное — подольше потомить ее в духовке, часа три-четыре.

— У меня бы терпения не хватило, — призналась Женя.

— Но у тебя другие таланты, — подмигнул ей Петр.

Они все ждали от нее рассказа, и она, глядя на Бориса, ни слова не упомянув о встрече с Ириной Равич, считая этот эпизод ее расследования все-таки провальным, рассказала о своей встрече с таксистом, который возил жертву в Сосновый Бор к актрисе Ларисе Тумановой.

— Ничего себе! — воскликнула Наташа. — Вот это у нее знакомства!

— Это поначалу она ездила туда время от времени, а затем очень часто. И если раньше она приезжала с тяжелыми сумками, привозила продукты Тумановой, то в последнее время чуть ли не каждый день и уже без сумок. Вот что она там делала? Таксисту она рассказывала, что актриса находится в депрессии, что ей требуется психологическая помощь…

— Но при чем здесь Карамелова? — подал голос Борис. — Она же не психиатр и даже не психолог. Получается, они просто близкие подруги? Где Москва, а где Сосновый Бор, а у Карамеловой этой, насколько я понимаю, семья, двое детей. Что за необходимость такая?

— Вот бы знать, — тихо отреагировала Женя. — К сожалению, у меня нет связей в артистической среде. А у вас? Наташа?

— Нет, я не знаю лично Туманову, но знакома с одним продюсером… Но это так, шапочное знакомство, мы отдыхали пару лет в одном и том же отеле в Италии… — И тут она, закусив согнутый большой палец левой руки, посмотрела на Петра, следя за его реакцией. Вероятно, боялась его ревности.

Но на Петра ее слова не оказали ровно никакого действия. Он теперь, похоже, все то время, что рядом с ним находится Наташа, будет счастлив безмерно.

— Если есть возможность…

— Я знаком с режиссером, у которого дважды снималась Туманова, — внезапно сказал Борис. — Это мой клиент. Я защищал его сына, который влип в одну историю. Могу