Три ступени до ада - Анна Васильевна Дубчак

— Шикарные! Речной жемчуг, мелкий, но какой нежный! Прелесть! Пожалуй, я сделаю себе такие же! Можно посмотреть ваши бусы вблизи? Вы леску покупали?..

Таня сняла с себя бусы, протянула Оле.

— Если хотите понять, как они сделаны, поизучать их, то я могу оставить их вам до завтра.

— Да нет, что вы! Это совсем не обязательно!

Но Тане нужна была причина когда-нибудь вернуться сюда. И она настояла на том, чтобы бусы остались у Оли.

— Вы такая добрая… Теперь понимаю, почему Лариса так доверяет вам. Свой дом и все, что здесь находится… Ей просто повезло с вами. Да это невероятная удача, что здесь, в лесу, в таком месте, где никто не живет, это же самый конец поселка, есть вы, ваша семья… Отлично!

Возвращаясь домой по краю леса, Таня вздрагивала от всякого шороха, боясь, что вот сейчас из сосен появится Виталий и набросится не нее. Спросит, что она делала в доме Ларисы. Или ничего не спросит…

Она вернулась домой и застала такую картину: Виталий с маленькой Машей на руках пил чай на кухне.

Как же так? Как так могло случиться, что она забыла про Машу? Ну да, дочка спала, но могла же в любую минуту проснуться! Что с ее памятью, головой? Что с ней вообще происходит? Неужели она сходит с ума?

— И где это загуляла наша мама? — спокойно, без подвоха спросил Виталий.

Вначале могло вообще показаться, что Маша сидит на коленях отца. Эта схожесть мужчин, с которыми ей приходилось быть, действовала разрушительно на ее психику. Страх, что она потеряется во времени и пространстве, что ее мозг откажется подчиняться ей, лишь усугублял ее депрессию.

— Я к Ларисе ходила, а у нее там, оказывается, племянница живет. Такая милая девушка.

— И что ты у нее там забыла?

— Я там, когда была последний раз, очки свои забыла.

— А ты разве носишь очки?

— Солнцезащитные, — холодно отозвалась Таня.

Какое право он имеет требовать от нее отчет, где она была и зачем уходила?

— Ты же не там встречаешься с ней? — не хотела, но спросила.

— Давай уже завтракать! Мало того что бросила нас с дочкой, так еще…

Она вдруг обмерла: а что, если это не Виталий, а ее Андрей! Что, если они, братья, договорились свести ее с ума? Что, если Виталий ему все рассказал, тот не поверил, и тогда они решили проверить ее, и Андрей убедился в том, что она способна бросить ребенка одного на целых два часа и уйти куда-то… А теперь еще и этот вопрос, который она задала якобы Виталию (а это, может быть, Андрей!), встречается ли он с Ларисой в ее доме или нет?

Она подошла совсем близко, чтобы рассмотреть его лицо. У него не было особых примет, ни родинок, ни родимых пятен, ни татуировки. Но у него были холодные глаза. И вот этот его взгляд немигающих глаз выдал его, и она успокоилась: это был Виталий.

— Скажи, она выглядит лет на четырнадцать, а? — Виталий, нехорошо так усмехнувшись, подмигнул Тане.

«Ненавижу».

Глава 25

Свидетель (подозреваемая).

Повар Тамара Дмитриева

Я мало что могу про нее рассказать. Мы с ней не дружили, хотя явно симпатизировали друг другу. Я знаю только одно: Алена была добрейшим человеком и всем помогала. Знаю, что у нее были «терки» с заведующей. А у кого с заведующей хорошие отношения? Да ни у кого. Ее все ненавидят. Все знают, что она берет взятки, и немалые, и надеются, что рано или поздно ее прищучат. Но пока что мы все при виде нашей Драконовны трясемся, но не от страха, а от такого неприятного ощущения, что сейчас услышим какую-нибудь гадость. Никогда не похвалит, не оценит нашу работу.

Конечно, сейчас я говорю за себя. Работа повара в детском саду (да и не только) очень трудная. А платят копейки. Это всем известно, но только ничего не меняется. Это же надо прийти рано-рано утром, поставить бульон и начать готовить кашу, нарезать хлеб, намазать маслом, заварить чай или какао или же сделать вместо каши яйца… После завтрака готовлю обед. Хорошо, если Верочка, сторож наша, почистит картошку (что тоже не обязана делать, кстати), но остальное-то делаю я. Капуста, морковь, лук… Достать мясо, прокрутить для запеканки или мясного суфле, промыть сухофрукты, приготовить компот или кисель, на ужин лапшу для лапшевника с сыром или напечь блинов, плюшек… Вот присесть некогда, честное слово. Да, считается, что все повара — воры. Но у меня муж хорошо зарабатывает, он и продукты домой покупает, мне не надо таскать с кухни мясо или молоко. Я беру другим — отходы. Мы с мужем живем за городом, он каждый вечер забирает меня домой. А как же иначе? У меня сумки (или ведро) тяжелые, да и вообще — далековато ехать общественным транспортом.

Мы держим поросят. Живем на краю деревни, в дачной зоне, нас не видать и не слыхать. Может, кто из местных и знает, конечно, они же у нас потом мясо и покупают. И никто не жалуется на запах, никому мы не мешаем. И птицу держим, а почему бы и нет? Земли у нас много, наш участок упирается в лес, мы три года тому назад прикупили еще земли.

Про Алену… Мне до сих пор не верится, что я больше никогда не увижу ее. Что она не заглянет на кухню и не спросит, мол, как ты, Тамара, все ли в порядке? Что сегодня на завтрак обед или ужин? Всегда хвалила все, что я готовлю. Но больше всего она любила мои ленивые вареники в сметане. Это блюдо хлопотное, но его все любят. Алена тоже пыталась дома приготовить по моему рецепту, но у нее всегда сворачивалась сметана.

Когда только произношу (даже в уме) ее имя, на глаза наворачиваются слезы. Как можно было удушить такого хорошего человека? Ну, и рисуются страшные картины убийства: какой-то мужик набрасывается на нее и душит, душит…

Конечно, убийца — мужчина.