Навеки твой - Барбара Мецгер

Раненая нога Рекса устала, но он не садился, чтобы не показать свою слабость.

– Ах, сэр Найджел! Вы знаете, что он настаивает на скорейшем суде и повешении?

– Да, и ты можешь обвинить в этом и меня.

– Вас?

– Знаешь, он хотел жениться на мне. Нет, откуда тебе знать?! Во времена моей молодости он был многообещающим адвокатом из хорошей семьи, и я принимала его ухаживания, пока не встретила твоего отца. Я думаю, что поэтому он столь мстителен в том незначительном судебном деле, где твой отец не мог обвинить невинного человека, несмотря на свидетельства. Сэр Найджел хотел свести счеты. А когда я поселилась здесь одна, он снова начал подъезжать ко мне.

– Вы пока еще замужем.

Графиня вскинула подбородок:

– Я замужем до своего смертного часа. На сей раз у адвоката было куда менее благородное предложение. Я снова отказала ему, не так вежливо, как в первый раз. Я швырнула ему в лицо бокал с вином и отказала от дома. Уверена, именно поэтому он с радостью обвинил Аманду, зная о моей привязанности к ней.

Рекс задумался, не настолько ли сэр Найджел ненавидит семейство Рейсов, чтобы из мести убить сэра Фредерика? Нет, он не мог знать, что Аманда вернется домой и найдет пистолет.

– В этом кроется нечто большее, чем месть. Я выясню что.

– Я совершенно уверена, что выяснишь.

– Но если я потерплю неудачу, вы убежите с Амандой?

– Да, я спасу ей жизнь. Я однажды потеряла тебя, ее я не потеряю. Это мой долг перед ее бедной матерью.

– Вы не оставляете мне другого выбора, кроме как остаться здесь, следить за вами и расставить вокруг дома стражу. – Рекс даже себе не признался, как дрогнуло его сердце от возможности проводить больше времени с Амандой.

Графиня вздохнула.

– Полагаю, ты и в городе будешь следовать за нами.

– В городе? – эхом повторил Рекс.

– Я же сказала, что собираюсь выезжать с ней. Как еще показать людям, что я верю в ее невиновность? Вывести в свет, чтобы дамы говорили своим мужьям, что леди Ройс, этот образец достоинства и мудрости, никогда не предоставила бы кров преступнице, убийце. Аманда невиновна, ей незачем прятаться!

– Вы будете возить ее на приемы и балы?

Рекс не мог ей поверить. Что это? Мужество? Безрассудная храбрость? Легкомыслие перед лицом гибели?

– Я буду брать ее на все увеселения, какие найду. Понимаю, она не должна танцевать вскоре после смерти сэра Фредерика, но никто не может ожидать, что она станет оплакивать этого негодяя.

– Но это опасно – настаивал Рекс. Страх охватил его при мысли, что Аманда окажется в городской толпе, среди незнакомцев. – Нельзя вести себя беспечно, пока настоящий преступник разгуливает на свободе. Если Аманду убьют, то дело можно будет счесть закрытым.

– Тем больше причин тебе сопровождать нас. Что касается ее безопасности, я рассчитываю на тебя.

– Но мое присутствие наведет людей на мысли… они станут предполагать… – Рекс не мог продолжить.

– Что ты собираешься восстановить ее доброе имя? Осмелюсь сказать, именно это они и подумают. Кто станет ожидать, что капитан Рексфорд смалодушничает?

От кого-то другого Рекс принял бы вызов. Сейчас ему хотелось удрать. Он подозревал, что графиня намеревалась заманить его в ловушку.

– Вы не можете требовать этого от меня.

– Я понимаю, что не могу повлиять на тебя, как и не могу изменить мнение твоего отца. Нет. За все эти годы ты мог бы приехать ко мне и выслушать мою часть истории. Ты мог бы писать в письмах что-то еще, кроме вежливого «спасибо». Ты мог бы попрощаться, когда уходил на войну вопреки моим возражениям и слезам. Поэтому я не жду демонстрации сыновней преданности или повиновения. Я полагаюсь на твое чувство чести, которое теперь гораздо сильнее, чем наша связь. Этого довольно. В ответ не жди слепой материнской любви, поскольку у меня нет опыта. Я ждала долгие годы, посылая подарки, письма, деньги, и не получала взамен даже символической привязанности. Знай, Джордан, если ты причинишь вред Аманде, если ты оставишь ее с ребенком, если ты разобьешь сердце бедной девочки, я всему свету скажу, что ты колдун, чернокнижник, порождение зла. Ты и твой отец.

Графиня лгала, она никогда этого не скажет.

– Нет, я вырву твое сердце, как ты вырвал мое.

– Я не причиню ей вреда. И она не забеременеет. Меньше всего я хочу, чтобы на свет появился еще один мальчик, столь ужасный, что даже собственная мать не могла любить его.

– Я не любила тебя? – Леди Ройс сказала это так громко, что Верити залаяла. – Так вот как ты думаешь? Что я не любила своего прекрасного, красивого, уникального ребенка? Да я хотела кричать на весь свет, что он – чудо, что он Божий подарок. Твой отец убедил меня не делать этого, что ты будешь в опасности, если все откроется. Но знай, мой сын, я всегда была верна твоему отцу. Я тосковала по тебе каждый день своей жизни.

Она говорила правду.

Аманда не знала, что сказать, когда в ее комнату вошла графиня, а следом за ней горничная с горячим шоколадом и двумя чашками на подносе. К счастью, Аманде говорить не пришлось, поскольку как только горничная вышла, разговор повела ее крестная. Никаких слез, никаких взаимных обвинений, никаких упреков.

И никаких сожалений. Прошедшая ночь была самым прекрасным событием в жизни Аманды. Она и ради целого мира не отказалась бы от нее. И если уж роптать, то только потому, что ничего подобное больше не повторится: леди Ройс вернулась домой, а Рекс слишком принципиален и настроен против брака. Однако она получила мгновения радости, так что нечего жаловаться.

Графиня потрепала ее по руке.

– Мужчины в семействе Ройс просто неотразимы. Я знаю. – И потом гордо добавила: – Джордан чертовски красив, правда? Если не считать распухшего носа, конечно. Красота, должно быть, передается по линии отца. Как и правда… то есть любовь к правде и упрямство. Как только он осознает последствия, он поступит как должно.

Теперь Аманда вынуждена была заговорить:

– Нет, я поклялась не тащить его к алтарю. Это было бы неправильно для него и, следовательно, для меня. Как я могу быть счастлива, зная, что он несчастен? Он не виноват, так почему он должен страдать? Он не совращал меня, я сама пришла в его комнату. Вы не должны его винить.

Графиня обвиняла себя, испорченное мясо и свой слабый желудок, помешавший ей приехать раньше. У нее было собственное мнение о причинах отвращения сына к браку, но она пока оставила эту тему, разливая шоколад в тонкие фарфоровые чашки.

– Я счастлива, что он дома, здесь с нами.

– Он не намерен задерживаться в Лондоне, так что не ждите слишком многого.