Забытые воспоминания - Мадина Камалбекова

вышли в на улицу, было холодновато по-этому мне стало чуточку лучше, я сделала несколько глубоких вздохов и выдохов на свежем воздухе. Он открыл дверь своей машины, положив меня на переднее сиденье и пристегнув меня он сел на водительское место.

Я не хотела в больницу, я недавно там была, я не хотела туда.

— Куда мы? — спросила я тихо и прочистила горло

— В больницу — выезжая из парковки сказала он

— Нет, нет, пожалуйста, только не в больницу — начала умолять я его

— Тебе нужна медицинская помощь — сказал он строго

— Не нужна, мне уже лучше, мне просто нужно на свежий воздух и чуточку времени мне станет лучше я уверена — он остановился на обочины дороги. И посмотрел на меня, встретившись с ним взглядом я обнаружила накопившиеся слёзы на его глазах, а его черные глаза выдавали внутреннюю боль, ему будет больно смотреть как я буду медленно умирать, ему тяжело.

— Я не хочу тебя потерять, Лия — сказала он тихо с мольбой в голосе.

Я хотела сказать "ты уже теряешь меня, но это не твоя вина" но не стала это будет слишком больно, я не хотела починить ему боль.

— Всё будет хорошо — ответила я и улыбнулась, я сама не верила своим словам, но я хотела что бы всё было хорошо, очень хотела.

— Отвези меня на наш мост, пожалуйста — попросила я его. Мне хотелось поговорить с ним по душам, хотя я могла когда угодно с ним говорить и о чём угодно, но на данный момент я хотела на наш мост там где началось продолжение нашей истории. Он облегчённо вздохнул и мы поехали.

.

.

.

Мы оба сели как в первый раз, за время которое мы были на кафе, небо стало пасмурным и был лёгкий ветерок. Габриэль всё это время был напряжённым.

— Когда мне было 7 лет, мои родители часто ссорились по мелочам, ну мне в то время так казалось. Моя мама после ссоры уходила из дома и возвращалась через 2–3 дня, и говорила что изменила отцу, она гордилась этим. Она часто так уходила из дома, и я всегда оставался один с отцом, и так отец начал выпивать — он редко рассказывал о своём детстве и о своих родителях. Я чувствовала что ему тяжело это даётся, но я не стала его останавливать.

— А почему они не развелись? — спросила я осторожно, ветер играл с моими волосами.

— Он верил что она исправится — он вздохнул — но 3 года назад мои родители развелись, но общались. Я потерял их морально и папу и маму — он посмотрел на меня в его глазах было боль, эти чёрные глаза смотрели на меня с болью. От его рассказа моё сердце больно сжималась, сколько боли он претерпел, родители которые не давали любовь ему, даже если у меня были приёмные родители, я всё равно чувствовала их любовь ко мне — я не хочу терять часть себя, я не хочу терять своё счастье, я не хочу терять тебя — на его глаза скопились слёзы горькие слёзы. Я тоже не хотел терять его, но порок сердца невозможно победить. Я хотела осчастливить его, я бы хотела родить ему детей, и до старости просыпаться вместе с ним в одной постели, но я не могу, это нереальность. У меня появился комок в горле и на глаза навернулись слёзы.

— Я не оставлю тебя, ты не потеряешь меня, я с тобой всегда буду рядом, я всегда буду находится у тебя вот здесь — я положила свою ладонь на его сердце — я всегда буду здесь — сказала я, мне было невыносимо морально больно, я не хотела его оставлять не хотела, не хотела, не хотела.

Из наших глаз покатились слёзы, я впервые вижу как Габриэль плачет, от этого на душе становится ещё больнее, я не хотела причинять ему боль. Во всём этом виновата я, я должна была оставите его, после больницы, я не должна была продолжать с ним отношения. Вина начала меня грызть изнутри. А слёзы стали сильнее.

Габриэль плакал, слёзы лились по его щекам, и это по моей вине, это я причиняю ему боль.

Я вытащила из куртки, сигареты и зажигалку, вытащив одну сигарету зажгла его, я сделала затяжку, это меня успокаивала. Я вздохнула и из моего рта вышел серый дым сигаретов. Я сделал ещё одну затяжку. Габриэль всё это время наблюдал за мной, а слёзы не прекращались и у него и у меня. Я чувствовала давящую боль в груди, тяжесть в душе, и вину за всё это.

— Можно? — спросила он. Я удивилась его вопросу, раньше я не видела что он курил. Я подняла брови от удивления, и протянула ему сигарету. Он сделала затяжку и вздохнул из его рта также вышел серый дым сигаретов.

— Какое я любила мороженое 3 года назад? — я хотела сменить тему, и мне было интересно что я любила до того как потеряла память. Габриэль удивленно посмотрел на меня, и дал мне сигарету, я также сделала затяжку.

— Ты любила фисташковое мороженое, всегда его покупала — он смотрел куда-то в даль, но его разум не находился здесь, он был в своих воспоминаниях. Слёзы постепенно высыхали. Он улыбнулся уголками губ вспомнив что-то — а любила ты клубничный коктейль. Я смотрела на его прекрасный профиль, я одновременно слушала его и любовалась им. Его чётко выраженные скулы, пухлые но жёсткие губы которые умели целовать меня нежно. Его лёгкая щетина которая давала ему брутальность, его чёрные глаза которые всегда смотрела меня с нежностью и любовью. Его брови которые всегда были наедине, но когда мы с ним были на он всегда улыбался.

— У нас была кошка, ты назвала его волчонком, он был тёмно серого цвета а глаза были жёлтые, когда ты приходила ко мне он всегда сидел у тебя на коленях, он думала себя гладит другим, только ты и мне — он улыбнулся. От этих воспоминаний, плохие чувства в груди, постепенно уходили, а вместе низ приходили приятные ощущения. Слушать про себя,