Ave Caesar! Дело о римской монете - Артур Крупенин

* * *

Лариса Васильевна с окаменевшим лицом сидела в своем рабочем кресле. Двери кабинета были плотно прикрыты. Перед заведующей на столе лежал смятый тетрадный листок с карандашным рисунком.

Ну и кто же это нарисовал подобную мерзость? Еще и надпись сделал, причем от руки. Напрасная неосторожность. Вооружившись лупой, Лариса Васильевна внимательно изучила буквы, потом тетрадную бумагу. Хм, в мелкую клетку. Таких я давненько не видела.

Валеева взглянула на расписание занятий. Выходит, последними в аудитории были первокурсники. Шустрая пошла молодежь. Нет, я обязательно найду эту дрянь и вышибу из университета. «Вышибу!» и «Сгною!» – были фирменными выражениями заведующей, повергавшими в трепет даже видавших виды обладателей ученых степеней. Валеева умела приводить свои угрозы в исполнение. Например, могла провалить защиту блестящей диссертации, перечеркнув перспективы научного роста, или в нужный, заранее точно просчитанный момент заявиться с внезапной проверкой на лекцию, чтобы в пух и прах разнести методику, а заодно и лектора, лишив его либо ожидаемого повышения, либо вожделенной прибавки к зарплате.

Валеева знала десятки способов приструнить самого непокорного, сломать его и силой заставить выполнить начальственную волю. Заведующая никому и никогда не прощала непослушания и уж тем более издевательства над собой. Нет, она просто обязана найти автора этой мерзкой карикатуры и поквитаться. Заставить горько раскаяться, а потом выпихнуть из университета вовсе. Да, именно так. Надо будет, не откладывая в долгий ящик, дать студентам задание написать практическую работу и сличить почерки и фактуру бумаги. Вот тогда и посмотрим.

* * *

Лучко и Стольцев встретились на «Фрунзенской» и зашли в одну из популярных сетевых кофеен. Пока Глеб, тихо костеря повара, поглощал комплексный обед, состоявший из греческого салата и греческой же запеканки под названием мусака, капитан извлек из портфеля объемистую папку с документами и, многозначительно взвесив ее в руке, бросил на стол.

– Держи. Это копии основных материалов дела. Я получил от Деда разрешение во всех подробностях ознакомить тебя с ходом расследования.

– Спасибо за доверие. – Скользнув взглядом по фотоснимкам, Глеб поперхнулся – картинки были явно не для слабонервных.

К счастью, Лучко сам тут же прикрыл папку.

– Только не здесь. Посмотришь дома.

– Как скажешь. – Глеб вздохнул с явным облегчением. – А что я, собственно, должен там увидеть?

– Да я и сам не знаю. Вдруг это как-то поможет? Кто из нас, в конце концов, экстрасенс?

– Ну хорошо. Прочту.

Стольцев с тоской поглядел на папку. Черт, у него и своей работы невпроворот.

Капитан сосредоточенно приступил к черничному сорбету, а Глеб принялся фантазировать о том, какой смерти он желал бы человеку, приготовившему этот обед, – быстрой или мучительной. Он запихнул в рот еще один кусок мусаки. Нет, все-таки мучительной.

* * *

Завкафедрой подошла к исполнению своего плана со свойственной ей энергией и выдумкой. После недолгих размышлений Валеева, которая сама читала лекции и вела семинары, придумала неожиданное задание для групп, находящихся под подозрением. А чтобы никто не воспользовался принтером и не скрыл почерк, работу надлежало писать прямо в классе и сдать по звонку.

Лариса Васильевна не относилась к цвету преподавательского состава университета, однако за долгие годы, проведенные на кафедре, она приобрела огромный лекционный опыт, наработала целый ряд полезных навыков и научилась без запинки строить сложноподчиненные предложения.

Валеева начала со вступительного слова о том, что история не знает сослагательного наклонения и что мы не в силах изменить прошлое, а посему не вправе осуждать или обвинять наших предков. Тем не менее будущим профессионалам исторической науки иногда бывает полезно пофантазировать.

Грамотно заинтриговав аудиторию, заведующая приступила к изложению задания. Задание условно называлось «А что, если бы?». Студенты должны были представить, что некоего исторического события на самом деле не произошло, и вкратце описать вытекающий отсюда альтернативный вариант развития истории, тщательно обосновав причинно-следственные связи.

В принципе основоположником метода альтернативной истории следует считать римского историка Тита Ливия, описавшего возможную борьбу Рима с Македонским царством, не развались оно тремя веками раньше. Лариса Васильевна, не мудрствуя лукаво, решила прибегнуть к бесценному опыту великого предшественника, и теперь первокурсники, громко перешептываясь, писали сочинение о том, что было бы, если бы греки в свое время потерпели поражение в Марафонской битве? Если бы они не разбили вражеский флот при Саламине и не выиграли сражения при Платеях? Каким мог бы стать мир, если бы победителями в греко-персидских войнах оказались персы? Какое наследие они бы оставили нарождающемуся Риму? Как бы отличался от сегодняшнего этот альтернативный мир в политическом, культурном, этническом и религиозном аспектах?

Тихо шелестели тетрадные листы и усердно поскрипывали авторучки. Завкафедрой обвела аудиторию победным взглядом. Первая фаза операции под кодовым названием «Возмездие» проходила успешно.

Глеб полностью разделял долгие века считавшийся сугубо философским и лишь сравнительно недавно признанный скорее гастрономическим основополагающий постулат эпикурейства о том, что вкусная еда есть источник и первооснова всякого блага, и поэтому решил сварганить на ужин что-нибудь по-настоящему аппетитное, дабы заглушить неприятное послевкусие, оставленное обедом, а заодно и реабилитировать греческую кухню, незаслуженно обиженную московским общепитом.

Воспользовавшись позаимствованным у критян рецептом, Глеб на скорую руку приготовил себе бриам – овощное рагу из запеченных в сыре кабачков, баклажанов, помидоров и картофеля. Протерев между пальцами веточку душицы и обсыпав ею получившуюся красоту, он наконец счел кулинарную честь Эллады более или менее восстановленной.

После ужина Глеб раскрыл папку, переданную ему капитаном. Он читал больше из любопытства, полагая, что вряд ли сможет чем-то помочь. Однако, полистав дело, Глеб, как и положено ученому, увлекся. Для начала он решил сравнить эпизоды между собой – обычно так делают с кусками нерасшифрованных текстов. Для этого он выписал в столбик ключевую информацию по каждому убийству.

Итак, все началось весной. Первое тело было найдено в апреле. Второе – в мае. Затем убийца как будто взял тайм-аут на лето. Последние убийства произошли третьего сентября и тридцатого октября. Глеб взглянул на календарь. Третье сентября выпадало на четверг, тридцатое октября – на пятницу. Даты отстояли друг от друга на восемь недель и один день. А предыдущие? Стольцев вооружился карандашом и подсчитал месяцы и дни, отделявшие одно событие от другого. Уже через пару минут он вскочил со стула и принялся мерить комнату шагами.

* * *