Высокий, сильный, опасный - Хизер Грэм

– Это может вернуть ей настоящую жизнь.

Дженнифер отвернулась и смотрела в окно. Она знала, что расстроила мать. Она чувствовала, что тут есть и его вина, он поддерживает Эбби. Никто из них, кажется, не понимает, на какой риск они ее обрекают.

Она собралась открыть дверцу машины, когда поняла, что он стоит сзади. Конар обошел ее и занял водительское место.

– Я поведу, – сказал он.

– Это моя машина.

– Но ты расстроена.

– Угадал. И я хочу уехать от тебя подальше.

– Не получится. Я здесь для того, чтобы присматривать за тобой. Ты забыла?

Она не ответила, только молча вздохнула. Она уже достаточно знала его, чтобы понять, что ей от него не отделаться. Эбби пригласила его на должность сторожевого пса, и не было способа, который заставил бы его пренебречь своими обязанностями.

– Отлично, поехали.

Дав газ, машина рванулась вперед.

– Куда мы едем? – поинтересовался Конар.

– Подальше от дома и… от тебя.

– Первое мне по силам, – усмехнулся он.

Они молчали. Дженнифер опустила стекло, внутрь ворвался ветер. Конар ехал быстро, беря повороты со знанием человека, имеющего большой опыт. Через какое-то время она поняла, что они приехали на бульвар Сансет. Он свернул на обочину и остановился. Они попали в довольно оживленное место, кругом отели, бары, клубы.

– Уже поздно, как насчет того, чтобы перекусить?

– Я не голодна.

– Тогда посидишь рядом, посмотришь, как я буду есть.

Он вышел из машины, обогнул ее и открыл дверцу с ее стороны. Джен вышла и, глядя мимо него, пошла по улице.

Солнце уже почти село. Глубокие красные тени опустились на горизонт. Она шла, не оборачиваясь, не ведая, куда идет, пока не споткнулась о пьяного бродягу, лежащего на краю тротуара. Он пошевелился и, решив не упускать момент, протянул руку.

– Не дадите двадцатку, леди?

– Двадцать долларов? – изумилась она, разглядывая мужчину. Нет, не инвалид, руки, ноги… все на месте. И даже не сказать, что худой. Он улыбнулся ей. И даже все зубы… Правда, прокуренные, с остатками последней еды. – А вам не пришло в голову попросить мелочь?

– Инфляция, леди, – вздохнул пьяница. – Но я и от мелочи не откажусь.

Конар оттеснил ее плечом. Бросил парню пятерку:

– Поешь чего-нибудь, и хватит пить, слышишь?

– О да. Конечно.

Конар схватил Дженнифер за руку и поспешил прочь. Она пыталась освободиться.

– Дура. Неудивительно, что твоя мать вызвала меня сюда.

– Он бы ничего мне не сделал.

– Откуда ты знаешь? Тут рядом светло и оживленно, так нет, тебе непременно надо туда, где пусто и темно. Почему?

– Конар, я не выбирала специально, где темно, где светло. О чем ты? Неужели ты не понимаешь, что моя голова занята совсем другим? То, что ты планируешь, безумие.

– Я ничего не планирую.

– И это убьет мою мать. Я не вынесу.

– Ты думаешь о себе или о своей матери? – Его глаза стали совсем черными в наступившей темноте. Впадины глазниц в пол-лица, скулы обрисованы более жестко. Странно, сейчас его лицо казалось ей совсем чужим.

– Конечно, о матери.

– Твоя мать гордая, независимая, талантливая, умная, добрая, и у нее еще тысяча других достоинств.

– Да, поэтому ее жизнь должна быть долгой и прекрасной.

– У нее есть шанс прожить долгую и прекрасную жизнь, полную смысла.

– Кто может сказать, что придает жизни смысл? Ты?

Его скулы резче обозначились под загорелой кожей.

– Нет, не я. Каждый человек – индивидуальность. Эбби поет, как соловей, танцует, как Джинджер Роджерс, и, возможно, она одна из лучших актрис своего поколения.

– Номер один, моя мать первая…

Он обнял ее за плечи.

– Ты хочешь, чтобы она жила для себя или для тебя?

Дженнифер передернула плечами и, освободившись от него, снова зашагала вперед по улице.

– Дженнифер!

– Оставь меня.

– Черта с два.

– Я ухожу, мне нужно побыть одной.

– Хочешь побыть одна, ради Бога. Только смотри опять не споткнись! – сердито крикнул он.

Она прошла немного вперед. Повернулась и подняла руки.

– Ладно, пойду туда, где светло…

Она замолчала. Мимо промчалась машина, осветив фарами большой пустырь.

Несмотря на надпись «Свалка запрещена», он использовался именно в этих целях. Рядом с кучей мусора валялся сломанный холодильник, его искореженный силуэт ясно обозначился в мелькнувшем отблеске фар, поломанные стулья и множество, не пересчитать, банок из-под колы, пивных бутылок и оберток от конфет. Старое пальто, рваное и безобразное, прикрывало бесформенную кучу посреди травы, рядом с грязной сумкой, на которой сохранилась надпись «Лучшие в мире картофельные чипсы!».

Что-то в этом пальто привлекло внимание Дженнифер.

– Конар, – позвала она.

– Я здесь.

Их обогнала еще одна машина, свет фар снова скользнул по пальто.

– Конар!

– Дженнифер, что ты делаешь?

Забыв об осторожности, она уже пролезла на пустырь. Ей казалось, что под пальто что-то есть.

– Конар, скорее!

– Дженнифер, ты с ума сошла? Что ты придумала?

– Конар, здесь… кто-то…

– Остановись, сумасшедшая! – Он кинулся к ней, но на этот раз Дженнифер его опередила.

– Это женщина, – оглянувшись, сказала она, зная, что он уже рядом.

– Она пошлет тебя куда подальше, как тот пьянчужка, с которым ты вздумала подружиться.

– Прекрати. Может, ей нужна помощь?

– Не самое подходящее время заводить дружбу с бродягами на пустыре.

Она наклонилась, жалкое пальто и очертания женского тела под ним являли плачевную картину: скорее всего кто-то избил эту несчастную, и она потеряла сознание. Во всяком случае, ей не обойтись без чьей-то помощи.

Дженнифер потянула пальто и вскрикнула.

Она кричала и кричала, не в силах остановиться.

Женщину задушили обыкновенным мужским галстуком, он так и остался на ее шее.

Как только зашло солнце, ветер усилился, и пальто, под которым был спрятан труп, приподнялось.