Под северным небом. Книга 1. Волк - Лео Кэрью

– Огромное спасибо, теперь стало гораздо понятней.

– Проклятье, я не поэт, поэтому больше ничего не знаю! – воздел руки Текоа.

Он оглядел собрание, пытаясь высмотреть хоть кого-нибудь, кто мог бы пролить свет на эту самую Харстатурскую битву.

– О, погодите-ка! – воскликнул Скаллагрим. – Харстатур – это ведь последняя и важнейшая битва Эпохи Искоренения, когда анакимы нанесли решительное поражение сатрианцам и основали Черную Страну. Харстатур назвают «Алтарем Альбиона».

– Ты знаешь эту поэму? – спросил Грей, который закончил наконец молиться и присоединился к остальным. – Я был бы не прочь послушать.

– Очень хорошо знаю, – ответил Скаллагрим, – и с удовольствием спою.

– Пожалуй, позже, – быстро вмешался Роупер. – Так что там насчет места за Харстатуром?

– Гитру. Проход между горами и морем. Разведчики докладывают, что он около двух лиг[26] шириной и с восточной стороны обрывается в море. С запада его ограничивает крутая скала. В целом – идеальное место, чтобы нейтрализовать вражеский перевес. Скиритаи изобразили карту.

Текоа привстал с пня, на котором сидел, поднял две изломанные палочки и положил на землю параллельно друг другу. Роупер наклонился, чтобы рассмотреть повнимательнее. Сатрианцам они бы ничего не сказали, но анакимы видели в этих резных палочках контуры описываемого прохода. Каждая палочка изображала границу, V-образные надрезы означали реки, впадающие в море. Сучки, утолщения и изломы символизировали подъемы местности, опасные обрывы, а также, к удивлению Роупера, большой участок, находящийся под риском затопления морской водой. Эту карту нельзя было считать точным воспроизведением местности, каким его видит парящая ворона. Некоторые размеры и расстояния были намеренно преувеличены или приуменьшены Скиритаями, чтобы подчеркнуть те участки поля, которые будут иметь бо́льшее значение в предстоящей битве.

Роупер сел ровно и, нахмурившись, доел содержимое деревянной миски до конца.

– Гитру, – произнес он медленно. – А вот это что?

И он указал на выпуклость, означающую точку, через которую море может затопить проход.

– Они встретили местных, скрывавшихся в горах, – ответил Текоа, – и те рассказали, что во время весеннего половодья море затапливает этот участок прохода. То же самое происходит при полной луне. Но, думаю, беспокоиться следует о другом: заманить сатрианцев на Гитру будет непросто.

– Я так не думаю, – возразил Роупер. – Это мы можем позволить себе ждать, но не они. Каждый день бездействия ослабляет их. Мы займем позицию и пригласим их на бой.

Он понимал, что речь идет о последней битве, поэтому без возражений, скорее всего, обойтись не удастся.

После короткой паузы раздался голос Скаллагрима:

– Пройти через Харстатур – само по себе судьбоносное предзнаменование.

Раздался ропот одобрения.

– Может выйти красивая битва, – заговорил вдруг Грей, внимательно глядя на карту. Роупер удивленно моргнул. – Две мощные армии сойдутся на столь маленьком клочке суши. Бой будет напряженным. Все решат хладнокровие и выносливость. – Он поднял глаза на Роупера. – Мне нравится, милорд. – Затем, более тихо: – Это будет настоящее испытание…

– Ну, так давайте уже решать, – нетерпеливо вмешался Прайс. – Наш провиант тоже на исходе.

– А я до сих пор голоден, – пожаловался Скаллагрим.

– Я снаряжу герольда, – буркнул Текоа.

– Гитру… – вновь повторил Роупер, – Значит, предстоит долгий марш.

Он резко поднялся.

– Пэры, готовьте солдат. Выходим через час.

– Очень амбициозно… – задумчиво прокомментировал один из легатов.

– Но мы дойдем туда – чего бы это нам ни стоило, – ответил Роупер и отошел от костра.

Новость о том, что они идут на Гитру, пронеслась по легионам как раскат грома. Солдаты воодушевились. Прайс решил лично проследить за тем, чтобы все были готовы к выходу через час. Будучи ликтором Священной Гвардии, он обладал значительными полномочиями и не стеснялся их использовать. Он расхаживал по лагерю и орал на солдат в полный голос, заставляя их суматошно собираться.

– Лорд приказал идти на Гитру! Живо на ноги, священные ублюдки! Не терять ни секунды! Тушим костры, пакуем барахло и пищу! Берите шлемы, надевайте доспехи – мы идем на битву!

Лишь один гвардеец не стронулся с места. Это был Госта. Он как ни в чем не бывало сидел у костра и нагло смотрел на Прайса, помешивая ложкой в бурлящем котле с овсом. Прайсу хватило одного взгляда на выражение его лица. Он тут же подскочил и пнул с размаху по котлу, подняв его высоко в воздух. Бить ногой по тяжелому железному котлу, должно быть, было больно, но Прайс и бровью не повел. Более того, следующими пинком он разметал костер, перед которым сидел крепко сжавший зубы в бессильной злобе Госта.

– Так, Госта, с тобой я еще не закончил, – хладнокровно предупредил Прайс и зашагал дальше.

– Вы – Священная Гвардия! – громко раздавался его голос. – Вы – бьющееся сердце этой армии! Вы – наши ангелы возмездия, слуги Рамнея! Вы – сталь, дуб и гранит! Вы – наши когти! Вы поклялись жизнью служить стране! Марш на Гитру!

Пройти им предстояло через перекресток в горах, носивший название Харстатур, и, пока армия снималась с лагеря, многие барды пели о великой битве, случившейся там почти пятнадцать тысяч лет назад. Под аккомпанемент их пения навьючивались и седлались лошади. Колья и столбы, используемые при фортификации, складывались в вещевой обоз. Костры тушились. Завтрак быстро доедался, котлы и посуда укладывались без мытья. Доспехи надевались. Шлемы привязывались к походным мешкам за подбородочные ремни. Лошади, пони и быки отвязывались. Прайс ходил среди воинов, заражая их своей энергией, и те начинали собираться быстрее.

– Готовьтесь, если способны, к багровому, истекающему кровью полю боя! Марш в тридцать лиг станет вашим отдыхом! Подъем на Харстатур будет вашим сном! Проснетесь только в битве у моря! Вы – немногие избранные! После этой битвы вы будете смеяться, услышав слово гнев, и пожимать плечами, если вам станут говорить про террор! Когда ваши сверстники будут жаловаться на усталость, вы ответите им, что были на Гитру! Вы познаете истинную ярость! Вы пересмотрите свой взгляд на насилие! Слово стойкость отражает лишь бледную тень того, что вам понадобится у моря! Собирайте в кулак всю свою волю, ублюдки!

Гитру. Проход у моря. Легионы собрались в течение часа, и Роупер, в этот раз верхом на Зефире, а не пешком, повел колонну на северо-восток – к полю будущей битвы, на встречу с сатрианской армией. Текоа и Грей ехали рядом, внимательно изучая пейзаж, Прайс и Хелмиц маршировали сзади. Скиритаи рассеялись по округе, разведывая холмы, окружавшие колонну. Развязка была близка, и легионы, взвинченные маниакальной энергией Прайса, жаждали сражения. Неважно, что сатрианцы по-прежнему имели кратный численный перевес; неважно, что легионы еще не столкнулись с элитной сатрианской пехотой и тяжеловооруженными рыцарями – они готовы были принять любой вызов. Боевой дух был как никогда высок, и они верили в свою победу.