Под северным небом. Книга 1. Волк - Лео Кэрью

– Вигтр Быстрый, – произнес голос рядом с Роупером.

Черный Лорд обернулся и увидел подошедшего Текоа.

– И насколько он быстр? – спросил Роупер.

Текоа положил руку ему на плечо и повел к костру, где уже собрались прочие легаты.

– Не настолько, как Прайс, – ответил Текоа. – Но он кажется быстрее из-за того, что экономит движения. И владеет мечом безупречно. Прайса бы проткнул без труда.

– Почему тогда он не гвардеец?

– Он не очень хороший человек. Почти каждый ему что-нибудь должен, и он знает многие тайны. Поэтому никто не хочет, чтобы он получил еще больше влияния, чем у него уже есть. Вигтр может подвести под суд эфоров почти любого в стране и иногда этим пользуется. Он имеет непосредственное отношение ко многим мрачным событиям последних нескольких десятилетий. Учитывая те стрессы, которые регулярно испытывают гвардейцы, Вигтр – последний человек, которого им хотелось бы иметь за спиной.

Роупер хотел узнать больше, но, когда сел, потребовалось уделить внимание и другим легатам. Роупер стал завтракать вареной овсянкой и одновременно выслушивать доклады. Прошло уже четыре дня после победы над сатрианцами, и все это время Роупер стремился как можно дальше отвести армию от сатрианской орды. Несмотря на то что самые напряженные бои пришлись на долю кавалерии, все воины без исключения проделали тяжелый марш – продолжавшийся как до, так и после атаки. Многим анакимам все еще требовалось восстановление после полученных ран, в то время как большинство сатрианцев даже не приняли участия в последней стычке. Роупер хотел, чтобы его солдаты оказались на пике своих возможностей к тому моменту, когда обе стороны сойдутся вновь. А до тех пор урезанный рацион будет подтачивать силы сатрианцев и делать их более восприимчивыми к болезням.

Но существовала еще одна причина для того, чтобы отойти от них подальше. Для того чтобы свести на нет превосходство противника в живой силе, рассуждал Роупер, надо найти выгодную позицию – с надежно прикрытыми флангами. Он понимал, что после потери припасов лорд Нортвикский, скорее всего, отступит к морю – то есть туда, где сможет найти продовольствие. Будучи привязанным к воде, он станет уязвимым, поэтому Роупер попросил Текоа найти поле боя именно на побережье.

Если подходящее место будет найдено, если сатрианцы согласятся принять его вызов, то можно будет надеяться на победу… и заглянуть немного дальше – к вопросу о том, как вернуть Хиндранн. Роупер не понимал, как сделать это так, чтобы Уворен не истребил его солдат. Внешняя стена Хиндранна изобиловала пушками и была увенчана всевозможными противоосадными орудиями. Сама стена, в сто пятьдесят футов[23] высотой и пятьдесят футов[24] шириной у основания, была сложена из твердого гранита. Охраняли ее тридцать тысяч воинов, не уступавших по свирепости и профессионализму тем солдатам, которые находились под командованием Роупера. Дай волю их ярости – и они разметут в пыль его сорокатысячное войско.

Когда Роупер поделился своими опасениями с Греем, тот не проявил к ним ни малейшего сочувствия.

– Перестаньте беспокоиться о Хиндранне, милорд, – сурово ответил Грей. – Если вы будете думать о чем-то еще, кроме следующей битвы, то это погубит и вас, и меня, и Черную Страну в целом. Вы нанесли сатрианской армии тяжелый урон. Они будут истощены и, возможно, даже больны, но никогда не недооценивайте опасность, исходящую от раненого зверя. Им больше нечего терять. И они по-прежнему превосходят нас численно. Они не станут драться вполсилы и обязательно попытаются сокрушить легионы. Вы должны быть готовы к этому, или мы потеряем все, чего уже добились. Забудьте о проклятом Хиндранне!

– Не могу, Грей. Я знаю, что не должен думать о нем, и я пытаюсь не думать… но не могу забыть про крепость и о том, кто ее держит.

– Вы думаете не о Хиндранне… – ответил Грей, – на самом деле…

Выражение его лица слегка смягчилось.

– Я пытался предупредить вас… Именно поэтому вы должны покончить с ненавистью – потому что в конце концов она вас погубит. Ваша голова занята Увореном, а не крепостью. Для чего вы решили стать Черным Лордом?

– Чтобы служить, – машинально ответил Роупер. Грей ждал. – Возможно, еще для того, чтобы не погибнуть. К тому же я считаю это своим предназначением. – Грей ждал. – Может, потому, что мне хочется победить Уворена…

– Если вы не будете точно понимать свои мотивы, то не заметите и ошибок. Мне совершенно ясно – вы ненавидите Уворена. Я отношусь к этому с большой долей симпатии, поскольку он представляет угрозу для страны, – признался Грей. – И я понимаю, что контролировать чувство ненависти сложнее всего. Ненависть придает сил, но в этом же заключается и ее огромная уязвимость, поскольку вы утрачиваете созидательную цель. Неважно, насколько успешно вы унизите или даже убьете Уворена, но ваша ненависть к нему так и не исчезнет. Можно игнорировать страх, и, как только к нему привыкаешь, он пропадает. Горе исцеляет время. Чувство ликования рассеивается, как ни пытайся его удержать. И только ненависть никогда не угасает. Она подобна отвращению – той безотчетной реакции, которую вы испытываете ко всему, что достойно презрения. Вы не сможете простить, пока не изменитесь. А вы должны изменить себя, как и свое отношение к тем вещам, которые заставляют вас его ненавидеть. Забудьте про Хиндранн, милорд. Пусть все идет своим чередом.

«Так говорит человек, который готовится к смерти», – подумал про себя Роупер, но вслух ничего не сказал.

Грей в общем-то прав – его одержимость крепостью держится только на ненависти к Уворену… Но он не мог заставить себя забыть про Хиндранн. После заката, когда солдаты затихали, Роупер задумчиво смотрел в небо и размышлял о башнях, стенах и осадных орудиях. Эти мысли точили его, как язва, постепенно набухая и костенея по мере того, как он давал им волю. От них невозможно было избавиться. Хиндранн, возведенный как передовой бастион параноидальной расы, был способен противостоять сколь угодно сильному врагу. И каким-то образом Роупер должен будет его взять. Его нерушимый дом повернулся против него, и не думать об этом было невозможно.

Из задумчивости Роупера вывел Текоа.

– Мои люди нашли поле боя, милорд.

– Рассказывай, – потребовал Роупер, соскоблив с костяной ложки зубами липкий комок овсянки.

– Тридцать лиг[25] отсюда. Место называется Гитру. Чтобы добраться до него, мы должны будем перейти через Харстатур, к которому сходятся несколько дорог. Поэты любят упоминать это место. Они утверждают, что там произошла какая-то туманная древняя битва.

– А что за древняя битва? – спросил Прайс.

– Харстатурская битва, – ответил Текоа ровным голосом.