Елизавета Петровна - Николай Павленко

Немаловажную роль в карьере Петра Ивановича сыграли брачные узы, соединившие его с любимицей императрицы Маврой Егоровной Шепелевой. Свадьба состоялась в феврале 1742 года, накануне отъезда двора в Москву на коронационные торжества. Это был явный брак по расчету, ибо некрасивая коротышка, старше супруга на два года, не вызывала симпатий у представителей сильного пола. Придворный ювелир Позье оставил о ней далеко не лестный отзыв: «Жена его (П. И. Шувалова. — Н. П.) была очень дурна собой, мала ростом и всегда… одевалась по-мужски; она пользовалась дружбой и полным довернем императрицы, обладала большим умом, но была мстительной противу тех, к кому не была расположена. Госпожа Шувалова заставляла императрицу делать много зла».

Не подлежит сомнению, что брак укрепил позиции Петра Ивановича при дворе, а услуги супруги способствовали его карьере — она с завидным упорством твердила Елизавете о достоинствах Петра Ивановича и в конце концов достигла своего: в 1744 году он был назначен сенатором, а в сентябре 1746 года пожалован графом Российской империи.

Назначение сенатором положило начало политической карьере Шувалова, открыло ему путь к претворению в жизнь разнообразных проектов. Первый из них был подан в 1745 году и касался цены на соль. Существовавшие цены сильно колебались и зависели от расстояния от места ее добычи (3,5 копейки за пуд) до места продажи в отдаленных районах, где цена достигала 50 копеек за пуд. Шувалов предложил установить для страны цену в 30 или 35 копеек за пуд. В первом случае казна получила бы 600 тысяч рублей прибыли, во втором — более чем один миллион рублей. Сенат отклонил проект на том основании, что увеличение цены на продукт первой необходимости крайне обременит население.

Отклонение проекта не обескуражило его автора, наоборот, повысило его активность в прожектерской деятельности: в 1747 году он подал проект «о способах умножения доходу казенного», в том числе и записку о цене на соль, в которой повторил предложения 1745 года. На этот раз Шувалову сопутствовал успех: Сенат согласился с его предложением продавать соль по 35 копеек за пуд и вино по 50 копеек за ведро.

Повышение цен на соль и вино характеризует Шувалова сторонником увеличения доходов казны за счет косвенных налогов, ложившихся прежде всего на трудовое население страны. Екатерина II была права, когда писала: «Петр Шувалов, который, конечно, был человек с отменными качествами и который желал сим делом прославиться и принести империи пользу, от нее понес народную ненависть».

В то же время, отметим, личной выгоды от реализации проекта Шувалов не извлек, в данном случае он руководствовался честолюбивым стремлением прославиться, заслужить признательность императрицы, то и дело запускавшей руку в казенный сундук, чтобы извлечь оттуда деньги, тратившиеся на удовлетворение ее прихотей.

Начало 50-х годов внесло существенные изменения как в положение Петра Шувалова, так и в царствование Елизаветы Петровны. Новый этап деятельности Шувалова связан с укреплением его позиций при дворе, с появлением у него двух сил, опираясь на которые, он превратил Сенат в послушное собрание, не осмеливавшееся оказывать сопротивления его начинаниям, а Елизавету Петровну — в императрицу, охотно выполнявшую его просьбы. Новый этап наступил и в царствовании Елизаветы Петровны — на смену протекавшему без новаций десятилетнему царствованию пришло время реформ, хотя и не сравнимых по своей значимости с преобразованиями Петра Великого, но введение которых в иных случаях давно назрело, в других — на десятилетия определило курс внутренней политики, по которому двигалась страна. Второе десятилетие царствования Елизаветы отличается от первого активной деятельностью правительства как во внутренней, так и во внешней политике.

Одну из этих сил представлял старший брат Петра, Александр Иванович, личность ничем не примечательная, кроме преданности Елизавете. В 1745 году он был брошен на подмогу дряхлевшему Андрею Ивановичу Ушакову, у которого уже недоставало сил, чтобы участвовать в пытках заключенных, содержавшихся в застенках Тайной канцелярии, а с 1747 года, когда Ушаков умер, стал полновластным хозяином учреждения, чинившего суд и расправу над противниками режима.

Руководство Тайной канцелярией, наводившей страх на всю страну, бесспорно, внушало опасения оказывать сопротивление братьям. Но значение этой должности не идет ни в какое сравнение с тем влиянием, которое досталось новому фавориту императрицы — Ивану Ивановичу Шувалову (1727–1797).

Своему фавору Иван Иванович обязан двоюродному брату Петру Ивановичу и его супруге Мавре Егоровне. Именно их стараниями сладострастная Елизавета Петровна обратила внимание на статного молодого человека с привлекательной внешностью, занимавшего скромную придворную должность пажа, на которую пристроили его супруги в 1745 году с далеко идущими целями. Паж влюбился в княжну Анну Гагарину, но Шуваловы расстроили брак, проча родственника в фавориты.

В отличие от малограмотного А. Г. Разумовского, Иван Иванович хотя и не получил систематического образования, но достиг знаний упорным чтением книг — великой княжне Екатерине Алексеевне довелось часто наблюдать его с книгой в руке.

Старания супругов Шуваловых увенчались успехом. Юный красавец приглянулся императрице, и та в 1749 году пожаловала его камер-юнкером, а в 1751 году — камергером.

Известный интерес представляют отношения между старым и новым фаворитами — повелось так, что новый счастливец, вошедший в «случай», требовал удаления старого, отлучения его от двора отправкой в почетную ссылку, либо на службу в глубокую провинцию, либо за рубеж в должности посла. Подобной судьбы Разумовский избежал. Такой же уступчивый, с мягким характером, как и Разумовский, Шувалов не преследовал старого фаворита — он довольствовался тем, что получил возможность, по свидетельству английского дипломата, «спокойно пользоваться расположением государыни». Более того, соперники, согласно свидетельству того же дипломата, поддерживали дружбу. Разумовский «находился в наилучших с ним отношениях… между ними никогда не бывало ссор, они жили вполне дружно, действовали всегда заодно, преследуя одинаковые цели, имея одни симпатии и никогда не противореча друг другу. Императрица оказывала им одинаково полное доверие, предпочитая их общество всякому иному». Любовный треугольник удивлял дипломата: «Редко приходилось видеть при дворе что-либо подобное».

Елизавета Петровна не довольствовалась услугами двух фаворитов. Она завела еще двоих: Каченовского и кадета Сухопутного кадетского корпуса Бекетова, такого же красавца, как и его соперники.

Клан Шуваловых усмотрел в Бекетове серьезную для себя угрозу. Дело в том, что ему протежировал злейший враг Шуваловых — канцлер Бестужев. Следовательно, усиление привязанности императрицы к Бекетову могло вызвать лишение фавора Ивана Ивановича, за которым последовало бы и падение влияния на государыню супружеской пары.

Шуваловы воспользовались самым коварным и бесстыжим приемом избавления от Бекетова. Бывший кадет как-то пожаловался на изменение цвета своего лица. Петр Иванович посоветовал ему мазь, которая сохранит румянец. Бекетов воспользовался мазью Шувалова, до неузнаваемости обезобразившей лицо красавца. Марфа Егоровна шепнула императрице, что любовник вел распутную жизнь и его лицо является ее следствием, опасным для здоровья государыни. Бекетов был немедленно отлучен от двора, опасного соперника более не существовало.