Ворованные звезды - Анна Мистунина

— Рэн, как вы себе это представляете? Я выхожу из катера, иду к начальнику космопорта и вываливаю на стол ваши кристаллы?

— Ни в коем случае! Вы будете избегать любых контактов с официальным начальством. Вы полетите по мирам моего сектора. В обязанности Службы входит контроль за транспортными и космическими компаниями, так что я смогу подробно проинструктировать вас, куда идти, кому и что говорить. Сам же направлюсь дальше.

— Рэн, я никогда ничем подобным не занималась. Вы не можете найти кандидатуру получше?

— К сожалению — нет. Любой работник «Звездного Моста» может на нас донести. Можно потратить неделю-две на поиск застрявших в других мирах политиков с Земли или Рацойти. Они все сделают правильно. Беда в том, что у нас слишком мало времени.

— Мало — это сколько?

— По нашим расчетам, расконсервация и подготовка флота займет чуть больше стандартного месяца. Через месяц мы сообщим Высшим, что переходом владеют не только те миры, которые они готовятся уничтожить, но и… вот здесь должно следовать число, и чем большим оно будет, тем больше шансов на спасение появится у вашей и моей родины. Нападение должно потерять всякий смысл. Возможно, именно ваше участие станет решающим.

— С ума сойти…

Рэн терпеливо дождался, пока она придет в себя.

— Мне кажется, вы делаете глупость, — выдавила, наконец, Марина. — Я все испорчу, Рэн!

— Любой может испортить. Марина, я бывший Глава сектора. Я сохранил жизнь и свободу, но Оник буквально взял меня на поруки. И теперь, когда я начну путешествовать от планеты к планете, мое инкогнито сохранится очень недолго. Я постараюсь успеть. Но у вас больше шансов, просто потому, что ваше имя в «Звездном Мосте» неизвестно.

— А если Служба контроля меня поймает?

— Вас отвезут на Базу для просмотра памяти. Потом казнят.

— Рэн, вы действительно умеете уговаривать!

— Я еще никого никогда не просил пожертвовать жизнью, — с болью ответил он. — Но сейчас не вижу другого выхода. Марина, я прошу вас. Я даже не могу обещать, что жертва будет не напрасной, вы правильно сомневаетесь в нашем плане. Но другого нет! Если бы я знал, как еще их остановить…

— Рэн, не надо! — Его боль была слишком острой, Марина ощутила ее всем телом. — Не оправдывайтесь! Я все сделаю!

Замолчала, испуганная своим неожиданным согласием. Рэн кивнул, молча принимая жертву.

В конце концов, почему бы и нет? Что ей, в самом деле, терять?

— Что я должна делать?

— Я подготовлю вам маршрут, адреса и имена тех, с кем говорить. К сожалению, мы не можем довериться связи, все переговоры придется вести лично. Отдохните пока и… не волнуйтесь так сильно.

Разве она волнуется? Ошарашена, перепугана, близка к помешательству — да. Но волноваться? С чего бы?

Уже закрывая за нею дверь, Рэн добавил:

— Мальчику лучше ничего не знать. Так безопаснее — для него и для вас.

Марина кивнула. Она и не собиралась признаваться Сашке, что избрала карьеру контрабандиста.

Сверкающий край космического блюдца уплыл назад и вверх. Катер начал долгий спуск к Олой. Небрежный взгляд за окно, где уже привычно чернела космическая ночь, последняя проверка: платежная карта в кармане куртки, в других карманах — ребристые желтые многоугольники чуть толще спички. Такие же во внутренних отделениях синей дорожной сумки. Кристаллы памяти, универсальные носители информации, совместимые с любым компьютером. К счастью, их не пришлось глотать. Или прибегать к другим ухищрениям бывалых контрабандистов. Впрочем, Марина подозревала — контролеры просто не решились ей предложить.

Каждый многоугольник хранил тайну перехода, каждый мог вызвать войну, погубить или спасти миллиарды жизней. У кого хватит ума и возможностей применить столь опасное сокровище? Злая шутка судьбы доверила его Марине, но ни смелости, ни лишних мозгов в придачу почему-то не предложила.

Отгоняя мрачные предчувствия, Марина оглядела своих спутников. Рэн с Оником тихо переговаривались в кабине. Через незакрытую дверь неразборчиво доносились обрывки слов. Сашка отсутствующе глядел в окно. Наверно, ждал новых уговоров. Откуда ему было знать, что с Мариной теперь опасно, как нигде в Галактике?

Они молчали, пока не пришло время прощаться у покрытого пылью здания космопорта. Рэн молча кивнул Марине, Оник ободряюще сжал ее руку выше локтя. Говорить было не о чем, все слова сказаны еще на корабле. Пожелав Сашке удачи, контролеры направились к ожидающим в стороне перевозчикам — чешуйчатым рептилоидам с возницами на шее. В засушливой оранжевой олойской степи живые такси были надежнее и дешевле любых авто.

Сашка глядел тревожно, и Марина удержалась от слов. На секунду обняла мальчишку и сразу отступила.

— Счастливо, — сказала она.

Он полыхнул огромными глазами — то ли заревет, то ли убежит. Спросил:

— Ты сейчас куда?

В горле стоял комок, но Марина улыбнулась с веселой небрежностью.

— Так, есть несколько дел.

— Вернешься к Лэте?

— Да, наверное. Счастливо, Сашка. Будь осторожен, ладно? — Она растрепала на прощание его волосы. Снова улыбнулась: — Теперь тебе хватит денег?

И страшно удивилась, когда он схватил ее за шею, заставив нагнуться, и горячо прошептал в ухо:

— Хочешь, я с тобой поделюсь?

Не может быть… Бережно-бережно Марина ответила:

— Спасибо, Саш. Не надо, у меня есть деньги. Пусть останутся тебе, ты их заслужил. Надеюсь, мы еще встретимся.

И зашагала, подхватив сумку, к зданию космопорта. Глаза жгли слезы — или пыль, или все вместе. Марина рывком переключила мысли на предстоящую работу. Первый пункт назначения — планета Ица, что в восьмистах с небольшим световых годах от Земли. Единственный за неделю корабль в ту сторону отходит сегодня вечером. Если, конечно, самоуверенный Рэн ничего не напутал. Марина купит билет и полетит на Ицу, а там… лучше не думать. Просто следовать досконально инструкциям Рэна и надеяться, что в этот раз ее не поймают.

«Странно, что здесь страшнее, чем в самолете», — ежась, подумала Марина.

Под изящной линией моста зияла не менее, чем километровая пропасть. Совершенно прозрачный корпус вагона открывал взгляду бесконечный простор фиолетовых лесов, прорезанных частой сетью рек и каналов. Пассажиры как будто летели на страшной скорости сквозь пустоту, и единственной материальной вещью, за которую мог зацепиться взгляд, были их узкие, с высокими спинками сиденья. Мост — изысканное произведение искусства в сотни километров длиной — покоился на тонких, сверху совершенно невидимых, опорах. Ветер тихо раскачивал его. Марина из последних сил боролась с то и дело подступавшей к горлу тошнотой, но никого, кроме нее, этот противоестественный полет на крыльях ветра, казалось, не пугал. Некоторые пассажиры спали, кое-кто безразлично смотрел наружу. Большинство же с отсутствующим видом разглядывали что-то в глубине своих полупрозрачных очков-наушников, служивших, как поняла Марина, и средством связи, и основным источником развлечений.