На краю вечности - Вера Бартон

— Вы сразу подружились? — продолжает допытываться Айлин.

— У нас не было выбора. Превращение проходило очень тяжело и болезненно. Мы были вдвоем заперты в подвале старой крепости, где сходили с ума от жажды и галлюцинаций. Я не сомневался, что умру. Но Америго был со мной не согласен, он шутил, приободрял, заботился. Не давал мне упасть духом. Только благодаря ему я пережил это страшное время. Он стал моей семьей. Существом, ближе которого у меня никогда не было. И, судя по всему, уже не будет. Моим лучшим другом.

— Как ты мог всем этим так легко рискнуть? — удивляется Айлин. — Как можно заставить пройти через ад того, кто тебе так дорог?

— Я и сам сейчас не смогу ответить на этот вопрос, — отвечаю я. — Политическая ситуация, шаткое положение… Клан был на грани войны. Много разных нюансов из которых складывалось общее восприятие.

— Поговори с Америго, — просит Айлин. — Попроси у него прощения. Он ждет этого. Обещай мне, что сделаешь это.

— Обещаю, — отвечаю я и, повернувшись к ней, смотрю ей в глаза. Беру за плечи и прижимаю спиной к дереву. Она не успевает что-либо понять и испугаться. — Подчинись мне.

Простейший приказ, озвученный миллионы раз, дается мне с трудом. Ее глаза, улыбка, локоны, льнущие к щекам — делают меня слабым. Ее зрачки расширяются, тело обмякает. Придерживаю ее, чтобы она не упала на землю. Вслушиваюсь в ее сердцебиение. Поднимаю голову, смотрю ей в лицо. Надо же, раньше я не замечал того, какая она красивая. Бледная кожа, под которой видны зеленоватые вены. Светлые брови, похожие на тонкие штрихи, нанесенные кистью. Мне безумно хочется ее поцеловать, чтобы узнать, каковы на вкус ее губы. Искушение настолько сильно, что похоже на наваждение. Еще мгновение и изменить что-либо уже будет невозможно.

— Каждую секунду твое сердцебиение сокращается на один удар, — глухо произношу я, ловя ее теплое дыхание. Кладу два пальца ей на шею и сразу ощущаю биение вены. — Ты слабеешь и проваливаешься в забытье. Тебе легко и хорошо. Никаких страхов, сомнений. Только покой и умиротворение.

— Да… — безжизненно шепчет Айлин.

Семь ударов… Четыре… Два. Тишина.

Она висит у меня на руках. Медленно опускаю ее на землю. Смотрю в ее мертвое лицо. С ее щек еще не сошел легкий румянец от ветра. Волосы светлой волной падают на воротник пальто. К горлу подкатывает ком.

— Я выполнил твое поручение, Елена, — произношу я, поднимая голову и глядя в небеса, кусочек которых видно сквозь облысевшие кроны деревьев. — Надеюсь, что ты довольна.

Шорох листьев и крик перепуганной птицы заставляют меня вздрогнуть. Слышу мягкие шаги, которые едва касаются земли. Прежде, чем я успеваю обернуться, я уже знаю, кто стоит у меня за спиной.

— Как ты мог?! — доносится до меня голос Америго, полный боли и отчаянья. Острая боль пронзает левую лопатку. Вдох сделать невозможно. Чувствую себя рыбой, выброшенной на берег. Тело слабеет, и я шлепаюсь лбом в мокрые листья.

Когда прихожу в себя, первое что вижу, открыв глаза, край потемневшего неба. Сколько же времени я пролежал в отключке? Приподнимаюсь на локтях и вижу Америго, который сидит, привалившись спиной к дереву. Айлин, укрытая его пальто, лежит у него на коленях. Ее сердце мерно бьется. Вижу, как вздымается ее грудь. Давно я не испытывал подобного облегчения! Заметив мой взгляд, брат тихо усмехается.

— Видимо, я никогда не пойму, почему ты такой идиот, — говорит он. — Придется просто с этим смириться.

— Как ты нашел нас? — поднимаясь на ноги и отряхиваясь, спрашиваю я. Меня шатает, голова кружится, и, чтобы не упасть, приходится привалиться к дереву. Рану под лопаткой саднит, сделать вдох все еще больно.

— Добрая женщина по имени Рита просветила. Она очень хотела, чтобы я успел вовремя. Замечательный человек. Надо будет купить ей подарок на Рождество, — с удовольствием говорит Америго, проводя рукой по волосам Айлин. Значит, старшей ведьме из рода Савро все-таки не хватило жесткости… Хоть один нормальный человек в этой семье. — У меня к тебе деловое предложение. Я даю тебе лекарство, которое временно отсрочит твою смерть, пока не будет готово противоядие. А ты взамен сохранишь жизнь Айлин и сделаешь все возможное, чтобы избавить ее от той участи, на которую ее обрек этот монстр.

Его голос звучит ровно, спокойно. Без эмоций. Он принял решение и знает, чего хочет.

— А если я не соглашусь? — неожиданно выпендриваюсь я.

— Ну, значит, я убью тебя, — пожимая плечами, устало говорит Америго и смотрит на меня как на дебила. — И мне придется заняться всем этим самому. Делов-то.

— Тогда зачем весь этот пафос? — ловя его взгляд, спрашиваю я. — Ты мог бы просто убить меня и увезти ее с собой.

— Мне нечего ей предложить, — глухо произносит Америго. — Я опасный преступник, которого со дня на день объявят в мировой розыск. А это значит, что рано или поздно я попадусь. И финал ясен уже сейчас — меня казнят. С кем она останется? Кто защитит ее? Мне наплевать на свою жизнь, но я не могу позволить себе так рисковать Айлин. Поэтому мне нужен ты. Она ничего не вспомнит о сегодняшнем дне, я стер ей память. Ты по-прежнему будешь для нее самым лучшим и близким другом. Увезешь ее отсюда в Лондон, дашь ей хорошее образование… Возможно, впоследствии обратишь, и она официально станет твоей дочерью. Если ты, испробовав все, не сможешь остановить ее магию, сделаешь то, что должен. Я препятствовать не стану. Знаю, что значит дать слово. Но сейчас я хочу, чтобы у Айлин был шанс.

Меня трогает отношение Америго к моей подопечной. Похоже, он действительно по-настоящему любит ее.

Хоть предложение Америго вполне прозрачно, я все же ищу в нем подвох. Мне страшно поверить, что есть шанс выжить. Поверить и разочароваться, оказаться обманутым. Но других вариантов у меня нет.

— Ладно, пожалуй, рискну, — небрежно говорю я.

— Лови, — Америго вытаскивает что-то из-за пазухи и швыряет мне. Этой вещицей оказывается маленький пузырек из темного стекла, наполненный жидкостью. — Это что-то вроде человеческих антибиотиков. Поможет тебе продержаться, пока Тадеуш доведет до ума основной препарат.

Открываю крышку склянки и тут же выпиваю содержимое. Оно отвратительное на вкус и страшно воняет. На глазах тут же выступают слезы. Хочется кашлять. Америго со смехом смотрит на меня. Конечно, чего ему сочувствовать. Он и так делает мне одолжение.

— Вся эта дрянь создана Конрадом? — отдышавшись, спрашиваю я. — Его из-за этого убили?

— Он был гением. Столько разработок, сколько он создал за последние пятьдесят лет, некоторые вампиры не создают и за тысячелетия. Он прекрасно знал генетику, все слабые места нашего вида. Опыт прошлого воплощения сказывался очень сильно. Я думал, что его убил Маркус… Из ревности и зависти. Ведь Конрад был намного талантливее его. Но я ошибся.

— Ты убил Маркуса? — спрашиваю я. Начинает холодать, и я замерзаю. Ноги словно не в ботинках, а в лотках со льдом. Пальцы руки и вовсе не слушаются. Америго кивает.