Человек-радар - Рома Ньюман

– Твою собачью мать! – рявкнул я и саданул ладонью по рулю.

Машину повело влево, что спровоцировало приступ недовольства водителя синего «форда», шедшего на обгон. Он незамедлительно принялся сигналить.

– Себе посигналь! – заорал я и показал зловещий средний палец.

Водила побагровел, врубил режим мужика. Он резко дернул вправо, проносясь в миллиметрах от крыла моего «вольво». Мы принялись орать друг на друга, используя совершенно непечатные фразы. Я был на взводе, разбалансирован и находил определенное успокоение в хорошей перебранке.

Внезапно «форд» начал сбрасывать обороты, а затем и вовсе затормозил. Что к чему, я сообразил, лишь когда пронесся на красный наперерез целому потоку машин. Меня одарили хором клаксонов. Далее по маршруту я забыл про россыпь «лежачих полицейских» и через первый же перелетел в стиле копов из Сан-Франциско. Если днище выбило искру, я бы не удивился.

Нужно было срочно брать себя в руки, покуда я планировал добраться до дома живым. Вот только воображение нарисовало образ того самого соседа, который все же подошел к окну, но сделал это совершенно не вовремя и заметил, как я отхожу от мертвого тела, с каменным лицом прыгаю в тачку и сматываюсь с места преступления. Он удачно запоминает номер машины, звонит ментам и сливает мои данные.

Гром меня разрази! И как прикажете быть в такой ситуации?! Сыграть на опережение – позвонить в дежурную часть и первым сообщить о самоубийстве? По уму, конечно, так и надо бы поступить, но светиться в оперативных сводках хотелось меньше всего.

Я снова пролетел на красный, вызвав отборный матерок переполошившихся пешеходов.

Все, баста. Тачку – на стоянку, сегодня за руль – ни-ни. В том переполошенном состоянии, в коем я пребывал сейчас, просто дотянуть до дома станет настоящей удачей. Я и так-то был автолюбителем похлеще блондинок из анекдотов, а сейчас и вовсе – король дороги.

Я попытался просканировать поток биолоком и определить, видел ли меня кто-нибудь покидающим дачу Мазая, – но куда там! При такой буре эмоций я не смогу найти даже собственные носки. Переживания напрочь глушили экстрасенсорное восприятие.

Пожалуй, следовало позвонить Маляру и сообщить о гибели его товарища. В конце концов, именно с подачи художника я очутился в гостях у бывшего владельца «Марты». Он имел право узнать обо всем из моих уст.

До дома я каким-то чудом доехал. Бросил машину на платной стоянке, поднялся к себе, закрыл дверь на все замки и прильнул к окну. Во дворе все было как обычно: орала ребятня, молодые мамки лениво паслись с цветастыми колясками. Наряда полиции не видать, разгневанных моей ездой автовладельцев, алчущих кровавой расправы с применением монтировки, – тоже. Уже неплохо.

Я схватил полторашку минеральной воды и за один присест выпил, наверное, треть. В горле пересохло, от пота я был мокрым как мышь. Ничего не скажешь, Мазай крайне вовремя решил проветрить мозги… А кстати, почему он это сделал?

В какой-то момент стало совершенно очевидно, что мужичок изрядно тронулся умом. Богатый, влиятельный метросексуал вдруг остается ни с чем, да еще и прикованным к инвалидному креслу, – какой нарцисс такое выдержит? Но почему он не пустил маслину в лоб чуть пораньше? Ждал благодарных зрителей? Или после того, как он передал мне знание ситуации, посчитал, что его путь на бренной земле окончен и можно со спокойной душой отъехать?

А может, все это стало следствием телепатического воздействия Альбиноса?! Кто знает, вдруг он настолько крут, что вложил в подсознание Мазая установку на самоликвидацию в случае, если тот сболтнет лишнего? Может быть, может быть… Хотя нет, это уже перебор. Подходит для романчика про психопиратов, но никак не для реального мира.

Возбуждение все не отпускало. Я влетел в «кварцевую», схватил с пола нунчаки, принялся накручивать восьмерку.

…Сначала Альбинос лишает Мазая чувствительности ног, а затем и вовсе программирует на самоубийство. Если все же допустить, что безумная идея верна, то новый владелец отеля обладает нешуточным могуществом! Стало быть, я вновь стал поперек пути сверхъестественной силе. Отложив нунчаки, я начал упражняться с деревянным шестом дзё: удары, тычки, вращения, перехваты. Работа с традиционным оружием кобудо немного остудила пыл, но до ясности ума и обретения даосского пофигизма было еще далеко. Необходимо до конца вытравить скверну эмоциональных помех, и тут требовалось средство посильнее. К счастью, одно такое я знал.

Из шкафа с одеждой я достал спортивную сумку, покидал в нее файтерскую экипировку: щитки, накладки, боксерские бинты и перчатки, раковину, кое-что из одежды. Решение текущих ментальных проблем виделось мне в одном простом действии: нужно хорошенько подраться. Накидать кому-нибудь люлей или отхватить самому – тут как карта ляжет.

Тело меня не слушалось. Я совершал миллион лишних движений, не мог оставаться в статике дольше пары секунд. Мысли скакали одна через другую, и большинство из них были далеко не позитивными. Чтобы обрести баланс, необходимо избавиться от излишков Ян, и хороший мордобой, как ничто другое, годился для философских нужд.

* * *

Я вызвал такси и спустя десять минут уже вбегал в серое двухэтажное здание, примыкавшее к городскому стадиону. «Клуб „Дзансин“» – гласила одна из табличек над входом. Соседствующая с ней извещала о том, что здесь же располагается ортопедический салон. Взбежав на второй этаж, я попал в зал для единоборств, занимавший львиную долю квадратуры и принадлежавший задумчивому парню по прозвищу Пастырь.

Когда-то мы вместе занимались у одного тренера по карате. Я свалил, заработав 1-й кю и коричневый пояс – посредственный результат, но его мне хватало, чтобы время от времени раскидывать докучавших гопников и гастарбайтеров из китайской диаспоры. А вот мой друг сделал из боевых искусств Путь своей жизни.

Подхватив переменчивый ветер будо, он с легкостью истинного воина переключился со спортивного карате на смешанные единоборства, став восходящей звездой ММА и успешно выступая по правилам «Беллатора». Помимо базового для нас академичного стиля сётокан, Пастырь освоил технику классического бокса, бразильского джиу-джитсу и грепплинга, преподавая эти дисциплины в своем додзё наряду с традиционным и спортивным карате.

А раз в неделю клуб «Дзансин» устраивал так называемый «открытый ковер»: сойтись в честном поединке имел возможность любой желающий, вне зависимости от школы и уровня мастерства. Бои проводились в свободной манере, с минимальной экипировкой и без временной отсечки – поединок прекращался только после капитуляции одного из оппонентов. Короче, именно то, в чем я сейчас нуждался.

Просторный зал бурлил не только желающими померяться силушкой. Как правило, с бойцами приходили жены, девушки, друзья. Мужчины самых разных возрастов кружили возле ринга, место под который Пастырь отвел в дальнем углу. С суровым видом они разминали суставы и связки и косились друг на друга, прикидывая возможных сегодняшних противников. Повсюду витал запах адреналина.