Женское лицо разведки - Виталий Павлов

Во время такого длительного нахождения в стране с далеко не легким климатом «Бир» и «Халеф» без отдыха было очень трудно. Лишь однажды они побывали в отпуске дома.

В тот период, когда «Бир» пришлось заниматься активной разведывательной работой в Японии, США заключили с этой страной ряд договоров о военно-политическом союзе. Их антисоветская направленность не вызывала сомнения.

Положение американцев в Японии явно было привилегированным, можно сказать, господствующим не только среди других иностранцев, но и по отношению к японцам. По крайней мере, в военной области и в сфере спецслужб.

На всем протяжении своей работы в Японии «Бир» и «Халефу» приходилось считаться с тем фактом, что деятельность японских спецслужб находилась под полным контролем американских разведок — военной (Г-2) и ЦРУ.

При этом Г-2 до 1951 года под руководством американского генерала Чарльза задавали антисоветский тон борьбе против японских коммунистов и советских разведок. Именно этот генерал собрал в Японии весь материал о резидентуре Рихарда Зорге и в 1952 году издал о нем книгу «Шанхайский заговор».

Ясно, что «Бир» и «Халефу» в созданной американцами атмосфере антисоветской шпиономании необходимо было соблюдать повышенную конспирацию и бдительность.

Распустив бывшую имперскую разведку в 1945 году, американцы создали из ее остатков новую службу Коан Хоса Хо — Агентство по расследованию и общественной безопасности, которое и действовало в период деятельности резидентуры Халефа под контролем американцев.

«С той тревожной и смутной поры, — писали французские историки, — американцы «сгоняли в свое стадо» японские спецслужбы… Их расследование деятельности «команды бывших руководителей японских разведслужб» окажет решающее влияние на политическую и экономическую жизнь Японии в течение нескольких десятилетий».[46]

Для поведения американцев в тот период в Японии было характерно высокомерное отношение к японцам. Они не гнушались напоминать японцам, что якобы только именно благодаря атомным бомбардировкам Хиросимы и Нагасаки была ускорена их победа над Японией. При этом полностью игнорировали тот факт, что Красная Армия нанесла сокрушительный разгром мощной Квантунской армии, действительно заставив японцев скорее сложить оружие. Хвалясь атомной мощью, американцы умалчивали о том поразительном факте, что атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, была начинена «японским» ураном.

Только через 50 лет стало известно, что американцам не хватало собственного урана. Им «повезло»: 27 марта 1944 года они захватили 544 килограмма урана-234, находившегося на подводной лодке, направлявшейся в Японию.

При наличии сложного контрразведывательного режима в Японии советские разведчики учитывали и традиционно, подозрительное отношение японцев к иностранцам. При малейшем подозрении устанавливалось наблюдение, чтобы убедиться, не иностранный ли это шпион. Ведь прошло не так много лет с тех пор как в 19 веке японцы официально отказались от политики «сакоку», что означает запрет на пребывание в стране иностранцев. Однако и сегодня к эмигрантам здесь относятся более враждебно, чем в любой другой развитой стране. Сейчас получить японское гражданство возможно, только женившись на японке.

Когда «Бир» приходилось оказываться в «нештатной» ситуации, особенно, если она шла на ответственную операцию, например при обнаружении действительно наружного наблюдения, что случалось не раз, она в первые мгновения действовала по наитию, на основе прошлого опыта. Затем быстро срабатывала привычка действовать хладнокровно и методично, тщательно анализируя конкретную обстановку. В такие моменты она преображалась, ощущала прилив сил и энергии, удивительную собранность и духовный подъем, как тогда, когда впервые играла свою кинороль.

Однажды, когда предстояла ответственная встреча «Халефа» с курьером Центра, а он заболел, «Бир» взяла на себя эту операцию.

Встреча должна была состояться поздно ночью в отдаленном районе Токио, но «Бир» уверенно отправилась.

Она сознавала, что было темно, идти страшно, до места встречи надо было добираться пешком. А кругом бездомные да и хулиганов хватало. К тому же она была тоже не совсем здорова, о чем, кстати, не сказала мужу. Поэтому не могла унять нервной дрожи.

Курьер спросил ее: «Что это вы так дрожите?» Ответила: «Очень устала добираясь сюда, да и страшновато было…»

Уже в 90-х годах, когда «Дело «Бир»» было рассекречено, японские газеты писали:

«Во время 13-летнего пребывания в Японии семья Садык наблюдала за перевооружением страны вслед за созданием сил самообороны в 1954 году и развитием двухсторонних связей с Соединенными Штатами.

Одним из успехов деятельности шпионов Садык было приобретение сделанных с воздуха фотоснимков баз США и сил самообороны. Эти данные они смогли заполучить благодаря знакомству с американским солдатом турецкого происхождения».

К лету 1967 года, когда «Бир» с мужем получили разрешение вернуться домой, свернув свои дела таким образом, чтобы их знакомые не стали бы их разыскивать, они уже являлись полноправными жителями Японии. Имели преуспевающее прикрытие и не вызывали никакого подозрения ни у окружавших их знакомых, ни у местных властей и контрразведки. Их разведывательная работа оценивалась Центром положительно.

Казалось бы, зачем внешней разведке терять такие важные позиции, созданные этими двумя разведчиками?

Но нельзя беспредельно держать нелегалов в отрыве от Родины, они испытывают каждодневное нервное напряжение. Подвиг «Бир» и «Халефа», сумевших в течение такого длительного срока не только выдержать это напряжение, но и добиться конкретных результатов, был во внешней разведке не частым явлением. Лишь еще немногим советским разведчицам, таким, как Е. И. Мукасей и Г. И. Федорова, удалось с успехом выдержать такие же длительные сроки разведывательной работы с пребыванием в чужой стране. Но они были в более благоприятной обстановке в климатическом отношении и не так далеко от Родины, что позволяло им не быть в полной изоляции от близких им людей.

Возвращались «Бир» и «Халеф» так, чтобы их «исчезновение» не могло быть прослежено до конечного пункта. Для знакомых они уезжали в Турцию, оттуда — во Францию, затем в Италию, Швецию, Швейцарию. Затем полетели в Болгарию, где встретились с ожидавшими их представителями Центра. Там след их и затерялся…

Возвратившись домой, подлечившись и отдохнув, «Бир» вновь стала Ириной Каримовной. Она некоторое время поработала в Центре, делясь богатым и уникальным опытом нелегальной работы в азиатском регионе. Тем более что со времени Рихарда Зорге, опытом которого располагала внешняя разведка, в Японии произошли события, которые коренным образом изменили там внутреннюю обстановку.

В целом пребывание «Бир» в особом резерве, в котором во внешней разведке находились нелегалы, равнялось тем 18 годам, о которых я упоминал в начале рассказа об этой советской разведчице.

Ее муж — Шамиль Абдуллазанович Хамзин продолжал свою деятельность разведчика-нелегала еще около 20 лет. Выполняя разведывательные задания, он совершил многочисленные нелегальные поездки в страны Азии, Европы и Америки.