Загадка XIV века - Барбара Такман

Интерьеры домов знатных людей украшались фресками, гобеленами и коврами, а вот мебели было мало. На кроватях не только спали, но и сидели. Даже короли принимали послов, восседая на застланной покрывалом кровати. Простые люди пользовались скамейками. Комнаты в богатых домах освещали свечи в настенных подсвечниках и камины. В домах людей со средним достатком камин считался великой роскошью. Помимо камина, дома отапливались кухонными печами, а ложась спать в холодное время года, люди обкладывались грелками с теплой водой. В XIV веке, пожалуй, имелись уже технические возможности улучшить домашнее отопление, но человек нередко пренебрегает комфортом.

Летом полы в жилых помещениях устилали ароматными травами, а в другие времена года — тростником и соломой. Такие покрытия загрязнялись, в них порой заводились блохи, так что в богатых домах их меняли четыре раза в году, а в бедных — раз в год. Зажиточные купцы перед званым обедом устилали полы фиалками и другими цветами, а стены и стол украшали зеленью, купленной на базаре. Комнат в домах было мало; слуги проводили ночь, где придется. Даже в больших домах гости нередко спали в той же комнате, что и хозяева. В «Рассказе священника» Чосера два студента из Кембриджа, устроившись на ночлег в доме мельника и оказавшись с его домашними в одной комнате, воспользовались благосклонностью жены и дочери хозяина дома.

Этьен Марсель старался поднять третье сословие — от поденщика до богатого предпринимателя и купца — на борьбу с дофином. Чтобы заставить того пойти на уступки, Марсель стал активно подбивать народ на возмущение. Когда Карл попытался провести новую девальвацию денег, вызвав негодование парижан, Марсель призвал все гильдии города прекратить работу и вооружиться. Вынужденный пойти на попятный и оставшийся без средств, Карл вернулся в Париж и снова созвал Генеральные Штаты.

На сессии этого собрания, состоявшейся в феврале-марте 1357 года, все ранее предлагавшиеся реформы были включены в Великий ордонанс, законодательный акт, выработанный под руководством Марселя и ставший «хартией вольностей» французского третьего сословия. В этом документе, к слову сказать, воплотились в жизнь чаяния Амброджо Лоренцетти, художника из Сиены, за несколько лет до того создавшего фреску «Плоды доброго управления», в которую он вложил свои представления о мирной счастливой жизни: в изображенном им городе жители старательно и плодотворно трудятся, а военные (на фреске вооруженные всадники) мирно уживаются с ними.

Великий ордонанс не предусматривал учреждения нового государственного устройства, а преследовал гораздо более узкие цели: ограничить королевскую власть, расширить права Генеральных Штатов (в частности, предоставив этому собранию право периодически собираться по собственному почину) и образовать Большой правительственный совет в составе тридцати шести членов с одинаковым представительством всех сословий.

Великий ордонанс, в частности, предписывал отстранить от должности королевских советников, а от членов нового Большого совета требовал «отказаться от привычек своих предшественников поздно приходить на работу и трудиться с прохладцей». Согласно предписанию Великого ордонанса, рабочий день всех должностных лиц должен был начинаться «с восходом солнца», им следовало платить высокое жалование, но штрафовать за недосмотры в работе и нерадивость. В других статьях Великого ордонанса говорилось о возможности девальвации денег лишь после согласования этого непростого вопроса с Генеральными Штатами, об уменьшении расходов на содержание королевской семьи, о необходимости ускорить судебные разбирательства, о запрещении заниматься предпринимательством провинциальным судебным приставам, о призыве на военную службу лишь при определенных условиях, о запрещении знатным людям покидать страну без специального разрешения, о запрете внутренних войн, о невозможности конфискации земель бедняков без денежной компенсации и о праве жителей деревень иметь оружие для защиты от грабителей и разбойников. Наконец, Генеральные Штаты постановили увеличить налоги, чтобы содержать в течение года тридцатитысячную боеспособную армию, однако контроль за расходованием будущих денежных поступлений собрание оставило за собой.

Дофин долго отказывался подписать принятый Генеральными Штатами документ, и тогда Марсель вывел на улицу парижан, число которых ежедневно росло; уличное бурление проходило под возгласы «К оружию!». Встревоженный создавшимся положением, дофин скрепил Великий ордонанс своей подписью, подписавшись как регент, на чем настояли Генеральные Штаты, чтобы придать документу бесспорную легитимность. После этого был сформирован Большой совет, а королевские министры, оказавшиеся, к своему неудовольствию, не у дел, отправились в Бордо, чтобы уведомить короля о сложившейся обстановке. Находившийся в плену Иоанн дезавуировал подпись своего сына под ордонансом, а сам документ признал вредным и незаконным.

Летом 1357 года ни дофин, ни Генеральные Штаты не могли эффективно управлять государством. В Генеральных Штатах начались разногласия между представителями сословий, и на сессию очередного созыва многие депутаты от знати и духовенства попросту не явились. Стало ясно, что привилегированные сословия Великий ордонанс не поддерживают. Тем временем обстановка во французской провинции до крайности накалилась.

После битвы при Пуатье Черный принц распустил наемников, и эти люди, оставшись без официального заработка, стали заниматься разбоем и грабежом — тем, чему они научились во время военных действий. Англичане, валлийцы, гасконцы и немцы, собравшись в отряды по двадцать-пятьдесят человек, двинулись на север и стали действовать между Луарой и Сеной, а также между Парижем и Английским каналом. На севере к ним присоединились солдаты из армии Филиппа Наваррского, оставшиеся во Франции англичане из войска Ланкастера, да и бретонцы, местные жители, решившие обогатиться в смутные времена.

Действия разбойничьих отрядов облегчали два обстоятельства — отсутствие у страны короля и потеря во время войны большого количества боеспособных знатных людей. Постепенно эти отряды увеличивались в числе, объединялись, организовывались и начинали действовать с еще большим размахом. Захватив какой-нибудь замок, они использовали его в качестве опорного пункта, откуда совершали нападения на окрестности. Страдали от этих отрядов и города. Выбрав город, находившийся неподалеку от их опорного пункта, бандиты добирались до него по скрытым от глаз дорогам и поджигали несколько домов на окраине. Местные жители полагали, что в их город пришла война, и в спешке бежали, после чего бандиты грабили город и исчезали. Отряды разбойников вымогательствами получали выкуп с богатых деревень, бедные деревни сжигали, грабили монастыри и аббатства, убивали и мучили тех, кто прятал свое добро, не щадили даже стариков и священников, насиловали женщин, угоняли крестьян: женщин для дальнейшего надругательства, мужчин — для подневольной работы. Уводя пленников, разбойники сжигали фермы, опустошали поля, вырубали фруктовые деревья и виноградники.

Отряды такого рода существовали еще в XII веке и наиболее быстро плодились в Италии, где знать, в большинстве своем населявшая города, привлекала к военной службе преимущественно наемников. Потеряв службу, эти наемники объединялись в отряды, в которые вливались изгнанники, разорившиеся и обедневшие люди и просто искатели приключений. Эти отряды, состоявшие из немцев, бургундцев, итальянцев, венгров, каталонцев, провансальцев, фламандцев, французов, швейцарцев, обладали превосходным вооружением и подчинялись опытным командирам.