Книги онлайн и без регистрации » Приключение » Марь - Алексей Воронков

Марь - Алексей Воронков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 98
Перейти на страницу:

Дети тоже все в меховых одежках. Правда, Колька поначалу решил взять пример с отца и дядьев и сбросить с себя теплую шкуру, но Ерёма пригрозил ему кулаком: дескать, а это видел?..

Все вышли нынче на забой. Даже Мотря, оставив спящего Сергуньку в ба-а (так здесь называют люльку), решила помочь мужчинам. То нож кому-то подаст, то полотенце, а то сама вытрет кровь у кого-то из мужчин с лица…

Тут же и свекровь хлопочет, сортируя части убоины. Головы – в одну сторону, ноги – в другую, кишки – в третью… Все пригодится в хозяйстве. Головы порубят собакам на далавун, из ног холодец сварят, кишки кровью вареной да требухой набьют – вот тебе и колбаса.

– Чуешь, какой унну стоит? – потянув носом, спрашивает Арину свекровь.

– Угу… – отвечает та. Тунгуски обычно немногословны, потому их редко слышишь когда. – Однако шибко кровью пахнет…

– Кровью пахнет – жизнью пахнет, – философски замечает Марфа. – Эй, Колька! Давай-ка бери спички и разводи гулувун. Пора обед готовить.

Колька с радостью воспринял эти слова. Он весь в отца – не гулендай, не бездельник, так что алырничать – это не для него.

– Федька, хватай мулевун и беги за водой! – приказывает Колька младшему брату, указывая на ведро.

Прямо за загоном, ощетинившись голым листвяком, мрачной стеной стояла тайга. Она уходила вверх по крутому склону, а затем хребтинами да распадками простиралась далеко на север, туда, где жили яки, – так орочоны называли якутов. В тот край вела неширокая тропа – якодокит, то есть путь к якутам. А эвенки говорят так: где два оленя прошло, там тунгусу большая дорога.

Где-то тут прямо из-под горы, густо поросшей растительностью, бил родник – туда-то и отправился Федька по набитой в снегу тропе.

Пока он ходил, Колька разжег костер, поставил треногу, подвесил на нее икэчен – котелок. Заметив это, Марфа рассердилась.

– Ты что это! – закричала она на него. – Разве не видишь, сколько у нас народу? Ставь икэ, – это она про большой котел. – А то ведь и гости могут нагрянуть.

Недолго думая Колька сбегал куда-то и притащил несколько крупных булыжников, из которых тут же выложил что-то похожее на таган. Поставив на него икэ, он вылил в него воду, которую принес в ведре Федька.

– Еще воды? – спрашивает младший брат.

– Давай тащи!

После того как вода в котле закипела, Марфа велела Кольке бросить туда несколько горстей соли и опустить мясо. Только после этого она разрешила внукам пойти и посмотреть, как работают ее сыновья. Пусть учатся, подумала она. Скоро и их черед настанет кормить семью…

А тем интересно. Правда, жутковато порой. Однако взрослые говорят, что олень для того и рождается, чтобы в конце концов стать пищею для человека. Иначе человек умрет. И вот стоят сейчас мальцы возле изгороди и с замиранием сердца наблюдают, как взрослые добывают для семьи эту самую пищу.

Вот отец, поймав маутом очередного оленя, подводит его к дядьке Ефиму. Это акта, кастрированный трехгодовалок, который раньше служил тому учаком – верховым, однако по весне его здорово подрал волк, оттого он был хромый, а значит, непригодный к работе. Жаль его, конечно, но такова судьба всех оронов, которыми держатся дух и плоть орочонов.

Следом под нож попадает уяр – белый олень с розовым носом. Дальше – чонуку – двухгодовалый бычок, после него – чочори – двухгодовалая оленуха, после оленухи были ала – пегий олень и гилкэ – бывший грузовой олень, которому уже было больше пяти весен.

Где-то в разгар работ у загона нарисовалась Люська, чем немало удивила всех. Ведь до этого она ни разу не бывала у Савельевых.

– Молодец, что пришла! – даже не ответив на приветствие девушки, крикнул ей жених. – Давай-ка помогай свежевать, – с этими словами он протянул ей нож. Та недолго думая взялась за дело.

А девка ничего, работящая, посмотрев, как она ловко управляется ножом, отметила про себя старая Марфа. А что пришла – так это хорошо. Значит, не брезгует…

Все, что не сгодится в хозяйстве, бросали в яму, которая была вырыта еще по теплу. Здесь неподалеку был бутан – небольшой клочок земли на лужку, заросший густой травой. В этом месте скотомогильник был – оттого и росла здесь пышной трава.

С приходом Люськи дело, кажется, пошло еще быстрее. А тут еще и сосед Фрол Горбылев с женою пришли на помощь. Так что к вечеру управились.

Когда работа была закончена, женщины пригласили всех отужинать в дом. Но перед тем, как сесть за стол, мужчины, согласно древнему обычаю, провели обряд окуривания.

Голову оленя они тут же на свежем воздухе положили на расшитый коврик, кумалан, обратив его мордой к огню. Рядом с ней поставили небольшой столик с идолом, а то был сэвэкичан, хранитель семьи, на котором был надет амулет удачи – синкен. Напротив столика они повесили на дерево наму – ритуальный коврик, обозначающий родовую территорию. Только после этого начинался сам обряд. Ефим, бывший здесь за главного, поставил на костер сковороду, а когда она раскалилась, бросил в нее жир. Потом он стал бросать жир и в костер. Когда жир в сковороде начал гореть и дымиться, он взял ее в руки и стал окуривать дымом голову оленя. «Пошлите еще такого!» – при этом приговаривал он, обращаясь к покровителю тайги Сэвэки, а заодно и к Эникан Буга, хозяйке вселенной и всего рода человеческого. Так же поступал и Ерёма, когда приносил из тайги добычу, чтобы и в следующий раз ему сопутствовала удача.

После этого был обряд поедания сырого мяса, которое для вкуса все макали в соленую кровь. Фрол считал это язычеством, поэтому от сырого мяса отказался. Хотя мясцо-то он любил, только чтобы оно было обязательно вареное или жареное. Бывало, принесет из ледника кусок изюбрятины – и в кастрюлю. Когда то сварится, он выложит его в большую чашку и велит Христе накрывать на стол. Но прежде, чем приступить к еде, обязательно молитву прочтет: «Очи всех на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении; отверзаюши Ты щедрую руку Твою и исполняеши всякое животное благоволения». Закончив столовничать, снова обратится к Богу: «Благодарим Тя, Христосе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ; не лиши нас и небеснаго Твоего Царствия». И так всегда у него: ничего без молитвы не станет делать. Что и говорить, у него свое, у тунгусов свое. Однако они никогда друг другу не мешают ни в делах, ни в вере. Притерлись. Вместе живут, вместе и этой цивилизации боятся, что так и лезет к ним в душу. Вот и молятся своим богам, чтобы те спасли их от этого злого нашествия…

…Дня три, а то и больше шел забой. Стадо-то по местным меркам солидное, хотя, если сравнивать его с тем, что бывает у тех же якутов или эвенов, то здесь всего-то пшик да маленько. Где-то около пятисот голов. Ну а оленей с каждым годом становится все меньше и меньше. Отчего так? Да ведь цивилизация прет на всех парусах в тайгу. Там, где раньше были ягеля, вырастают лесопункты, драги пошли по болотам, а тут еще эта железная дорога, будь она неладна. Тунгусы чуют безысходность и в тоску впадают. Ну а с тоской каждый по-своему борется – кто-то пить начинает, кто-то бежит куда глаза глядят.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 98
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?