Code. Носители - Джон Маррс

Сам уже хотел взяться за руль, но решил сначала зайти на «ReadWell». К удивлению, в правом верхнем углу экранчика высветился красный кружок. Странно, все входящие на телефоне заблокированы…

Отголоски на задних сиденьях сгрудились в кучу вокруг «раскладушки», выдыхая могильный холод. Бруно с опаской нажал на кружок. Открылось видео.

В камеру глядела женщина с приоткрытым ртом. Кто-то вырезал ей на лбу имя «Шинейд»; кровь стекала ручьями по щекам к подбородку. Тут в паре-тройке сантиметров над ее макушкой занесли серебристый инструмент и в следующий миг нажали кнопку. Молниеносно – моргнешь и не заметишь – в череп вонзился стержень. Глаза Шинейд распахнулись широко-широко, да так и остались. Бруно просмотрел запись еще дважды, лишь бы убедиться, что не увяз в трясине умопомешательства и ему все это не мерещится.

Он торопливо залогинился, и на глаза тут же попался комментарий Ариэль – предупреждение, догадаться было нетрудно. Сигнал об отмене миссии – смертельная западня, куда попался уже один нейроноситель. А с его убийством исчезла и перспектива скорой встречи с Луи. Бруно сокрушенно обмяк на сиденье.

Практически моментально отчаяние трансформировалось в гнев. Перед глазами вновь всплыли шестеро, кто отнял сына у отца. Поганые твари! Все до единого заслужили смерть!

Даже Уотсон.

Бруно метнул взгляд на ее машину, которая до сих пор не тронулась с места. До чего легкая добыча! Выхватив молоток из бардачка, он вылез из-за руля, пробормотал: «Да пошло оно все к черту», – и, стиснув рукоять, бросился к машине Уотсон.

Флик тоже получила запись убийства Шинейд. Спустя час ее уже не было в Олдборо.

Дневная смена в пабе дала более-менее отвести душу после кутерьмы с поддельным сообщением. Если все-таки она ошиблась и сигнал самый что ни есть настоящий, то по ее вине вся программа оказалась под угрозой. Успокаивало одно: поддержка со стороны других носителей. Под именами шекспировских Бассанио и Коминия двое подтвердили, что не двинутся с места.

Тут Флик осенило, что раз миссию свернули, то и финансирование должны были отрезать. Она плеснула себе минералки и оплатила картой – платеж прошел. Теперь не осталось сомнений, что это ловушка.

– Я на перекур, – сказала она хозяину Мику и присела за столик в углу. Над морем за окном стояли густые тучи, ливень хлестал по зонтам на веранде паба – ненастье под стать душевному. Возможно, оно предвещало страшную беду. Это пугало сильнее всего.

Внезапно в кармане зажужжал телефон, и, достав его, Флик увидела на экране справа сверху какой-то непонятный красный кружок. Опасливо оглядевшись по сторонам, она нажала на него. От кадров, как пленного нейроносителя увечат и лишают жизни, желчь подкатила к горлу.

Флик без раздумий выскользнула из паба и бросилась в гостевой дом, откуда, схватив рюкзак с комплектом для бегства, хотела рвануть через сад, дышащий сыростью после грозы. Не тут-то было – случилась Грейс.

– Уезжаешь, что ли? – спросила она, заметив рюкзак у Флик за спиной. – Я думала, тебе у нас хорошо.

– Очень хорошо, – ответила Флик. – Но пора двигаться дальше.

– Что-то случилось?

– Нет-нет, просто…

– М-да, врать ты не умеешь, – протянула Грейс. Флик только посмеялась в душе. – Идем-ка, расскажешь. Что-нибудь придумаем.

– Прости, не могу.

– Тебя Элайджа обидел?

– Нет, он чудный. – Флик подступила приобнять Грейс. – Я перевела на твой счет плату за комнату до конца лета. У разбитого корыта не останешься. – Голос на каждом слове дрожал все сильнее. – Береги себя.

Она развернулась и зашагала прочь за калитку к беспилотному такси, ждавшему за пару улиц.

Вот в окне машины побежали слева направо дома, и сердце больно кольнуло. Да, не раз предупреждали: будь готова в любой миг сжечь мосты по новой, но до чего это оказалось мучительно… Мысли занимал Элайджа и их едва завязавшийся роман. Он так и не узнает причину расставания – разве только Грейс убедит его, что он не виноват, и расскажет о страдании в глазах подруги.

Постепенно нахлынули воспоминания о жизни до программы. Как зарубила карьеру, отвернулась от родных и близких – и все из-за своего генетического партнера. Затворничество, клиническая депрессия… Беспросветный мрак тянулся три года. Неужели все это теперь повторится?

– Нет, – бросила Флик вслух. – Не позволю!

Чтобы горе из-за чужих поступков опять изжевало да выплюнуло? Дать истории повториться? Ни в жизнь!

Флик застала Грейс в саду гостевого дома. Глаза подруги влажно блестели.

– Что-то забыла? – спросила она. Флик помотала головой. – Так, значит, остаешься?

– Да. – Флик бросила рюкзак на землю, и Грейс крепко-крепко ее обняла. Вдвоем они направились в кухню.

– Так что у тебя стряслось? – поинтересовалась подруга уже второй раз, наливая Флик чай в кружку.

– Не надо, не допытывайся. Не хочу тебе врать.

– Ты по той же причине уехала из Лондона?

Флик кивнула.

– Тебе кто-то угрожает?

– Можно и так сказать. Боюсь поставить тебя с Элайджей под удар.

– Я себя в обиду не дам, не волнуйся, – не без возмущения ответила Грейс. При этом обе понятия не имели, кому противостоят.

– Если про меня хоть раз спросят, дашь знать?

– А кто спросит?

– В этом и дело. Я не знаю.

Грейс кивнула.

– Я и других попрошу.

– Заинтересуются причиной.

– Скажу, что тебя ищет бывший-психопат. Ты здесь уже как своя, а местные за своих горой.

И на этих словах пришла уверенность, что решение остаться было правильным. Какая бы ни нависла над ней опасность, плечом к плечу с товарищами Флик выстоит перед чем угодно.

– Тормозите! – потребовала Эмилия.

– Не поняла? – Бьянка не отрывала глаз от планшета. Машина ехала на автопилоте.

– Живо к обочине!

– Прости, не вариант.

– Клянусь, если не остановитесь, я тут все окна поразбиваю!

– Пожалуйста. Они пуленепробиваемые.

У Эмилии внутри клокотало. Ее уже полчаса куда-то везли, а перед глазами только и стоял, что изувеченный труп Шинейд. На воздух, срочно на воздух!

Бьянка со вздохом отдала приказ Адриану. Тот дотронулся до сенсорной панели, и машина свернула к стоянке грузовиков. Эмилия дернула ручку. Тщетно. Выждав момент, Бьянка разблокировала двери – очередной способ напомнить, кто здесь главный.

Эмилия тут же припала к тягачу и с опущенной головой продышалась.