Локдаун - Питер Мэй

Когда в грузовик вернулись его товарищи по оружию, то наткнулись на мертвое тело, а один автомат и Пинки исчезли без следа, не считая нескольких черных от сажи отпечатков на дороге.

Доктор Кастелли продержала руки Макнила под проточной водой почти пятнадцать минут, прерываясь каждые пять минут, чтобы спросить, как он себя чувствует и не немеют ли руки.

– Нельзя допустить, чтобы они потеряли чувствительность, это будет означать повреждение окружающих тканей, – объяснила она.

Боль значительно уменьшилась, и Макнил даже мог на нее постоянно не отвлекаться.

Теперь доктор Кастелли осторожно накладывала ему на предплечья свежую повязку, а каждый палец забинтовала отдельно, чтобы можно было ими пользоваться.

– Перчатки защитят повязку, и будете как огурчик, – сказала она.

Ладони в перчатках были слишком толстыми и неуклюжими, но, по крайней мере, ожоги больше не лишали подвижности. Макнил достал из своего шкафчика джинсы и куртку, которые держал для работы под прикрытием, и пару «мартенсов». Доктор Кастелли окинула его оценивающим взглядом.

– Что ж, – сказала она, – если вы собрались работать под прикрытием на конкурсе самого нелепого костюма, то выиграете главный приз.

Несмотря ни на что, эти слова вызвали у него улыбку.

– Отличный способ провести последнюю ночь, Джек, – сказал сержант Доусон. – Пытаешься найти свою смерть?

– Просто подумал, что могу избавить правительство от необходимости выплачивать мне пенсию, – ответил Макнил. – Попробуй узнать, кого я вытащил из машины, Руф. Просто ради интереса. Военные наверняка уже отправили рапорт.

– Конечно. – Сержант поднял телефонную трубку, но вдруг замер. – Кстати, тот дом на Роут-роуд. Им владеет компания «Омега 8». А сдает его агентство недвижимости из Клэпхема. Там заявили, что сейчас дом не сдается. Владельцы сказали, что в нем поселятся сотрудники компании.

– «Омега 8», – сказала доктор Кастелли. – Не это ли название значилось на письмах, которые мы нашли в доме?

– Вы были в доме? – удивился Доусон.

– Ты этого не слышал, Руфус, – предупредил Макнил.

– Уже сто лет собираюсь прочистить уши, – откликнулся Доусон и начал набирать номер.

Комната детективов была почти пуста. В дальнем углу за клавиатурами компьютеров болтала пара административных работников. Верхний свет потушили, и настольные лампы отбрасывали лужицы яркого белого света лишь на столы, за которыми еще кто-то работал. Уличные фонари наполняли зал слабым оранжевым свечением.

– Я могу воспользоваться каким-нибудь компьютером? – спросила доктор Кастелли.

– Конечно.

– Хочу разузнать, что это за компания «Омега 8».

– Выбирайте любой.

Макнил неопределенно махнул рукой на полдюжины компьютеров, и она села за ближайший.

Макнил вытащил из подпаленного пиджака полоску с фотографиями. Полиэтилен пакета для улик съежился от жара, но фотографии остались неповрежденными. Макнил аккуратно вытащил их и разложил на столе под лампой. Чой смотрела на него из-под очков в толстой оправе, напряженная полуулыбка выдавала ее нервозность. Взгляд Макнила притягивала ее губа. Почему приемные родители не исправили дефект? Он не сомневался, что в наши дни пластическая хирургия могла бы значительно улучшить положение. Тоска в ее глазах безмерно печалила Макнила, Чой как будто взывала о помощи. Однажды кто-нибудь увидит эти фотографии и поймет, что ее нужно спасать. И вот фотографии попали в руки Макнилу. Только уже слишком поздно.

Он уже собирался положить фотографии в ящик, как что-то привлекло его внимание. Он снова посмотрел на первую фотографию в серии – ту, где Чой смотрела на кого-то в стороне от камеры. Может быть, задавала вопрос или отвечала на него. И этот кто-то отражался на линзах очков. На каждой линзе по отражению. Свет падал сзади.

Макнил поднес фотографию поближе к лампе, чтобы получше рассмотреть. Но изображение было слишком маленьким. Он огляделся.

– У кого-нибудь есть лупа? – спросил он.

Лупы ни у кого не оказалось.

Доусон повесил трубку и подошел ближе.

– Военные до сих пор не отправили отчет, – сообщил он. – А для чего тебе лупа?

Макнил показал фотографию.

– Черт! Это та девочка, которую ты нашел в парке?

Макнил кивнул.

– Видишь, в ее очках чье-то отражение. Это может быть мистер Смит. Наш убийца.

Доусон внимательно изучил фотографию.

– А почему бы не просканировать ее и не прогнать через компьютер? У нас стоит очень продвинутая программа для фотографий. Можем увеличить изображение и добавить контраста.

– Ты знаешь, как пользоваться программой?

– Естественно.

Макнил посмотрел на него.

– Знаешь, почему ты никогда не станешь инспектором, Руфус? Ты слишком умный.

Загудел сканер, по краям крышки вспыхнул яркий свет, а потом на экране компьютера появился файл в формате jpeg. Доусон щелкнул мышкой по папке с программами и открыл программу по обработке изображений. Когда она включилась, он загрузил в нее файл jpeg.

И вдруг фотография с печальным личиком Чой заполнила почти весь экран. Снимок был просканирован на самом большом разрешении и получился очень резким. Доусон повозился с курсором, обведя правую линзу очков квадратиком из мигающих точек, и нажал на клавишу «ввод». Теперь весь экран заполнила одна линза. Разрешение значительно снизилось, зато увеличилось изображение крохотного человека, наклонившегося к Чой. Правда, оно не было достаточно четким, чтобы рассмотреть черты лица. Доусон выбрал только это изображение и снова увеличил его. Теперь на экране была голова. Но крупные пиксели располагались друг от друга так далеко, что лицо почти расплылось. Доусон уменьшил яркость и увеличил контраст, и черты лица стали проявляться. Сейчас стало совершенно ясно, что на нем очки. Волосы выглядели не то светло-русыми, не то седыми, и были пострижены очень коротко.

Доусон открыл другое меню и выбрал режим «усилить». Теперь программа заполнила пустоты, клонируя близлежащие пиксели, и вдруг на них снова посмотрело лицо – то самое, которое видела Чой во время фотосессии на паспорт. Мужчине было чуть за сорок. Большие темные глаза под густыми черными бровями. Светлые волосы пострижены ежиком, на переносице очки с овальными линзами в серебристой оправе. Макнил смотрел на него со свербящим чувством узнавания. И все же понятия не имел, кто это такой.

– Он кажется тебе знакомым? – спросил Доусон.

– Ага.

– Мне тоже. Только не знаю почему.

– И я.

Оба уставились на изображение.