Тот, кто виновен - Себастьян Фитцек

– Вы же сами только что сказали, моему имени нечего делать в том списке.

– Да, пока еще рано. Из-за большого количества ваших запросов Иешуа решил, что вы вот-вот совершите преступление. На самом деле вы еще не настолько продвинулись. Разве что в стадии подготовки. Когда Брауншвайг это понял, было уже слишком поздно.

– Что значит «слишком поздно»? – спросил я.

– Ваше имя уже попало в список. Представленный лично Джеймсом Эдвардсом, на лайнере у берегов Мадейры, на котором в тот момент находились многие высокопоставленные министры и прочие крупные шишки из разных стран. У покупателей возникли сомнения, действительно ли Иешуа так хорошо работает. Они захотели провести тест. Эдвардс презентовал список будущих преступников, который Иешуа сгенерировал тем утром. И случай выбрал именно вас, Макс, чтобы доказать надежность и исправность программы, которой Эдвардс самонадеянно приписал нулевую погрешность.

Я на секунду задержал дыхание, что делаю всегда, когда, сидя за письменным столом, чувствую, что мне вот-вот придет отличная идея.

– То есть все зависит от меня? – спросил я его. – Сделка? На все эти мультимиллионы?

– Скорее мультимиллиарды. Но, вообще, да, именно так. Вы лакмусовая бумажка. Если нарушите закон, как это предсказал Иешуа, тест будет пройден и программу купят. Если нет… – Фиш опустил большие пальцы вниз, – прощай Иешуа и бабки.

Я чувствовал, как пистолет в моей руке становится все тяжелее. Все рассказанное Фишем пока лишь насторожило меня. Но что-то в его настоятельном тоне пробудило во мне подозрение, будто по-настоящему ужасная информация еще впереди.

– Брауншвайг распознал ошибку, – продолжил Фиш. – Ваше имя еще не должно было появиться в списке, из которого потенциальные покупатели выбирали подопытного кролика. Он заметил ошибку, когда еще раз просмотрел ваш профиль, и умолял Эдвардса определить другого кандидата. По его результатам, вы нарушите закон лишь через год. Но Эдвардс не хотел рисковать крупной сделкой. И решил немного ускорить все в вашем случае. Исходя из анализа ваших постов в «Фейсбуке», который сделал Иешуа, он знал ваше слабое место: Йола.

Я заморгал. От одного упоминания ее имени у меня к горлу подступил комок, а на глазах выступили слезы.

– Он дал денег биологическим родителям Йолы, чтобы те могли заплатить подкупленному Эдвардсом психиатру, а тот выдал поддельное заключение об освидетельствовании, которое полностью реабилитировало эту семейку наркоманов. Затем его фирма перепрограммировала ваш электронный почтовый ящик и сделала переадресацию всех писем от Службы по делам несовершеннолетних, так чтобы сообщения с просьбой о встрече по поводу возвращения Йолы в родную семью просто не доходили. Он знал, что ему нужно просто надавить на вас и разбудить криминальную энергию. И посмотрите, это сработало.

– Значит, я лишь инструмент в руках бесцеремонного дельца?

– Нет. Вы преступник, в котором уже давно живет мысль причинить зло какой-нибудь девочке, весьма вероятно, что собственной дочери. Да, Брауншвайг, Эдвардс и сообщники охотятся за деньгами. Но они также верят, что могут улучшить мир своей программой. Что они остановят опасных преступников, прежде чем те появятся на месте преступления. И бесцеремонен только Эдвардс. Брауншвайг – да вы и сами знаете – даже хотел вас предупредить.

– Постойте, жертва пожара в Вестэнде…

– Якобы попытка суицида. Вскоре после того как он сказал Эдвардсу, что свяжется с вами, ему пришлось поплатиться за это жизнью.

Пистолет у меня в руке задрожал.

Теперь я понял. Теперь все стало ясно. Загадочный звонок. Умирающий мужчина в реанимации. Его таинственные слова: «Иешуа выбрал вас, а Иешуа не ошибается… Пожалуйста, послушайте меня! Вам нельзя нарушать закон. Ни в коем случае!»

Значит, тот человек лишился жизни, чтобы спасти мою? А я этого даже не знал? Так, момент…

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Если то, что я вам говорю, правда, то почему Брауншвайг рассказывал полиции что-то о самоубийстве?

Я кивнул.

– Потому что Брауншвайг хотел предупредить вас, но не уничтожить дело всей жизни. Разве это не сумасшествие? Он действительно верил в свою программу и делал все, чтобы защитить ее. Даже если для этого требовалось покрывать своего убийцу.

– Зачем вы мне все это рассказываете? – спросил я Фиша.

– Потому что мы боремся с Иешуа, впрочем, как и со всем в Сети, что посягает на свободу гражданского населения. Мы не хотим жить под тотальным надзором государства. Это как с гибнущими на автобанах. Конечно, мы уже сейчас могли бы оснастить все машины компьютером, который будет тут же уведомлять соответствующую инстанцию о любом превышении скорости и вмешиваться, если вы слишком разгонитесь. Но мы такого не хотим. Скорее мы смиримся с вредом, наносимым несколькими психопатами, такими как вы, чем с самого начала подчинимся полному контролю.

– И поэтому вы наблюдаете за всеми, кто связан с Иешуа? – Космо снова вклинился в разговор и придал своим словам дополнительный вес, поднявшись на ноги. Фрида осталась сидеть с чуть приоткрытым ртом и потрясенным взглядом.

– Не только люди Иешуа ведут двойную игру, – не без гордости заявил Фиш. – Нам тоже удалось внедрить одного нашего хакера в ближний круг. Благодаря нашему источнику мы многое знаем. Как работает программа, когда используется, кто должен ее купить. Кроме того, у нас есть собственные технические вспомогательные средства. И мы тоже можем фильтровать имейлы, отслеживать звонки, прятать датчики GPS, как тот, что мы установили в вашем «жуке», когда узнали, что именно на вас собираются тестировать эффективность Иешуа.

– Тогда вы должны знать и где моя дочь? – Я сверлил его взглядом. Если Фиш сейчас же не заговорит, дырка будет самая настоящая.

– Нет. К сожалению, сигнал GSP на вашем «жуке» был разрушен во время аварии. Мы приехали слишком поздно. Машина уже исчезла, Йолу похитили, а вас перевезли в кокаиновый дом в Моабите, где накачали наркотиками, а потом сдали полицейским.

Я схватился за голову. Боль, которая так до конца и не унялась, снова дала о себе знать вместе с воспоминаниями о сне, как я проснулся на вонявшем мочой матрасе рядом с беззубой старухой. Или это был вовсе не сон?

– По плану Эдвардса вас просто должны были поставить в безвыходное положение, так сказать, загнать в угол, чтобы вы нарушили закон и похитили свою приемную дочь, Макс. Затем ему всего лишь нужно было организовать исчезновение Йолы, но так, чтобы все подозрения пали на вас.

Я покачал головой и снова прицелился мужчине в голову.

– Я всего этого не понимаю. Если вы действительно считаете меня мерзким насильником детей, то зачем мы сейчас вообще разговариваем? Почему просто не отдать меня на растерзание группе Иешуа?

Фиш самоуверенно, почти с вызовом поднял подбородок.

– Потому что вы даете нам единственный шанс уничтожить Иешуа. Еще раз повторяю: мы хотим не вам помочь, а навредить Иешуа. И конечно, спасти от вас ребенка. Но это, к сожалению, возможно лишь с вашей помощью.