Отбор не приговор - Наталья Самсонова

Отметив, что в шатре собрались все невесты, Лота на мгновение прикрыла глаза, чтобы выровнять дыхание и четко доложить. Но она не успела. Из-за украшенного цветами стола поднялась Эйгра Рлис. Она вытянула руку в сторону принцессы и с едва уловимой насмешкой произнесла:

— Как я и говорила — жива и здорова. Я — Плетущая Путь и всего лишь соединила два любящих сердца…

Секундное помрачение, и Лота вдруг осознает себя стоящей над сидящей на полу эльфийкой. У Плетущей Путь широко распахнуты глаза, к лицу прижата правая ладонь, а по подбородку стекает кровь.

Переведя взгляд на леди Глейрио, Лотанари холодно и четко произнесла:

— Лорд Гилрин должен знать Идриса, сопровождавшего невест Повелителя ко дворцу. Плетущая Путь изменила его портал, из-за чего нас выбросило на каменный пятачок посреди зеркально-черного озера.

Лота на секунду прервалась, чтобы взять под контроль задрожавший голос, и продолжила:

— Мы шли пешком, а после Каменной Россыпи на нас напали вилкулы. Идрис выбросил меня в портал, но сам… Остался там.

Голос предал Лотанари, и она замолчала. Впрочем, самое главное было сказано.

— Его надо спасать, — все-таки выдавила леди Шан Нейрин. — Да не стойте же столбом, леди!

А леди Глейрио, и до того не отличавшаяся яркими красками, вся как-то выцвела, посерела. И, пошатнувшись, начала оседать на пол. Но принцесса не могла ей позволить потерять сознание. Не тогда, когда Идрис умира… Сражается где-то далеко.

Коротко размахнувшись, Лотанари отвесила леди Глейрио звонкую пощечину и, когда эльфийка перевела на нее ошарашенный взгляд, жестко процедила:

— Надо послать отряд на выручку. Найди Гилрина, он должен больше в этом понимать.

Дьердре Глейрио коротко кивнула и, так и не выпрямившись, раскрыла портал. Когда осыпались золотые искры, Лота ощутила, как ее накрывает волной апатии. Она сделала все, что могла.

«Я могла остаться рядом», — промелькнуло в голове. Но это была глупая мысль — боец из Лотанари отвратительный. Вот и рука уже болит, а всего-то отвесила пару пощечин.

— Ему помогут? Его же спасут? — спросил кто-то из невест. — Он хороший, добрый. Вы ранены?

Только в этот момент невесты в полной мере оценили внешний облик Лоты — истрепанная одежда, израненные ноги и беспорядок на голове. Темные подглазья и пересохшие, обветренные губы, устало осунувшееся лицо — Лотанари была не особенно похожа на счастливую новобрачную.

— Обопрись на меня, — рядом с Лотой оказалась Эйтин, — я помогу тебе дойти до комнаты и позову целителя.

— Лучше мы с тобой возьмемся за руки и посадим ее как на трон. Как в детстве. — Эйгра Рлис поднялась на ноги и, утерев кровь, буркнула: — Прости.

Лотанари посмотрела на Плетущую Путь, на ее сестру, скривилась и равнодушно бросила:

— Сама дойду. А простить… Знаешь, что сейчас происходит? Где-то там, в лесу, сильный и смелый мужчина сражается с нежитью. Он один, и прикрыть его некому. Простить. Ты себя-то сможешь простить, если он умрет?

С этими словами Лота развернулась и медленно побрела в сторону замка. Она больше не чувствовала боли, перегорела. Или же сердце болело сильней? Или просто… Просто где-то там сильный и смелый мужчина сражался против стаи вилкулов. А она была не там, а здесь. И ничем не могла помочь. Ничем.

— Она в беспамятстве уже вторые сутки, а вы бездействуете!

Лота нахмурилась: кто в беспамятстве? Почему не позвали лекаря? У эльфов хорошие целители… Или Эльфхиир ей приснился?

«Надо найти Лиму, — промелькнула в голове мысль. — Только досплю чуть-чуть. И сразу встану».

— Она уходит!

Принцессе стало даже интересно: кто уходит? Куда уходит и почему это так важно? Ведь если кто-то уходит, то он потом обязательно вернется. Наверное.

— Да сделай же уже хоть что-нибудь, оршери ты остроухая или лучшая целительница Эльфхиира?!

Голос паникующей женщины казался Лотанари мучительно знакомым.

«Лима? — как-то отстраненно предположила леди Шан Нейрин и ответила сама себе: — Нет, она не умеет так сильно бояться. Отважную лесную красавицу не научили паниковать».

Мысли текли все медленнее, и Лота невольно представила себя опускающейся на дно океана. Красивое песчаное дно, и чтобы вокруг непременно яркие ракушки. На таком дне наверняка приятно спать.

«Я просто подожду, пока сердце не перестанет болеть», — сказала сама себе Лота. И тут же удивилась: с чего бы ее сердцу болеть? Она молода и здорова, придворный лекарь даже ворчал сквозь зубы, что старшую принцессу Нериса лопатой не убить. Ну, конечно, это ворчание не предназначалось ни для чьих ушей, но сложно что-то утаить от Лимаатрис. Лота помнила, что в тот день почувствовала себя странно польщенной. «А стоило бы оскорбиться», — сказала тогда лисица.

«Но сердце и правда болит, — вдруг поняла Лотанари. — Почему? Может, это я ухожу?»

Заставив себя открыть глаза, она увидела лишь темноту. Справа и слева, сверху и снизу — непроглядная тьма.

— Я ушла? — с истерическим смешком вопросила Лотанари, и темнота издевательски промолчала в ответ. — Значит, я должна вернуться. Тот, кто уходит, обязан вернуться. Если его, конечно, ждут.

Лотанари не сомневалась: ее ждут. Лима. Идрис. Идрис!

События последних дней молнией пронеслись перед ее мысленным взором, и принцесса закричала. Она кричала и кричала, и темнота вокруг нее как будто пошла рябью. Но леди Шан Нейрин не видела этого, она просто захлебывалась своим горем.

Горло обожгло болью.

— Я скорблю с вами, Лимаатрис. Но леди Шан Нейрин уходит сама. Мы не способны удержать добровольно уходящую душу.

— То, что вы ни на что не годитесь, я уже поняла. Лота боец, а не трепетная фиалка, — прорычала Лима.

И Лота вновь ощутила это странно-приятное чувство. Боец — сомнительный комплимент для принцессы. Для женщины. Но…

— Ты еще укуси ее для полноты картины, — хрипло произнесла Лотанари, превозмогая сухую, скребущую боль в горле. — Почему я ни драрха не вижу? И не чувствую?

— У вас на глазах повязка, — произнесла незнакомая принцессе эльфийская целительница. — И мы вас обездвижили — вы пытались расцарапать себе грудь. Сейчас я…

— Выйду вон, — зло произнесла лисица. — Как я понимаю, Лота «передумала уходить», а значит, нужды в тебе больше нет.

— Но…

— От стертых ног еще никто не умирал, клянусь Лесом и своей душой — ты будешь первой целительницей, которая получила под зад ногой.

— Не первой, — хмыкнула эльфийка.

Однако Лота услышала шорох одежд и стук двери. А через мгновение она ощутила свое тело — тупую ноющую боль в ступнях, саднящие царапины на груди и подозрительную резь в глазах.