Королева Воздуха и Тьмы - Кассандра Клэр

Диана знала ответ на этот вопрос: мы не боимся Примитивных. Мы боимся существ Нижнего мира и стремимся контролировать то, чего боимся. Но вряд ли у Горация было такое огромное самоосознание. Он посмотрел на нее с открытой ненавистью, когда она заняла свое место.

— Это несомненно сложный вопрос, — сказала Джия, поднимаясь на ноги. — Я предлагаю отложить голосование на неделю, пока Совет не успеет договориться обо всех его последствиях.

Гораций переместил взгляд на нее, но ничего не сказал. Совет загудел облегчением, и даже Гораций Дирборн знал, что это лучше, чем бросать вызов общественному мнению во время голосования. Он остался на помосте, поскольку собрание было прекращено, его сторонники стекались вокруг него в густую толпу. Чувствуя себя несказанно усталой, Диана направилась к одному из выходов. Она чувствовала себя так, будто ее вызвали стать свидетелем кровавой казни, но жертву пощадили на неделю. Облегчение смешалось со страхом грядущего.

— Диана! — сказал легкий голос с акцентом позади нее. Диана повернулась и увидела, что к ней идет женщина из Барселонского института — Трини Кастель. Она положила ладонь на руку Дианы.

— Меня вдохновило то, что вы сказали, мисс Рэйберн, — сказала она. — Вы правы в том, что правами…правами любого… нельзя пренебрегать.

— Спасибо, — сказала Диана, более чем удивленная. Трини Кастель быстро улыбнулась ей и поспешила прочь, оставив Диану с ясным видом на помост.

Зара стояла на краю, ее взгляд был прикован к Диане. В бледном свете, проникающем сквозь окно, неприкрытая ненависть на ее лице — гораздо более сильная, чем кто-либо мог почувствовать из-за давнего оскорбления — была ясна как день. Вздрогнув, Диана повернулась и поспешила из зала.

* * *

Подозрительное слияние лей-линий Катарины оказалось в небольшом пустынном парке возле автострады Долина Антилоп, известной своими массивными песчанниковыми образованиями. И Хелен, и Алина казались слегка удивленными, что Марк и Кристина планировали отправиться на патрулирование, но они не сделали ничего, чтобы остановить их, как будто они неохотно признавали, что патрулирование было нормальной частью жизни Сумеречного Охотника, и чем раньше все вернутся к нормальной жизни, тем лучше.

Они взяли грузовик Дианы, оставленный на стоянке Института, дорога из Малибу напомнила Кристине о долгих поездках по окрестностям, которые она совершала с Эммой. Опущенные окна в грузовике, музыка громко звучит из динамиков, пляж сворачивает к шоссе, превращаясь в пустыню, когда солнце садится в дымке огня. Длинные ноги Марка расположились на приборной панели, он иногда поворачивал голову, чтобы посмотреть на нее, в то время как они ехали вперед в тишине; вес его взгляда ощущался как кожа по коже. Словно прикосновение.

Парк Васкес Рокс закрылся на закате, и грязная парковка была пуста, когда Кристина заехала на нее на грузовике и выключила двигатель. Они забрали свое оружие из кузова грузовика, надели защиту и ремни для оружия. Кристина пристегнула ремнем длинный меч и свой надежный Балисонг к поясу, в то время как Марк нашел черный кнут с рунами и несколько раз хлестанул им. На его лице было выражение удовольствия, когда кнут зазмеился по темнеющему небу.

Они нанесли себе руны перед тем, как уйти. Кристина видела, как руна Ночного видения Марка поблескивает черным на его горле, когда они проходили под огнями станции, а затем перешли на грунтовую дорогу, которая вилась сквозь кусты среди скал.

Кристина глубоко вздохнула. Из всего, что ей нравилось в Калифорнии, ей больше всего полюбился запах пустыни: чистый воздух, смешанный с можжевельником, толокнянкой и шалфеем. Небо открывалось над ними, как раскрытый секрет, усеянное миллионами звезд.

Они прошли деревянный указатель, указывающий на тропу, когда огромное скальное образование выросло перед ними, почти заслоняя луну.

— Слияние лей-линий, — сказал Марк, указывая.

Кристина не спрашивала его, откуда он знал это; феи имели чутье на такие вещи. Они подошли ближе к скалам, которые возвышались над ними наклонными плитами, как остатки космического корабля, врезавшегося в песок. Из-за звуковой рны скрип сапог Кристины казался слишком громким.

Позади нее раздался резкий, похожий на жужжание насекомого, звук. Она обернулась. Марк нахмурился, глядя на сенсор в руке.

— Он издает жужжащий звук, но не тот, который я слышал прежде, — сказал он.

Кристина медленно осмотрелась. Пустыня тянулась вокруг нее, словно ковер из черного, коричневого и матового золота. Небо было темным бархатом.

— Я ничего не вижу.

— Мы должны подождать здесь, — сказал Марк. — Посмотрим, случится ли это снова.

Кристина была не в настроении торчать с Марком под луной.

— Я думаю, что мы должны продолжать двигаться.

— Кристина, — сказал Марк. — Ты, кажется, сердишься на меня.

Кристина закатила глаза.

— Ничего не ускользнет от твоего внимания, Марк Блэкторн.

Марк опустил сенсор.

— Прошлой ночью. не то, чтобы я не хотел — я действительно хотел…

Кристина яростно покраснела. -

— Дело не в этом, Марк, — сказала она. — Ты можешь хотеть или не хотеть. Это твое дело. Ты солгал.

— Люди лгут, — сказал он, его разноцветные глаза внезапно вспыхнули. — Смертные лгут друг другу каждый день, особенно в вопросах любви. Разве моя ложь была недостаточно хороша? Должен ли я больше практиковаться?

— Нет! — Она обернулась к нему. — Мне нравится, что ты не врешь, Марк. Вот почему я так … Марк, как ты не можешь понять? Я не ожидала, что ты соврешь мне.

— Ты видела, как я лгал Кирану — сказал он.

— Да, но это было ради спасения жизней, — сказала она. — Если ты не пытаешься сказать мне, что нежелание заниматься со мной сексом имеет какое-то отношение к спасению жизней, во что мне трудно поверить…

— Я действительно хотел! — Взорвался Марк. — Одна вещь, которую ты должна понять — я действительно хотел быть с тобой таким образом и во всех отношениях, и это не ложь.

Кристина опустилась на низкий камень. Ее сердце колотилось. И она только что сказала слово «секс», что ужасно смутило ее.

— Тогда я не понимаю, почему ты так поступил, — сказала она тихим голосом. — Ты пытался уберечь кого-то? Кирана?

— Я пытался уберечь тебя, — сказал он, его голос был угрюмым и твердым, словно поздний зимний лед.

— Уберечь меня от чего?

— Ты знаешь, кто ты! — закричал он, удивляя ее. Она посмотрела на него, не понимая — это было не так, как если бы она была незнакомцем, ни для него, ни для кого-либо. Что он имел в виду? — Киран назвал тебя принцессой нефилимов, и это справедливо, — сказал он. Была полная луна, и серебристо-белый свет освещал его волосы, словно ореол. Он также освещал его глаза — большие, золотые, синие и полные боли. — Ты — один из лучших примеров наших людей, которых я когда-либо знал, — великолепная, справедливая, добродетельная. Ты — все то хорошее, о чем я могу думать, и все, чем я хотел бы быть и знаю, что никогда не смогу. Я не хочу, чтобы ты делала что-то такое, о чем ты потом пожалеешь. Я не хочу, чтобы позже ты осознала, насколько ниже своих стандартов ты оказалась, когда ты предпочла меня.