Хорошая девочка попадает в неприятности - Софья Подольская

— Да. Расскажи о них.

Вард служил в ратуше Гланнабайна без малого восемь лет. Место было хлебное и во всех смыслах непыльное. Особенно когда господин градоправитель не зажимал средства на оплату приходящих уборщиц. Увы, такое случалось разве что перед большими праздниками, визитами их величества или судами. Народу тогда набивалось — тьма. В остальные дни тут было спокойно. Писцы и счетоводы возились с бумагами, стражники пинали балду или играли в фидхелл. Состоящий на городской службе маг копировал принесенные документы, обновлял в архиве защиту от мышей и плесени, опечатывал сундуки с собранными податями или, закрывшись в лаборатории, экспериментировал с превращением воды в вино. Получившуюся отборную бормотуху с удовольствием потребляла охрана.

Досточтимый Вард щедро зевнул, пожевал губами и с тоской посмотрел в окно, надеясь увидеть признаки приближающегося вечера. Увы, день не так давно перевалил за половину и торчать на рабочем месте предстояло еще прилично. Решив, что за перекусом время побежит быстрее, Вард развернул тряпицу со свежим хлебцем и колечком свиной колбасы, щедро сдобренной чесноком. Потянуло густым мясным духом. Вард с нежностью улыбнулся своему обеду и только собирался отдать должное роскошной стряпне обожаемой супруги, как в дверь постучали.

— Ферр Вард, — в кабинет заглянул охранник, — там это, душегубов привезли.

— Так определи их в подвал. Порядка не знаешь?

— Так те, кто привезли, непременно вас требуют.

— Пусть позже зайдут, занят я.

— Мастер Нэлис сказал, чтоб вы сразу шли, — не унимался надоеда.

— Там старый Нэлис? Один?

— Нет, с ним еще магистр и два мастера барда.

С тоской посмотрев на вожделенное кушанье, Вард сглотнул слюну, спрятал обед и поднялся из-за стола. Один из известнейших законников Гланнабайна просто так не придет, особенно с магистром.

В приемной комнате мастер Нэлис, благообразный старик, укутанный в теплый плащ, беседовал с красивой хорошо одетой женщиной и молодой девушкой в яркой тунике. Высокий магистр, стоявший неподалеку, внимательно прислушивался к разговору, а на столе нахохленной птицей сидел еще один мужчина.

— Досточтимый ферр Вард, — законник довольно огладил ухоженную бороду, — а мы к вам. Только послушайте, что сегодня приключилось.

Когда мастер Нэлис закончил говорить, бедняга Вард понял: отобедает он не скоро, а к ужину точно домой не поспеет — придется тащиться с докладом к градоначальнику. Зато, пожалуй, заглянет к старому Дугалу. За такие новости ему наверняка проставят стаканчик другой. Удивительные дела творятся. Не лицезрей Вард эту странную компанию лично, ни за что бы не поверил. Он усадил потерпевшую писать жалобу, свидетелей — показания, и, оставив с ними мастера Нэлиса, пошел распорядиться, чтобы преступников отвели в камеру. Бумаги будут составлены по всей форме, старик не зря считался одним из лучших. Обнаружив пятерых головорезов безмятежно спящими в повозке под присмотром парочки крепышей явно из фоморских, Вард решил больше сегодня вообще ничему не удивляться. Почесал в затылке. Будить, не будить? Плюнул, кликнул охрану и просто приказал перетаскать тушки в подвал. Ежели уронят кого по дороге, не страшно. Все равно сразу после Мабона душегубов ждет суд и королевские рудники, куда отправляли преступников из простых. Их величество, храни его Великая, еще в начала правления решил, что смертная казнь экономически невыгодна.

Когда вернулся, свидетельства уже были готовы. Вард заверил документы и с удивлением смотрел, как по просьбе девушки магистр снял по три копии с каждого. После сверки с оригиналами один комплект достался законнику, второй — женщине, а третий дотошная барышня оставила себе.

— Из города не уезжайте. О дне суда вас уведомят.

Степенно собрал бумаги, пожелал всем доброго вечера и важно удалился. Под ложечкой сосало просто нестерпимо. Покинув комнату, досточтимый Вард сразу перешел на бег.

Больше всего Лене хотелось доползти до дома, закрыться у себя и заснуть. Или напиться. Угроза жизням Шинейд и девушек, слова, в сердцах сказанные Талли и, главное, остановившийся взгляд Урса вскрыли поджившие слои памяти. Выпустили застарелые эмоции: страх будущей потери, боль утраты, обиду на несправедливость мира и злость на собственную беспомощность. Взяли в осаду. Накатывали мутными волнами, вынуждая Лену задействовать все внутренние резервы. С каждым часом доспех защитника становился все тяжелее, а маска хорошей девочки врезалась в душу, которая горела от сдерживаемых чувств. Нужно держаться. Побыть сильной еще немного. Пока не заберут Сольвейг из театра и не окажутся под защитой знакомых стен. Тогда можно будет сбросить с себя все. Остаться живой и слабой. Перебрать пробудившиеся и новые воспоминания, выплакаться и аккуратно разложить их по сундукам. А завтра на свежую голову разбираться с последствиями сегодняшнего дня.

— Элена, ты неважно выглядишь, — обеспокоено произнесла Шинейд, распрощавшись с законником. — Магистр Ринвальд, вашу сестру стоит проводить домой.

— Со мной все в порядке, беан Шинейд, — Лена устало подняла голову. — Нам нужно зайти за Сольвейг, а там еще Яна и…

— Мы с Талли заберем Яну, а магистр — нибеан Сольвейг.

— Рин, я правда настолько плохо выгляжу? — посмотрела на брата. — Ясно. Можешь не отвечать. Спасибо за беспокойство, беан Шинейд. Но если что-то случится, вы ведь сообщите?

— Обещаю.

— Я зайду к вам на днях, беан Шинейд. До завтра, Талли.

Взяла Рина под руку, позволила себя увести. Когда они удалились, Шинейд смерила барда проницательным взглядом:

— Ну, и что между вами произошло, сын?

Талли стал мрачнее ночи Самайна.

— Не понимаю, о чем вы, матушка.

— И всё ты понимаешь. Так что?

Он всегда терялся под этим взглядом. Казалось, она все уже знает и только ждет повинной. Нервно потер внезапно взмокшую шею. С упрямым вызовом посмотрел на мать.

— Ровным счетом ничего.

— Даже так? — Шинейд свела темные брови и раздосадовано покачала головой. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Идем.

Талли поравнялся с матерью. На душе было паршиво. Он позволил страху и ярости взять над собой верх. Сорвался в университете, поспорил с матерью. Недовольно наблюдал, как Лена, не так давно плакавшая на плече у брата, внимательно осматривала раны Урса, изучала оружие нападавших, делала записи и старалась лишний раз не глядеть в сторону барда. Магистр привел мастера Нэлиса. Матушка организовала повозку и сопровождение. А он злился. На себя и собственную беспомощность. Тогда своим вопросом Талли спустил лавину, а сейчас мог только наблюдать, как та чуть не разрушила его единственный дом. Если бы не защита, поставленная Рином по просьбе сестры, мать и девочек ждала бы страшная участь.

Память услужливо подбрасывала картинки с хутора, на который он случайно набрел пару лет назад. Мужчин, похоже, убили сразу, а вот с женщинами не торопились. Даже с самой младшей. Девушка, нет, еще девчонка — лет двенадцать не больше — смотрела на него уже помутневшими глазами и, казалось, спрашивала: "За что?". Кажется, в конце ей перерезали горло.