Военные контразведчики - Александр Бондаренко

Зато в первый же день боя выяснилось, что лучшим средством связи с передовой является осведомительная сеть авиации — летчики, возвращавшиеся после бомбежек на аэродром в Михайло-Семеновское для заправки, сообщали особистам самые свежие данные о положении на фронте. Так как представителей разведывательного или оперативного отделов штаба дивизии на аэродроме не было, а командование авиационных подразделений прежде всего интересовалось результатами бомбежки, то эта важная оперативная информация оставалась невостребованной. Зато военные контрразведчики имели возможность ее оценивать, а затем передавать по прямому проводу из пограничной комендатуры в Особый отдел армии. Немедленное предоставление этих сведений командованию армии помогало в руководстве операцией.

Особисты ОДВА не только участвовали в решении армейских боевых задач, но и выполняли оперативные задания в тылу противника. Оперработник Георгий Касьянович Воевода создал и возглавил в районе станции Пограничная боевую группу из бывших партизан, которая действовала на восточном участке КВЖД, парализуя перевозку китайских войск — под откос было пущено несколько воинских эшелонов, взорван железнодорожный мост, разрушен ряд участков телеграфной и телефонной связи. Отряд не единожды вступал в бой с противником, сумел захватить важные оперативные документы.

* * *

В ноябре 1929 года Полномочное представительство ОГПУ по Дальневосточному краю и Особый отдел ОГПУ ОДВА возглавил Терентий Дмитриевич Дерибас — начальник Секретного отдела и 1-й помощник начальника Секретно-оперативного управления ОГПУ.

Тем временем изменившиеся погодные условия — естественное похолодание, сковавшее льдом реки, — способствовали активизации противника, получившего широкие возможности для маневра. Наиболее опасным стало Чжа-лайнор-Маньчжурское направление, где были сосредоточены шесть пехотных китайских бригад, кавалерийская дивизия, два бронепоезда и несколько белогвардейских формирований, вспомогательные и технические подразделения.

В соответствии с поступившими сведениями о намерениях китайцев прорваться к Чите и Байкалу, чтобы перерезать Транссибирскую магистраль и отрезать Дальний Восток от центральных районов России, штаб ОДВА разработал план упреждающего удара. Советское командование не имело намерения начинать широкомасштабную войну против чанкайшистского Китая, однако гоминьда-новцам следовало преподать серьезный урок, отбив у них всякое желание посягать на территории северного соседа. Замысел Чжалайнор-Маньчжурской операции заключался в рассечении группировки противника на части и последовательном их уничтожении. Было учтено, что противник имел значительное превосходство в живой силе, но уступал в техническом оснащении.

Операция началась в ночь на 17 ноября 1929 года, а уже к исходу дня китайская группировка была окружена. Генерал Лян Чжуцзян решительно отверг предложение о капитуляции, что было его большой ошибкой: уже 20 ноября он, весь его штаб и еще порядка 250 офицеров и 8 тысяч солдат оказались в плену…

Участвуя в Чжалайнор-Маньчжурской операции, чекистские группы провели изъятие архивов и документов штабов, правительственных учреждений, полиции и белогвардейцев — таковых было эвакуировано три вагона; организовали уничтожение военных складов и сооружений; проверили тюрьмы, освободили политзаключенных; осуществляли сбор и вывоз военных трофеев — оружия, транспорта, материальных средств. Для обеспечения чекистской операции Особому отделу был придан батальон 62-го полка, а для проведения взрывных работ — прикомандированы два дивизионных инженера.

В ходе операции было задержано 424 белогвардейца — из них свыше 160 колчаковских офицеров, а также 1200 ки-таиских военнослужащих; на советскую территорию удалось возвратить 3838 наших граждан — служащих КВЖД и сотрудников советских учреждений, интернированных китайцами.

Произошедшее отрезвило китайскую сторону — 22 декабря 1929 года в Хабаровске был подписан протокол о восстановлении прежнего положения на КВЖД, а 25 декабря Китай покинул последний эшелон с советскими войсками. Напомним, что это был первый локальный конфликт такого уровня после окончания Гражданской войны и реформы армии 1924 года…

«В приказе ОГПУ СССР № 344 от 25 июня 1931 года отмечалось, что “в период конфликта на КВЖД органами ПП ОГПУ ДВК был выполнен ряд ответственных заданий по борьбе с контрреволюцией”. “За успешное проведение боевых операций с белокитайцами” пистолетом системы “Маузер” калибра 7,65 были награждены начальники особых отделов 2-й дивизии Н. П. Сафонов и 5-й Кубанской кавдивизии А. Н. Поморцев, помощник начальника Особого отдела 35-й дивизии А. Ф. Сафроненко, уполномоченные Особого отдела 36-й дивизии П. И. Воронин и П. А. Савельев. “За активное участие в разработках боевых операций против белобандитов” “Маузером” калибра 6,35 с надписью “За храбрость и активное участие в борьбе с контрреволюцией от Коллегии ОГПУ” были награждены помощник уполномоченного Особого отдела 5-й кавбрига-ды И. Н. Егоров и помощник начальника 1-го отделения ОО ОДВА И. А. Козлов»[155].

ОДВА была награждена орденом Красного Знамени и стала именоваться Особой Краснознаменной Дальневосточной армией. Командарм В. К. Блюхер в мае 1930 года стал первым в нашей стране кавалером ордена Красной Звезды.

* * *

Следует вспомнить, что тогда же военным контрразведчикам приходилось принимать участие и в решении проблем сугубо «внутреннего» характера — бороться с пресловутыми «внутренними врагами». С 1922 года и потом, до реорганизации 1941-го, в краях и областях существовал институт полномочных представителей ОГПУ, которым подчинялись и войска, и органы ГПУ, а также органы военной контрразведки в армии. Полномочный представитель мог привлекать их сотрудников к решению любых оперативных задач, в том числе и не связанных с контрразведывательным обеспечением войск. Между тем количество «внутренних врагов» не имело тенденции к сокращению, а само понятие варьировалось. Для примера достаточно вспомнить, как левые эсеры, соратники большевиков по Октябрьскому восстанию, уже в 1918 году превратились в «злейших контрреволюционеров» и были успешно «побеждены».

К 1930 году «враг внутренний» оказался гораздо более серьезным и многочисленным…

Весной 1928 года был составлен пятилетний план коллективизации крестьянских хозяйств, в соответствии с которым к концу этого периода, к 1933 году, в колхозы должно было объединиться 4 процента российского крестьянства. Потом начались корректировки, «встречные планы», всяческие бюрократические и идеологические игры, и в апреле 1929-го план уже предусматривал объединение 16–18 процентов крестьян. С тем коллективизацию и начали — на «голом месте», без достаточной проработки и подготовки, да еще и с очередными «повышениями» и «перевыполнениями». В итоге… «Страна вступала в новую гражданскую войну. В 1929 году было 1307 крестьянских выступлений, в них участвовало около 300 тысяч человек, в январе — марте 1930 года — более 2700 массовых выступлений (это без Украины), в которых приняло участие свыше миллиона человек»[156].