Военные контразведчики - Александр Бондаренко

Выступая на 2-м Всесоюзном съезде особых отделов в январе 1925 года, Дзержинский «призывал особистов усилить помощь партии и правительству в повышении боеспособности советских войск, в укреплении воинской дисциплины, в улучшении подбора командных кадров, в организации бесперебойного снабжения воинских частей. В то же время Ф. Э. Дзержинский потребовал от армейских чекистов внимательно изучать нездоровые настроения, проникающие в войска, своевременно пресекать антисоветские махинации кулацко-контрреволюционных элементов, направленные на разложение Красной армии, выявлять факты подрывной деятельности агентов империализма, эсеров, меньшевиков и других врагов трудящихся и повышать бдительность личного состава войск. Если в годы Гражданской войны, говорил он, чекистская работа в армии требовала прежде всего личного мужества, беспредельной преданности революции, то теперь она требует и знаний, понимания тех сложных процессов, от которых зависит сила и крепость нашей армии»[149].

На съезде было принято решение о необходимости реорганизации особых отделений в корпусах и дивизиях в особые отделы и, в развитие мысли Дзержинского, об организации подготовки армейских чекистов на специальных курсах и в академиях РККА. Отметим, что с тех пор и постоянно на военную подготовку военных контрразведчиков обращается особое внимание: высокий уровень подготовки не только способствует успешному решению оперативных задач, но и обеспечивает сотруднику авторитет среди военнослужащих.

Практика показывала, что передача функций по борьбе со шпионажем и «контрреволюционными проявлениями» в рядах РККА от Особого отдела в Контрразведывательный отдел ГПУ НКВД РСФСР себя не оправдывает и осложняет работу по обеспечению безопасности войск. Уже в 1923–1924 годах особым отделам постепенно начали вновь поручать решение задач по ограждению вооруженных сил от устремлений вражеских разведок, что отразилось и в подписанном 1 марта 1924 года приказе ОГПУ «Об улучшении работы по борьбе с контрреволюционными проявлениями и шпионажем в частях и учреждениях Красной армии и Флота».

Недаром на том же самом съезде особых отделов начальник Контрразведывательного отдела ГПУ А. X. Ар-тузов сказал: «Мы должны быть во всеоружии борьбы со шпионажем — как [по линии] КРО, так и особых отделов».

А в 1927 году начальник Особого отдела ОГПУ и зампред ОГПУ Г. Г. Ягода вообще выступил инициатором объединения 00 и КРО. Как он считал, этот объединенный орган должен был не только отслеживать настроения войск, уровень дисциплины, недостатки в хозяйственных и мобилизационных вопросах, но и вскрывать контрреволюционные группировки, бороться со шпионажем и диверсиями. Тогда вопрос остался открытым — к нему вернутся через три года…

* * *

С упразднением ВЧК и созданием ГПУ при НКВД РСФСР Особый отдел по охране границы сохранился в прежнем качестве, но 27 сентября 1922 года, по ходатайству ГПУ, Совет труда и обороны принял постановление о создании Отдельного пограничного корпуса войск ГПУ, согласно которому пограничная охрана стала делиться на оперативно-чекистскую и войсковую. Руководство этими направлениями осуществляли сразу два аппарата: оперативные органы ГПУ и войсковое командование, которые существовали и действовали параллельно и лишь в центре подчинялись одному начальнику — заместителю председателя ОГПУ. Такая система привносила немалые трудности в организацию взаимодействия этих структур. Впрочем, и так понятно, что на участке должен быть один начальник, который полностью отвечал бы и за охрану границы, и, соответственно, за состояние войск, ее охраняющих, ибо одно неразрывно зависит от другого.

К тому же военное ведомство и ОГПУ никак не могли определиться в принадлежности пограничных войсковых частей. Они периодически передавались в РККА, а затем вновь переформировывались и направлялись на границу…

Но, как обычно у нас бывает, несмотря на неразбериху «сверху», непосредственно подразделения Особого отдела охраны границ не без успеха выполняли свои задачи. При попытке нарушить сухопутные и морские рубежи Советской республики были задержаны тысячи агентов иностранных разведок, белогвардейских эмиссаров, диверсантов и контрабандистов.

Так, осенью 1923 года чекисты Особого отдела по охране Закавказской границы задержали некоего Пыханова, который в 1920 году бежал с белыми войсками в Константинополь, где был завербован французской разведкой. По ее заданию он возвратился в Советскую Россию для сбора сведений о войсках РККА на Кубани и Северном Кавказе. В Краснодаре Пыханов устроился шофером в воинскую часть и во время своих поездок собирал шпионские сведения. С этими данными он пытался уйти за границу, но был задержан.

Подобных примеров можно привести множество.

Чего стоят оперативные игры с «Народным Союзом защиты Родины и свободы», возглавляемым Б. В. Савинковым! Одни его эмиссары были задержаны на границе, другим, напротив, предоставлялся «зеленый коридор». 16 августа 1924 года и сам Борис Викторович тайно, как ему казалось, перешел линию границы. На самом же деле он «был выведен» на территорию СССР и арестован. 25 августа в Москве начался открытый судебный процесс — дальнейшее хорошо известно, за исключением мотивов самоубийства Савинкова[150], вызывающего немало версий и догадок. В борьбе с савинковским подпольем, тесно связанным со спецслужбами Польши, Великобритании и ряда других стран, активное участие принимали сотрудники как КРО, так и Особого отдела…

Двадцать пятого февраля 1925 года приказом председателя ОГПУ «О реорганизации пограничной охраны на основе объединения пограничных органов и пограничных войск» особые отделения по охране границы были объединены с пограничными частями, образовав пограничные отряды; в структуре управления отрядов существовали оперативные подразделения — секретно-оперативная часть.

Впоследствии, признав целесообразным слияние в единый аппарат органов оперативного и войскового управления в центре и округах, на основании приказа ОГПУ № 229 от 6 ноября 1926 года Особый отдел охраны границ и Главную инспекцию войск ОГПУ (так назывался штаб войск ОГПУ) объединили в Главное управление пограничной охраны и войск ОГПУ. Так завершился период охраны государственной границы силами Особого отдела.

* * *

Разведки западных стран не только пытались засылать в СССР лазутчиков и диверсантов, но и работали на территории нашей страны с легальных позиций — прежде всего дипломатических, вербуя агентуру среди достаточно широких слоев недовольных граждан, в том числе и в рядах вооруженных сил.

Так, в поле зрения военных контрразведчиков попал дипломат Э. Чарнок — секретарь английской миссии в Москве. Резидент МИ-6 в России с 1914 по 1918 год, он после признания Великобританией СССР вновь занялся военным и экономическим шпионажем на российской территории.