Военные контразведчики - Александр Бондаренко

Прокофьев Георгий Евгеньевич (1895–1937). Окончил юридический факультет Киевского университета. С сентября 1920 года — в Особом отделе ВЧК, затем — на различных ответственных должностях в ОГПУ. Начальник Особого отдела ОГПУ в августе — октябре 1931 года. С ноября 1932 года — заместитель председателя ОГПУ СССР и начальник Главного управления Рабоче-крестьянской милиции ОГПУ; с июля 1934 года — заместитель наркома внутренних дел СССР. Комиссар госбезопасности 1-го ранга. С сентября 1936 года — первый заместитель наркома связи СССР; в апреле 1937 года обвинен в участии в антисоветском заговоре в НКВД и подготовке теракта против наркома Н. И. Ежова. 14 августа 1937 года осужден к высшей мере наказания и расстрелян.

Из показаний Г Г. Ягоды на процессе по делу «Антисоветского “правотроцкистского блока”»:

«После назначения Ежова народным комиссаром внутренних дел было совершенно ясно, что вся деятельность нашей группы, а также “право-троцкистского блока”, будет вскрыта. Ежов уже начал разгром кадров заговорщиков и, конечно, мог добраться до центра блока и до меня в частности.

И вот, во имя спасения нашей организации, во имя спасения Рыкова, Бухарина и других, мы решили убить Ежова…»

Между тем «железный нарком» (он же «кровавый карлик») Н. И. Ежов будет расстрелян 4 февраля 1940 года по обвинению в подготовке «террористических акций против руководителей партии и правительства во время демонстрации на Красной площади в Москве» 7 ноября 1938 года. Похоже, все только и мечтали убить друг друга…

Леплевский Израиль Моисеевич (1896–1938). С октября 1914 года служил рядовым в 3-м Кавказском пограничном полку; с июля 1917 года — член комитета Военной организации РСДРП(б) в Екатеринославе (Днепропетровск). С 1918 года — командир отряда ВЧК, затем проходил службу в органах ВЧК — ОГПУ — НКВД. С ноября 1931-го по февраль 1933 года — начальник Особого отдела ОГПУ. В 1934–1936 годах — народный комиссар внутренних дел Белорусской ССР; с ноября 1936-го по июнь 1937 года — начальник Особого отдела ГУГБ НКВД, затем нарком внутренних дел Украинской ССР. Комиссар госбезопасности 2-го ранга. В начале 1938 года арестован по обвинению в «участии в правотроцкистской организации и проведении контрреволюционной и предательской деятельности». 28 июля 1938 года осужден и расстрелян.

Из воспоминаний:

«В 1931 году Леплевский был переведен в Москву, в центральный аппарат, где семь месяцев возглавлял особые отделы Главного управления госбезопасности НКВД. Именно под его непосредственным руководством и с его участием военные контрразведчики чинили расправы над известными со времен Гражданской войны военачальниками — Тухачевским, Якиром, Корком, Уборевичем и другими…

В апреле 1938 года Леплевского арестовали по тем же кошмарным обвинениям, которые он сам предъявлял сотням и тысячам: его обвинили в участии в антисоветской троцкистской организации, сделали из него руководителя враждебного “заговора НКВД на Украине”».

Генерал-полковник Николай Михайлович Голушко

Гай Мирон Ильич (1898–1937). Окончил художественное училище и два курса юридического факультета Киевского университета. В 1917 году призван в армию вольноопределяющимся. С 1920 года в войсках и органах ВЧК — ОГПУ — НКВД. Начальник Особого отдела ОГПУ (Особого отдела ГУГБ НКВД) СССР с июня 1933-го по ноябрь 1936 года. С 28 ноября 1936 года — начальник УНКВД по Восточно-Сибирскому краю. Комиссар государственной безопасности 2-го ранга. В апреле 1937 года арестован по подозрению в причастности к антисоветскому заговору в органах НКВД и «шпионаже в пользу Германии». 20 июня 1937 года осужден к высшей мере наказания и расстрелян.

Свидетельство современника:

«Незадолго до окончания следствия я был свидетелем следующего разговора, происходившего в кабинете начальника 8-го отделения экономического управления М. И. Гая.

Докладывая Гаю о показаниях кого-то из подследственных, Счастливцев высказал сомнения в их правдивости. Поскольку допросы проходили в Свердловске, Счастливцев высказал предположение, что показания эти даны под нажимом Успенского. При этом он приводил ряд доводов, на основании которых у него эти сомнения возникли.

— Брось трепаться, — сказал Гай. — Успенский знает, что делает, он опытный оперативник.

Гай махнул рукой, показывая тем самым, что разговор окончен».

Михаил Павлович Шрейдер, ветеран НКВД

На принадлежность к Экономическому управлению стоит обратить особое внимание. Ветеран и историк органов ВЧК — ОГПУ — НКВД Б. И. Гудзь[162] свидетельствовал, что данное управление ОГПУ изначально явилось инициатором и рассадником всех сфальсифицированных, «липовых», как их тогда называли, дел. «Дела по всем этим процессам вело Экономическое управление; даже по ложным обвинениям меньшевиков — а ими занимался Секретный отдел, было там специальное отделение — дело вело это управление. Видимо, здесь аппарат и, соответственно, руководство оказались самыми неустойчивыми — вот и лепили дела, очень далекие от правдоподобия, добиваясь от обвиняемых показаний под диктовку»[163].

Первым из сфальсифицированных дел стало так называемое «Шахтинское дело», затем якобы был выявлен шпионско-диверсионный подпольный центр, получивший наименование «Промпартия»…

* * *

К числу первых «громких» дел 1930-х годов относится также операция «Весна», начатая на Украине по инициативе председателя ГПУ УССР и полномочного представителя ОГПУ В. А. Балицкого и начальника СОУ ГПУ УССР и Особого отдела Украинского военного округа, уже названного выше Израиля Моисеевича Леплевского — будущего руководителя Особого отдела ОГПУ.

Вообще тема фальсификаций и неразрывно связанных с ними репрессий — сложнейшая и неоднозначная, к тому же еще до крайности политизированная. Например, историк и ветеран спецслужб А. Б. Мартиросян[164] склонен видеть заделом «Весна» реальный заговор военных, однако не пострадавших в итоге военспецов — бывших офицеров императорской армии, но «прославленных героев Гражданской войны», которым «бывшие» очень мешали на их карьерном пути. Версия хотя и очень смелая, но не лишенная оснований.

«…от них, блестяще владевших стратегией и тактикой армий европейских государств, обладавших колоссальным боевым опытом как Первой мировой, так и Гражданской войн бывших офицеров и генералов, и решили избавиться “герои” Гражданской войны. Избавиться в канун ожидавшегося вооруженного нападения с Запада. Потому что эти “герои” готовили поражение своей страны. А бывшие золотопогонники могли всерьез помешать им. Они-то всегда были за Россию… Целенаправленно репрессировались или в лучшем случае просто изгонялись из Вооруженных сил наиболее сильные, образованные, обладавшие колоссальным боевым опытом офицеры и генералы. Изгонялись также и наиболее сильные военные педагоги из числа бывших царских офицеров. Изгонялись те бывшие царские военные, которые имели отличные от взглядов “героев”-вер-хоглядов точки зрения на принципы обороны России, хотя бы и Советской. Особенно ярко это проявилось в деле выдающегося русского военного теоретика генерала Свечи-на — сторонника стратегической обороны. Против него-то и выступали Тухачевский и К°, которые, напротив, пропагандировали безумные идеи превентивного нападения на соседние государства. Кстати говоря, Свечина спас — вытащил из тюрьмы — именно Ворошилов.