В Магеллании - Жюль Верн

В конце марта ажиотаж вокруг золота пошел как будто на убыль. Месторождения истощились. Разбогатела, и то случайно, лишь небольшая часть поселенцев. Зато сколько же разорилось, подорвало здоровье и обрекло себя на нищенское существование! А большая часть найденного золота разлетелась, как это роковым образом случается, по игорным домам да низкопробным притонам, в которых крики игроков смешивались с револьверными выстрелами. И если Либерия была избавлена от подобных сцен, то в двух других поселениях они были слишком частыми.

Всего на приисках полуострова Харди и мыса Ру удалось добыть драгоценного металла на сумму в три миллиона франков, тогда как по соседству с заливом Нассау прииски оказались настолько бедными, что их тут же забросили. В сущности, колонисты ничего не получили — практически все золото оказалось в руках европейских, а главным образом американских авантюристов.

Увидев, что золотой поток иссяк, весь этот разношерстный сброд покинул Осте, оставив после себя разорение. Терзаемые голодом, преследуемые нуждой, потерявшие своих близких, остельцы вернулись в Либерию, где они нашли помощь и поддержку и, главное, неутомимую заботу, которую Кау-джер не раз выказывал во время этих страшных испытаний.

Сможет ли колония оправиться от полученного удара? Восстановит ли после глубокого душевного упадка свою былую энергию Кау-джер, будет ли его рука такой могучей, чтобы приступить к новой реорганизации?.. Да и захочет ли он?.. В самом деле, его друзья могли опасаться, что после стольких разочарований, после столкновения лицом к лицу со всеми людскими пороками Кау-джер захочет покинуть остров Осте.

Между тем восстановление колонии было благородной задачей, достойной великого духа. Однажды Кау-джер уже спас остров от крайностей анархии. Не попытается ли он снова взяться за дело и работать на благо бывшей в значительной степени его созданием колонии, которую он привел к процветанию!..

Прошло несколько дней, а намерения Кау-джера все еще оставались неясными. Когда он не запирался дома, не желая ни с кем общаться, то отправлялся блуждать в одиночестве по холмам полуострова Харди, и там, остановившись на краю обрыва, устремлял, как когда-то, взгляд на юг и застывал в неподвижности на несколько часов!..

Кто знает, не уносился ли он мыслью к оконечности континента, к мысу Горн, к той скале, для которой он добился независимости?.. Разве не там находится убежище, куда Карроли отвезет его, чтобы снова начать уединенную жизнь, как на Исла-Нуэве?..

Тем временем Либерия постепенно оживала. Открывались дома. Мистер Родс и его друзья изо всех сил старались поднять дух колонистов, поддержать их материально, наставить на верный путь посреди всеобщего разорения. Можно было подумать, что страшный циклон опустошил остров или на головы жителей обрушился метеорит. Надо сказать, однако, что повторения подобных испытаний не стоило опасаться. Земля была опустошена, хорошенько очищена от всего золота, что она хранила. Ее перерыли до самого чрева. Что от нее требовалось сейчас? Возродить леса, травы, злаки… дать пропитание всем существам, живущим на ней и благодаря ей, а не кускам того металла, открытие которого стало причиной стольких несчастий!..

Наконец после долгих дней молчания, когда Кау-джер был недоступен даже друзьям и соратникам, он пригласил их в свою резиденцию и сказал спокойным, твердым, полным прежней энергии голосом:

— За дело!

Приближалась зима. Как перенесут ее после стольких испытаний жители острова, часть которых еще оставалась во внутренних районах, где им грозил голод? Чужестранные же старатели давно уехали: им на острове больше нечего было брать.

И если они увезли только золото, то, может быть, не стоит об этом сожалеть, потому что страна становится богатой не от золото-рудных месторождений, а от плодородия почв, развития торговли и промышленности, а этого-то и не хватает золотоносным районам. Разве до открытия россыпей у Золотого ручья колония не наслаждалась завидным процветанием и разве ее нынешнее состояние не гарантирует будущего?..

Но на нее обрушилась беда. Были покинуты заводы, места рыболовства, лесные разработки, но не только это; чтобы довершить описание масштабов несчастья, надо упомянуть, что земледельцы забросили свои поля, многие домашние животные, лишенные ухода, погибли на пастбищах, земля осталась невозделанной и следующий сельскохозяйственный сезон был безвозвратно потерян.

Прежде всего надо было избежать голода в то время, когда зима покроет снегом и льдом весь Магелланийский архипелаг. В Либерии, как и в других поселках — у мыса Ру и в заливе Нассау, — не хватало топлива. Значит, надо было защитить их не только от голода, но и от холода.

Третьего апреля Кау-джер собрал в резиденции совещание.

— Спасти колонию, — сказал он присутствующим, — можно только ценой самоотверженных усилий и при том условии, что каждый возьмет на себя часть общей ноши и безропотно ее понесет. Рассчитывать мы можем только на себя, но прежде всего мы должны четко представлять, чем мы располагаем.

— Мы этим займемся, — ответил мистер Родс. — Надеюсь, что между нами и колонистами не возникнет никаких разногласий. Они слишком много страдали и бедствовали, чтобы не понять: необходимо безо всяких препирательств и протестов подчиниться вашей воле. Мы просим вас действовать жестко, ваши приказы не должны обсуждаться. Вы должны всех привести к повиновению. Мы полностью доверяем вам, знаем вашу решительность и практическую сметку. Известно, что вы лишены каких-либо личных амбиций. Вы ни за что не пойдете другим путем, кроме как по дороге долга, и мы последуем по ней за вами…

— И если вам потребуется неограниченная власть, берите ее не колеблясь! — добавил мистер Брокс.

Кау-джер хорошо понимал, что требуется колонии в ее современном состоянии. Обстоятельства, и в самом деле тяжелые, вынуждали действовать по-хозяйски… по-диктаторски (да, это верное слово!), и таким диктатором — Кау-джер это знал — мог быть только он!

И в этот момент внимание друзей привлек мистер О’Нарк:

— Вы помните, когда беспорядки были в самом разгаре, когда ни людей, ни их имущество нельзя было обезопасить, когда мы подвергались насилию со стороны иностранцев, опасных как своей численностью, так и своей наглостью, мы подумывали призвать на помощь Чили…

— И я тому решительно воспротивился, — воскликнул Кау-джер. — На мой взгляд, это грозило независимости острова. Никогда я не соглашусь пожертвовать далее самой малой ее частичкой!..

— В тот момент мы поддержали вас, — ответил мистер Родс. — Мы и сейчас выступаем за свободную колонию, и если над островом взовьется чилийский флаг, мы тут же покинем его.

— Остров должен принадлежать колонистам. Но, — продолжал О’Нарк, — не отказываясь от своих прав на остров…

— К чему вы клоните? — перебил Кау-джер.

— Я клоню к тому, что, если чилийское правительство предложит свои услуги не для наведения порядка, а для оказания помощи, мы, я думаю, должны принять ее, а возможно, и обратиться за ней сами.