Наследник огня и пепла. Том III - Владислав Добрый

не имели ни малейшего представления люди, живущие в здешнем магическом Средневековье. В местных сословиях не было понятия «средний класс». А именно ему больше всех было нужно Государство. Богачи и аристократы могут защитить себя сами, а за простонародье некому заступиться.

И всё же, семена этого, пока не существующего, и столь нужного мне среднего класса, я смог рассмотреть в жителях Караэна. В тех, кто построил баррикады на своих улицах, стремясь не допустить беспорядки. Тех, кто вышел за стены, и мужественно, хотя и неумело, защищал Караэн и его окрестности в битве с наёмниками Гонората.

Эти семена вот-вот должны были проклюнуться — сами мелкие ремесленники, углежоги, и даже бурлаки видели, что их тысячи. И жалкие пара сотен заговорщиков, поднятых Гоноратом, меркнет на их фоне. Да и сотня всадников-аристократов, вместе с несколькими сотнями наёмников, тоже уже не выглядят внушительной армией.

Стоит просто подтолкнуть эту голодную и агрессивную массу в нужную сторону, и я получу инструмент, которым будет очень удобно подравнивать политический ландшафт. И больше не давать никакому кусту разрастись слишком сильно.

Как это сделать?.. Да проще некуда — следовало просто распределить власть. Дай права и обязанности каждому, и бесправен и обязан будет каждый. Местные никогда не сталкивались с толпой. Они не умеют работать с массами людей, не смогут манипулировать каждым, а манипулировать сразу всеми — до этого ещё надо додуматься!.. Мне останется только, пользуясь опытом человека из другого мира, встать в тень, отбрасываемую высокими креслами, и шептать оттуда свои приказы.

И по ночам в мои ворота будут пытаться проникнуть не заговорщики, а просители и дарители.

Для того я и затеял всю эту историю с Серебряной и Золотой Книгами. Сначала послабления в налогах, и право голоса. Потом из их представителей должен был получиться двухпалатный парламент. Который неизбежно будет означать появление чиновников и городской милиции, а затем и полиции, которые будут подчиняться парламенту. А вот уже сам парламент, благодаря деньгам и влиянию Итвис, будет подчиняться мне.

Даже если эта затея растянется на много лет, в процессе изменения Караэна и превращения его в городскую республику, всем будет так весело, что обо мне забудут.

Разумеется, для начало всё же стоило подумать о своей безопасности — но эта проблема, как мне казалось, имела своё очевидное решение. Достаточно было просто найти тех, у кого ничего нет. Дать им хоть что-то — и получить людей, которые тебе всем обязаны. А если караэнцы их недолюбливают, то так даже лучше. Тогда мои люди всегда будут держаться за меня, и не будут втянуты во внутренние свары самого Караэна.

У меня было два беспроигрышного варианта — горцы, вроде Лардо, и долгобороды клана Инсубр. Дать немного денег одним, немного земли другим — и у меня будет армия.

Ладно, согласен, план выглядел «чем дальше, тем сложнее» — неудивительно, что всё пошло наперекосяк с самого начала. Я толком даже не успел как следует продвинуть свою идею с Книгами, как на меня уже были организованы сразу три покушения! Это только те, о которых я знаю.

Пришлось всё бросать в Караэне, и срочно ехать к горцам. Я назначил на ключевые посты в структуре семейного бизнеса случайных людей, руководствуясь только тем, насколько они зависимы от семьи Итвис. В этом мне помогло сословное общество — бастарды, а то и вообще простолюдины, Вокула и Леон, несмотря на свои высокие личные качества, никогда бы не смогли получить столь высокие посты даже в куда более бедной семье. Я был уверен — сейчас они, как преданные сторожевые псы, насмерть грызутся за мои интересы в Караэне. В том смысле, в каком они их понимают.

А вот с горцами у меня не получилось… Я сделал им предложение от которого они не должны были отказаться. А они, как самые настоящие дикари, отказались!.. Мне следовало просто купить их вождей за «бусы». Я совершил ошибку, говоря со всеми сразу. «Старейшины», эти мелкие горные лорды, увидели во мне просто способ повыделываться на глазах у остальных. А с другой стороны — я ведь буквально пытался заставить их признаться на глазах у всех, что они нуждаются во мне.

Ладно… Эта неудача меня не сломила. Ошибки — часть жизни, и нет смысла из-за них опускать руки. Надо делать выводы. В следующий раз мне следует лучше понимать, что делать. Или спросить совета у Вокулы.

Нападение у Воющего Камня — вот что здорово подорвало мой боевой настрой!.. Рискуя своей жизнью, я чувствовал за собой моральное право на ошибки. Сперат оказался заложником ситуации, но он сам сделал свой выбор. Как и Гвена. А вот потерять Эглантайн, практически случайного человека, вовлечённого в мою авантюру против её воли — вот что меня, неожиданно, ранило больше всего.

Я готов был принимать удары в ответ на свои действия, но оказался не готов, если эти удары придутся по другим. В этом я сильно отличался от местных аристократов. Отец Магна, Гонорат, да и остальные влиятельные люди, принимали смерть других ради их интересов как должное. Мои же социальные инстинкты, как оказалось, мне такое не позволяли.

Всю дорогу до инсубров, я был молчалив. Пока Гвена и Сперат, с помощью Эли, вели продолжительный и въедливый допрос Эфеста, я лечил свою пошатнувшуюся уверенность в успехе своего плана. Слишком уж амбициозного, как я теперь начинал понимать.

И когда мне уже стало казаться, что я смог настроиться на позитив, вернуть себе расположение духа, и приготовиться к новым испытаниям — мы наткнулись на лагерь армии долгобородов. Они вышли из своих горных крепостей, спустились в долину и начали осаждать городок, расположенный рядом с дорогой, соединяющей Караэн и Большой Забер.

Ещё один маленький нюанс, о котором я не подумал!.. Без явного доминанта в Караэне, который бы цементировал это пёстрое и условное политическое образование, оно начнёт расползаться по швам. И там, где раньше были старые обиды, сейчас начнут появляться свежие могилы.

Мы остановились на вершине холма, среди оливковой рощицы, откуда открывался хороший обзор, и настороженно разглядывали лагерь долгобородов. Россыпь шалашей и телег вокруг нескольких ферм покрупнее. Он не производил того впечатления, которое я ожидал от этих суровых бородачей. Или, может, я просто ожидал куда больше порядка от военных вообще. Видал я рок-фестивали, организованные лучше, чем этот лагерь,

— Кто вы, и откуда? — услышал я сзади грозный окрик. Может, долгобороды и не умели строить лагерь, как римляне, но перекрыть подходы к нему у них сообразительности хватило. Мы оказались окружены угрюмыми бородачами в шлемах и доспехах, сделанных из толстой кожи. У половины в руках были небольшие арбалеты, у другой половины — двуручные боевые кирки и лопаты.

— А кто спрашивает? — сурово ответил Сперат.

Старший дозора не ответил. Видимо, он понял, что перед ним явно аристократ, и сделал то, что должен был сделать. Перепоручил решение более знатному.

— Слезайте с коней, и двигайтесь к лагерю! — приказал он.

Долгобороды крупнее людей. Практически у всех поголовно широкая и мощная. бочкообразная грудь — такой могут похвастать редкие силачи из людей. И могучие мышцы на руках — такими в этом мире люди вообще похвастать не могут, а в «моем», чтобы нарастить такие бицепсы, надо провести много времени в качалке.

И, вместе с тем, долгобороды были ниже большинства людей. Хоть и ненамного, если сравнивать с крестьянами. Навскидку, средний рост окружающих нас бородачей — метра полтора, вместе со шлемом. Это из-за их ног — они у них заметно короче, чем у людей, если смотреть в пропорциях к телу.

Нас привели к палатке, выделяющейся на фоне других только большим размером и наличием стражи. Меня и Сперата жестом пригласили внутрь, оставив остальных снаружи.

— Если что, громко скажи «только не туда», — успела шепнуть мне Гвена. Слух у неё вроде восстановился. И оружие у нас никто не отнимал. Соответственно, у девчат тоже. Честно говоря, я сомневался, что мы сможем пробиться через толпу бородачей, если вдруг разговор с местным главгадом не заладится. И всё же, приятно иметь хоть какой-то запасной план.

— Кто вы, сеньор? — обратился ко мне седой долгобород в отделанной серебром кольчуге. Скорее всего местный аналог Леона. Не слишком знатный, но заслуженный. Это на случай, если окажется, что я персона, недостойная личного общения с главным. А учитывая мой, когда-то дорогой, а теперь весьма помятый и оборванный прикид, такого исключать нельзя.

— Перед вами Магн Итвис, сеньор… — Сперат выступил вперёд, и начал