Италия. Страсти по Вечному городу - Всеволод Кшесинский

— Вот эту «Экстру» тетя Люся принесла, когда в гости к нам домой пришла, — снова погрузилась в воспоминания Лёка Ж. — Сели мы обедать, тетя Люся всем по крохотной стопочке налила. И мне — тоже. А я после «Столичной»-то стопку уже профессионально опрокидывала. Ну неважно… И вот, поднимаю я стопку уверенным движением, и тут мама говорит под руку: «Лёка, ты ж первый раз водку пьешь. Смотри — закуси как следует, а то опьянеешь!» Я как представила, сколько мне надо таких стопок, чтобы опьянеть, аж поперхнулась от смеха. В общем, закашлялась, и мама решила, что это у меня и вправду первый раз. Так, идем дальше.

«Градус», «Белый ключ», «Беленькая», «Дудка», «Национальная валюта», «Русский калибр», «Русский гарант качества на ягодах земляники и листьях…»

Я напомнил Лёке Ж., что Паола просила написать только лучшие сорта водки.

— Так они все — лучшие… — сказала Лёка Ж. и вернулась к списку.

«Кристальная», «Русица элитная», «Старая сказка — Серебряная фильтрация», «Трактирная классическая», «Ямская беспохмельная»…

— У меня листок кончился, — сообщила Лёка Ж. и попросила у Паолы еще один листок.

Та порылась в сумочке и протянула Лёке Ж. новую бумажку.

Лёка Ж. продолжила записывать: «Зимняя дорога ночная», «Монархия на кедровых орешках», «Разгуляй — Хлебная», «Мороз и солнце — классическая», «Душа полей кедровая», «Славянское застолье — классическая», «Абсолют — Курант»…

— Вот как-то сидели мы за столом с друзьями моего пятого мужа, — вспомнила Лёка Ж. — В гостях у Софьи Тимофевны. Старушка была зверь. В восемьдесят лет вверх по эскалатору бегала! Мой благоверный притащил бутылку «Абсолюта — Куранта», выпили мы по стопочке, потом еще налили. И вдруг Софья Тимофевна говорит: «Надо ж, как бутылка гнется!» Мы все аж замерли. А муж мой будущий отвечает: «Софья Тимофевна, вы еще пару стопочек выпейте, и бутылка сама наливать начнет!» Вот такая история. Что еще?

«Настоящая русская мягкая», «Белебеевская с ароматом черной смородины», «Купец Расторгуев», «Доктор Столетов — Березовая», «Белочка: я пришла!».

— Фу… Этот листок тоже кончился, — сообщила Лёка Ж.

— Сэнк ю вэри мач, — сказала Паола, быстро забрала оба листка бумаги и потеряла к нам интерес.

— Откуда ты знаешь столько сортов водки? — спросил я у Лёки Ж.

— Посидел бы ты с мое замужем… — опять вздохнула она.

— Выходит, ты беспрерывно читала и пила водку? — поразился я. — Какая суровая у тебя была семейная жизнь. Как ты, бедняжка, выжила-то?

— Сама удивляюсь… — Лёка Ж. пожала плечами. Паола с подругами передали бутерброды парням, а сами уселись за столом напротив нас, разобрали стаканы с вином и стали общаться друг с другом по-итальянски. Паола показывала девушкам исписанные Лёкой Ж. листки, те что-то бурно обсуждали. Судя по нескольким знакомым словам, которые я уловил, беседовали они о нас, в частности, о том, что русский менталитет — кромешные потемки для итальянцев.

— Давай пройдемся, — предложил я Лёке Ж.

— А вдруг мой стул кто-нибудь займет? — сказала она.

Я глянул на итальянок — эти могли. Но так даже лучше — быстрее отсюда смоемся.

— Положи на него свою сумочку, — посоветовал я.

Лёка Ж. нехотя поднялась, застолбила сумочкой место и пошла вместе со мной к жаровне. В глубине на решетке коптился свиной окорок. Перед ним фаршем вниз обжаривались бутерброды. Джованни увлеченно общался с Джузеппе.

На площадке перед входом в квартиру Луиджи с каким-то парнем играли в летающую тарелочку. Луиджи швырнул тарелку так, что она зацепила плечо напарника и едва не угодила в барбекю.

— Assassino! — крикнул парень.

— Ой, а я знаю, что это такое, — поделилась Лёка Ж. с окружающими. — Ассассина из киллер? — уточнила она у Луиджи.

— Йес! — весело ответил он.

Напарник Луиджи вернул тарелку и удалился в квартиру.

Лёка Ж. тут же подступила к Луиджи и сказала ему, что она «уонт ту плэй».

Луиджи не задумываясь бросил Лёке Ж. тарелку, она поймала ее и вернула обратно, но не партнеру по игре, а за забор к соседям.

— Ой, — сказала Лёка Ж.

Луиджи подошел к забору, крикнул: «Scusate!», то есть «Извините!» Никто не ответил.

Он перепрыгнул через забор и спустя минуту вернулся с тарелкой. Играть Луиджи больше почему-то не желал.

— Давай теперь с тобой покидаем, — предложила Лёка Ж.

— Как-то не хочется, — признался я.

Лёка Ж. снова начала скучать. Она подошла к Джованни, взяла его под руку, положила голову ему на плечо и ласково спросила, где тут море. Он лишь отмахнулся: «Ай донт ноу», — и переправил Лёку Ж. к Паоле.

Паола не без удовольствия и самым подробнейшим образом объяснила, как пройти к морю, и тут же попрощалась с нами. Паоло, стоявший рядом, помахал нам рукой и ушел к жаровне.

Накрапывал мелкий дождь. Было зябко и неуютно. Итальянцы смотрели на нас с некоторым недоумением.

— По-моему, они ждут, что мы уйдем прямо сейчас, — тихо сказал я Лёке Ж.

— Не дождутся, — ответила она и хотела присесть на свой стул, но обнаружила, что он занят. Сумочка Лёки Ж. лежала на возвышении у опоры беседки рядом с кактусом, об который она гасила окурки. — Найди мне стул, — попросила Лёка Ж.

Свободный стул стоял рядом с Паолой. Я подошел к ней. Паола заинтересованно глянула на меня. Я улыбнулся и забрал свободный стул. Краем глаза заметил, как она разочарованно отвернулась к подруге.

Лёка Ж. села на принесенный стул и потребовала вина. Я взял бутылку, нашел чистые пластиковые стаканчики, налил вина ей и себе и встал за спиной Лёки Ж. Итальянцы общались промеж собой, искоса поглядывая на этих странных русских, которые так хотели пойти на море и почему-то до сих пор этого не сделали.

Паоло принес большую тарелку, на которой горкой высились горячие бутерброды с фаршем, глянул на нас и полувопросительно напомнил о нашем намерении.

Лёка Ж. пообещала, что осуществит его позже, взяла бутерброд и положила на пластиковую тарелку.

Мне тарелки не досталось, поэтому держать горячий бутерброд пришлось в руке. Сочный фарш обжигал язык, но, смешиваясь с хрустящей чиабаттой, постепенно остывал.

— Какие вкусные, а главное, удобные бутерброды, — восхитилась Лёка Ж. — Приготовишь мне такие?

Я поперхнулся и едва не выронил бутерброд. Лёка Ж. протянула мне стакан с вином. Я сделал большой глоток и снова закашлялся. Паоло стукнул меня по спине. Остальные итальянцы одарили косым взглядом, не прерывая беседы о разнице менталитетов.

— Что-то я не понимаю, ты же вроде собралась оставаться, — сказал я Лёке Ж., обретя дар речи.

— Ну я же все равно вернусь за вещами, — нашлась Лёка Ж. — Приду к тебе в гости, и ты приготовишь…