Я и это переживу - Наталия Журавликова

– Да!

Она поспешно выбралась из машины. Марта протянула ей второй шлем.

– Он такой… страшненький и старенький, я им вообще не пользуюсь. На всякий случай держу.

Ира с испугом посмотрела на транспорт, на который должна была сесть. Маленький, оранжевый. Как он вообще поедет? Но думать было некогда. Главное, они обе поместились на скутере, хоть и было тесновато, с Егоровым монстром не сравнишь. Пришлось крепко хвататься за Марту. Большую скорость развить не получилось, всё-таки пробка, но они двигались! И объезжали наглухо застрявшие автомобили. Ира в своём офисном костюме, верхом на игрушечном скутере смотрелась гротескно. Она благодарила небеса, что сегодня с утра выбрала хотя бы брючный комплект. Иначе выглядела бы слишком вызывающе. Скучающие водители восприняли их проезд оживлённо, свистели, выкрикивали что-то одобрительно. Раздражённые – раздражались ещё сильнее. Скоро они были уже у места аварии, очень аккуратно его миновали, хорошо, их не остановил никто.

У Марты словно крылья за спиной выросли. Нет, она знала, что там Ирина сидит, крепко вцепившись в её куртку. Но где-то были ещё и крылья! Ведь она попала в настоящее приключение. И устыдилась сразу, как об этом подумала. У человека горе, ребёнок пропал, один в большом городе, предположительно – решил сделать немалый крюк от своего дома, доехать до незнакомого человека, который о его существовании даже не знает, возможно. Как тут можно окрыляться? Не по-людски это.

***

– Вот и пришли, деточка. Папа твой точно тут живёт?

– Да, спасибо, тётя! Вот наш подъезд. Код домофона я знаю, можете меня отпускать.

– А если дома никого нет? Давай, я тебя доведу до квартиры!

Добрая женщина с двумя детьми оказалась вполне милой и безобидной, она действительно довезла Ульяну до нужной ей остановки и привела к подъезду. Впрочем, уж до подъезда-то девочка и сама бы добралась, но никак от помощницы было не оторваться. Шутка ли, она же маленький ребенок! Как её можно вечером одну отпустить. Пусть даже светло на улице. Женщина, конечно, недоумевала, как это, потеряв девочку в городе, мужчина мог спокойно вернуться домой. Хотя, может, он как раз бегает и ищет её, а в квартире его жена. Кто знает?

– У меня дома свет горит, – девочка показала вверх. – Так что там точно есть кто-то. Вы не волнуйтесь, я доберусь.

Она уже набирала нужные цифры на домофоне. Замок пискнул, дверь открылась. Старая система. До сих пор не поменяли. Можно или в квартиру позвонить, чтобы впустили, или самому открыть.

Поколебавшись, женщина подхватила младшего ребёнка на руки и пошла к своему дому. Старшая девочка давно уже убежала вперёд.

Егор пил виски со льдом, сидя перед телевизором и меланхолично перебирая чётки, когда услышал стук в дверь. Подошёл, посмотрел в дверной глазок. Никого. А стук повторился. Вот те на! Пригляделся хорошенько, увидел чью-то светлую макушку гораздо ниже уровня глазка. Ребёнок! Как же странно. Открыл дверь, не бояться же ему незнакомых детей. На пороге стояла девочка с двумя хвостиками, ей явно было не больше пяти лет.

– Ну, привет, Егорушка, – сказала малышка. – Наверное, мы давно с тобой не виделись.

– Д-давно. Ни разу, – обалдел Егор.

Девочка по-хозяйски отодвинула его, прошла в квартиру. Он даже остановить её не догадался, настолько в шоке был. Она сняла сандалики, двинулась дальше, с любопытством оглядывая обстановку. Зашла в гостиную, увидела стакан, поморщилась:

– Тебе разве завтра не на работу?

– На работу, – подтвердил Егор. – Я немного, один стаканчик. На полтора пальца.

– Смотри, не увлекайся. Отца моего это сгубило. – девочка погрозила ему кулачком.

Говорила она вроде бы и по-детски. С пришепетыванием, а ещё немного картавила. Но на смысле это не отражалось.

– Ты кто? Это розыгрыш какой-то?

– Ты, смотрю, ремонт сделал, освежил тут всё. А в моей комнате – тоже?

– В твоей комнате? Да что происходит-то?

Но девочка не слушала, она уже направлялась к маминой комнате, открыла дверь, зашла, как к себе.

– Свет включи, я пока не достаю до выключателя, – скомандовала она.

Действительно, уже сумерки были, в комнате темновато. Егор сам не понял, почему повиновался.

– Да, смотрю, и здесь всё поменял. И кровать другая, и шкаф не мой. Зато столик остался. И сундучок мой.

В каком-то оцепенении Егор смотрел, как девочка взяла мамин сундучок, села с ним на диван, а потом уверенно нажала деревянный резной лепесток на крышке. Узор в виде цветка отъехал в сторону. Егор и сам не знал, что сундучок с таким секретом. А жуткая девчонка уже шарила в открывшемся углублении. Достала колечко. Попыталась надеть себе на палец.

– Теперь оно мне большое, – сказала с явным сожалением.

– Ты меня так и не узнал? – смотрит Егору прямо в душу, кажется. Глазищи огромные, голубые. Взгляд точно как у мамы. Боже мой, он же даже один шот не допил, не может быть в хлам пьяным, чтобы такие галлюцинации начались. А она подошла, вложила ему в ладонь кольцо.

– Держи, для тебя берегла. Последняя ценная вещь осталась. Родительское золото я в 90-е продала, когда деньги нужны были.

Егор почувствовал, как теряет сознание. До этого он падал в обморок всего раз в жизни, когда услышал, что мама умерла. Сейчас у него так же закружилась голова, подкосились ноги, перед глазами сначала потемнело, потом наоборот, будто зажгли яркий свет, в ушах раздался тонкий писк, и Егор рухнул на пол.

В себя он пришел, почувствовав на лбу что-то холодное. Кто-то приложил к его лицу мокрое полотенце, а сейчас ласково гладил по голове. «Вот же привиделось мне так привиделось» – подумал он, пытаясь сесть.

– Ты лежи, лежи, – посоветовал ему детский голосок. – А то опять дербалызнешься.

Мамино словечко. Она хоть и учитель русского языка, но вне школы любила всякие словесные финтифлюшки. Малоупотребительные обороты, искажённые звучания и всё такое.

– Снова-то не отключайся! – предупредила девочка.

Не почудилась она, значит, и никуда исчезать не собиралась. Егор всё-таки сел и внимательно на неё посмотрел.

– Ты меня точно не разыгрываешь? – спросил он.

– Посмотри на меня. Я маленькая девочка. Как я тебя могу разыгрывать?

– Будто дети этого не умеют, – фыркнул Егор. – Если ты маленькая девочка, откуда столько знаешь? И про дедушку, который пил, и про мамины украшения? Я о них и сам ничего не знаю.

– Я что-то вспоминаю, – призналась она. – Иногда помню, иногда – нет. Это как на качелях. Вспомнила – забыла. Адрес наш я вчера вспомнила. И сегодня добралась. Меня сюда люди привели, незнакомые.

Егор перевёл дух. Значит, она не материализовалась у него под дверью из ниоткуда.

– А у тебя есть семья, да? Мама, папа, всякие прочие родственники?