Наркомент - Сергей Донской

– Ты что, земляк? Меня же уволят!

– Если уволю тебя я – то вообще с этой планеты. Насовсем. Улавливаешь разницу?

– Улавливаю, – согласился он с забавной пьяной рассудительностью и вновь вернулся к водочным процедурам.

Больше Костю не пришлось ни уговаривать, ни подгонять. С каждой минутой он становился все более раскрепощенным, разговорчивым. Во время одной из пауз, когда он жадно хватал ртом свежий воздух вперемешку с сигаретным дымом, я навел справки насчет серебристого «Мерседеса» и получил совершенно исчерпывающие ответы. Да, заворачивает на заправку такой, обычно часиков в одиннадцать утра или же ближе к ночи. Да, присутствует в салоне некто при бороде и светлой дубленке.

Когда одна бутылка опустела совсем, а другая – на десяток мелких глотков, между нами установилось настолько полное взаимопонимание, что в угрозах пистолетом отпала всякая необходимость. Придерживая пьяненького Костю за плечи, я развернул его лицом к заправке и слегка подтолкнул вперед, задавая нужное направление. Получив после выпитого небольшую денежную премию, он был готов вести меня куда угодно.

Под изумленным взором Костиного напарника мы продефилировали по площадке, проникли в одну из самозакрывающихся дверей и поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, где в кабинетике размером со скворечник гнездился здешний бензиновый магнат. Истинный владелец заправки «Космос» подобрал исполнительного директора по габаритам – низенький, щуплый, он отлично вписывался в четыре стены, между которыми почти не было свободного пространства.

Поздоровались мы суховато, любезностями не обменялись. Костя Удодов, не замечая испепеляющего взгляда своего начальника, приступил к докладу, который звучал несколько бессвязно, но зато пылко. В тепле его моментально развезло, стало пошатывать из стороны в сторону. Водочный дух наполнил тесное помещение, заставляя тщедушного директора кривиться и морщить нос.

– Вы уж извините, что так вышло, – встрял я, придавая голосу задушевные интонации. – Маленько не рассчитал Костя дозу, перебрал.

– Перебрал? Да он пьян в стельку! В дым!

– Молодой организм, отсутствие жизненного опыта, – примирительно ворковал я, нависая над директорским столом. – В какой-то мере я тоже виноват. Понимаете, – я понизил голос, – рассказал по-родственному парню, что его баба с другими путается, а он и вспылил.

– С другими? – промямлил Костя. – Люська?

Директор заправки строго нахмурился и незаметно прикрыл ладошкой усмешечку, наплывшую на нижнюю половину лица. Пакостная это была усмешечка, гадкая. Наверное, сам нося невидимую корону рогоносца, он радовался тому, что кто-то еще увенчан аналогичным украшением.

– Вот же сука! – бубнил Костя, погрузившись в мир бредовых белогорячечных идей. – Пришибу, падлу! Ноги повыдергаю и спички вставлю!

Пьяная логика настолько далеко вынесла его за пределы реальности, что он был совершенно искренне потрясен коварством неведомой мне Люськи.

Тщедушный босс наблюдал за терзаниями своего работника с любопытством ребенка, наколовшего на щепку извивающуюся гусеницу. Пришлось кашлянуть, чтобы отвлечь начальственного недомерка от этого увлекательного занятия.

Он тут же захлопнул отвисшую челюсть и изобразил на лице сочувствующее понимание.

– Ладно, Удодов. Иди решай свои семейные проблемы, и чтобы я тебя на площадке в таком состоянии не видел! А завтра утром чтобы был на месте как штык, или ищи себе другую работу.

Костю, охваченного ревнивыми подозрениями, долго уговаривать не пришлось. Он удалился на удивление быстро, почти не шатаясь. Его вел ангел всех пьяных, имя которому Автопилот. Бедная Люська, подумал я. Хотя, возможно, огребешь ты сегодня за дело. Да и просто профилактика в отношении женщин никогда не бывает лишней.

Когда мы с исполнительным директором остались одни, он с сомнением уставился на меня: не староват ли для роли мальчика на побегушках? Потом его глаза переметнулись к окну, за которым ошалело мотался одинокий заправщик, и он задумчиво пожевал губами. Помимо меня, замены не было, а значит, не было и выбора.

– Ты-то не нажрешься, дорогой товарищ? – сурово осведомился недомерок, заведующий локальным «Космосом» Новотроицка.

– Ни в жизнь! – искренне сказал я, не уточняя, что это был бы не самый скверный расклад для бензозаправки.

Он наспех проинструктировал меня. Все было предельно просто. У водителя подъехавшей тачки следовало принять денежку, отнести ее в кассу и оперативно выполнить заказ. «Летать нужно бабочкой», как образно выразился недомерок, словно ему самому было знакомо волшебное ощущение парения.

– С марками бензина знаком? – продолжал вещать он с непередаваемо важной миной на сморщенном личике. – Невостребованные чеки возвращаешь в кассу. Никаких грубостей, никаких задержек, никаких муток с деньгами! За это караем строго, у нас – фирма! В конце смены получишь расчет, но особо губы не раскатывай, – сказал мне временный начальник на прощание. – У нас тут не богадельня.

Знакомство с напарником было быстрым и необязательным, ему было не до китайских церемоний, потому что машин все прибывало и он, бедняга, совсем запарился один. Так что я просто облачился в веселенькую фиолетовую курточку поверх своей, напялил на голову фуражку и в таком виде подключился к трудовому процессу.

Никогда не думал, что роль заправщика окажется столь трудной и монотонной. Хуже всего, что бензин разъедал кожу рук, и она нещадно мерзла от октановых испарений.

20 литров… 30… 40… Семьдесят шестой, восьмидесятый, девяносто пятый… Слова и цифры мешались в моей голове, а деньги, переходящие из рук в руки, еще больше усиливали эту сумятицу. Прыг-скок, туда-сюда. Если при этом я и походил на белку в колесе, то на совершенно очумевшую, ошалелую.

То площадка становилась совсем опустевшей, то ее оккупировали сразу несколько жаждущих бензина. Красная «девятка», серый «Опель», белый «Ниссан», синий «Форд»… Этому не было видно ни конца, ни края, а серебристый «Мерседес» все не спешил заглотить десяток-другой литров животворной влаги. Если бы мне пришлось ожидать его до вечера, я бы был зол на его седоков даже без других поводов, просто от одного этого.

Передо мной вереницей проплывали незнакомые лица, физиономии, морды и рожи. Толстые и худые, добродушные и хамоватые, простецкие и до предела напыщенные, все они смотрели сквозь меня. Для автомобилистов я, шныряющий рядом, был неким безликим роботом, запрограммированным на беспрекословное послушание. Вот и хорошо, вот и чудесно, успокаивал я себя. Геворкян тоже не удостоит меня своим высоким вниманием. Разве сможет он заподозрить, что смерть явилась к нему не в белом саване, а в фирменной куртке с белым «космическим» логотипом? И что в руках смерти будет не коса, а заурядный шланг, с конца которого капает бензин?

Долгожданный «Мерседес» вырулил на заправку совершенно неожиданно, просто почти бесшумно материализовался, подобно призраку. Я, постепенно втянувшийся в работу, даже не сразу сообразил, что настал мой час. А когда это произошло, я чуть не завыл от разочарования, потому что автомобиль пришвартовался у ряда колонок, которые обслуживал мой напарник. Я перехватил его на подходе к «Мерседесу», развернул к себе и тихо сказал: