Бессмертный - Эмили Болд

С каждой прочтенной строкой Пейтон становился все бледнее и бледнее. Наконец он положил письмо и стукнул кулаком по столу. Блэр с любопытством взял письмо и бегло прочел несколько строк.

– Что это значит? Почему Каталь нарушил свое слово? – спросил Блэр.

– Без понятия, но Шон пишет, что следует за ними в США. Однако он сомневается, что сможет помешать намерениям Стюартов.

– Да, это я понял, но почему он не ждет твоего возвращения, как обещал?

– Потому что у Стюартов решения принимает не он, а Натайра. Она хотела смерти Сэм с самого начала!

Блэр поднялся и сочувственно положил руку на плечо брата. За время, проведенное с Натайрой, они хорошо усвоили: она всегда получает то, чего хочет.

– Не стоит терять время. Мы получим твои ответы и свяжемся с Шоном. Возможно, у него уже больше информации. Давай, пойдем!

Они в спешке попрощались с Дугласом и направились к дому Уисгелиат.

Женщина уже ожидала их, потому что на грубом деревянном столе дымились три кружки с глинтвейном. Безмолвно она пригласила братьев за стол.

– Сегодня ночью я разговаривала с духами, и они согласились сопроводить вас к Беате. Беата – старейшина нашей деревни. Сколько ей лет на самом деле, никто не знает точно, потому что она просто была здесь всегда. Вы должны знать, что у нашего народа много тайн. Нас преследовали, брали в плен, угрожали нам. Поэтому нашим предкам пришлось создать тайное место, где наше прошлое находится в безопасности. Беата – хранительница. Мы должны немедленно отправиться к ней.

Уисгелиат накинула на плечи шерстяную накидку и вывела их из деревни. Она молча шагала перед ними. При этом она не смотрела ни направо, ни налево, однако без труда находила свой путь. Наконец они достигли побережья на севере острова, где Уисгелиат попросила их сесть в небольшую лодку на веслах. Лодка покачнулась и почти полностью погрузилась в воду под весом двух мужчин.

Несмотря на то, что Уисгелиат выглядела такой маленькой и хрупкой, она настояла на том, чтобы взяться за весла. Мощными гребками она приводила лодку в движение до тех пор, пока течение не подхватило ее вдали от берега. Уисгелиат втянула весла и оставила лодку дрейфовать по течению на несколько минут. Как будто ведомая рукой самого провидения, лодка направилась к скалистому берегу.

Прямо перед ними появилась расселина в скале – черная дыра, в которую они направились. Выглядящая снаружи узкой, расселина расширилась до внушительных размеров пещеры. Пока их глаза не привыкли к темноте, они слышали только плеск волн, ударяющихся о лодку. Уисгелиат зажгла фонарь. Свет причудливо играл на влажных стенах пещеры, танцуя отблесками на скалах. Пещера снова и снова разветвлялась, превращаясь в подземный лабиринт.

Здесь, в самом сердце острова, можно было легко потерять ориентацию и счет времени. В какой-то момент стало совсем мелко, и вода окончилась овальной купелью.

Когда Пейтон и Блэр сошли на землю, никто из них не мог сказать, как долго они были в пути. Фонарь больше был не нужен, потому что прямо в лицо им бил яркий свет. По блестящим бирюзовым камням они поднялись в большое помещение, похожее на храм. Тут и там солнечные лучи достигали земли сквозь крошечные отверстия в сводчатом потолке.

Уисгелиат остановилась.

– Мы на месте. Я останусь у лодки. Беата уже ожидает вас.

И как будто в ответ на слова Уисгелиат, к ним подошла старая женщина. Кожа Беаты была белой, как бумага, и почти прозрачной. Но, несмотря на свой преклонный возраст, она стояла прямо, а глаза ее светились.

– Latha math, – вежливо поздоровалась она. – Я ждала вас. Пожалуйста, следуйте за мной.

Беата пошла впереди них. Они пересекли большое помещение и, пригнувшись, прошли сквозь небольшую дверную арку.

Библиотеку здесь никто не ожидал увидеть, и их удивили бесчисленные ряды книг и свитков. Освещенное множеством свечей, перед ними было настоящее сокровище. В самом центре комнаты стояли стол и стулья. На столе уже лежала раскрытая книга.

Они сели, и Беата подвинула книгу к Пейтону.

– Это все, что у меня осталось от Ваноры. На самом деле здесь не очень много. Но я думаю, что ты найдешь тут то, что ищешь. Желаю тебе удачи.

Пейтон хотел задать старой женщине больше вопросов, но она покачала головой.

– Нет, я не могу тебе помочь. Ты должен сам узнать правду.

Затем она скрылась, пройдя через небольшую дверь, и братья остались одни.

Чтобы не терять времени, они сразу же начали разбирать поблекшие письмена. Первые страницы содержали что-то вроде родословной Ваноры. Затем последовала запись ее отца о дне, когда Ванора вместе с остальными девушками была похищена с острова. Они бегло просмотрели эти строки, потому что все это было им и так известно.

– Где-то среди этих записей должно быть что-то о проклятии, – пробормотал Пейтон.

С каждой страницей, которая оказывалась бесполезной, их боевой настрой падал. В конце концов они дошли до пачки старых писем. Все они были подписаны Ванорой. В первых письмах рассказывалось о ее прибытии в замок похитителя и о его надежде использовать ее силы против соседнего клана. Но, конечно, она не собиралась подчиняться его воле. Она поклялась никогда не рассказывать, насколько она на самом деле сильна.

Следующие письма были не настолько интересными, скорее удручающими. Ей пришлось вытерпеть ужасные наказания за то, что она притворялась, будто не имеет сил. Кроме того, она знала о том, что ее собираются запереть в башне до тех пор, пока она не удовлетворит желания главы клана.

Потом, по-видимому, некоторое время от нее совсем не было писем. Да и была ли у заточенной в башне возможность писать?

Во всяком случае, следующее письмо было намного позже. Она только что родила дочь, и в ту же ночь отец ребенка выгнал ее. Она писала, что ненавидит отца ребенка за то, что сначала он взял ее силой, а затем украл ребенка. В конце концов ее принял соседний враждебный клан, и она надеялась, что когда-нибудь еще увидит дочь. Этим заканчивалось последнее письмо, и отчаяние Пейтона возросло.

– Это всего лишь кучка писем, а мы не продвинулись ни на шаг!

Почти совсем отчаявшийся, Пейтон взял следующий листок. Ванора описала одно из своих видений – она видела день своей смерти. Чтобы искупить величайшую несправедливость, она проклянет своих врагов и примет смерть от руки своей дочери. Она писала, что проклятие продлится много лет, даже столетий, до тех пор, пока несправедливость не будет искуплена бескорыстной жертвой любви. Ее собственная дочь разрушит проклятие своим вмешательством.

В ярости Пейтон ударил кулаком по столу:

– Вот дерьмо! Это тупик! Так мы никогда не найдем ответа!

Блэр кивнул в знак согласия.

– Да, ты прав. Ведьма ошиблась. Хоть она и наложила проклятие, которое продлилось так долго, как она и предсказывала. Но ее дочь не имеет ничего общего с этим. До сих пор я даже не знал, что у Ваноры есть дочь!