Сэнгоку Дзидай. Эпоха воюющих провинций - Алексей Вязовский

Пытался поговорить на привалах, благо несколько раз останавливались в пещерах и дождь не заливал рта. Бесполезно. Лица равнодушные, все общение свелось к пинкам и тычкам. Сядь тут, ешь вот это. Покормиться и оправиться руки, конечно, развязывали, но я даже не пытался изобразить из себя героя и сбежать. Кисти и пальцы после десяти часов в скрученном состоянии ничего не чувствуют, ноги гудят, единственное желание — лечь и провалиться в сон. Кормежка простая: рисовые шарики, маринованные сливы. Ни рыбы, ни уж тем более мяса.

На шестой день случилось происшествие, которое наконец переломило отношение синоби ко мне. Опять с самого утра зарядил дождь. Мы шли гуськом по крутому склону ущелья. Тропинку еле видно. Шаг вправо — и ты летишь в пропасть. А влево ступить нельзя — каменный склон, с которого стекают ручьи. Сверкнула молния, спустя несколько секунд ударил гром. Ливень усилился. Под ногами — бурые от песка и земли струи воды, на сандалиях — большие комки грязи, каждый шаг дается с трудом. Внезапно я одновременно почувствовал, как меня перестал тянуть впереди идущий ниндзя (веревка упала на тропинку) — и как сама тропинка поехала под ногами вниз. Я закричал от страха и упал на колени. Оползень усилился, в пропасть устремились целые пласты земли. Я перекатился на спину, протащил связанные руки вперед перед собой. Попытался встать. Неудачно. Подмытый грунт катился вниз, и я вместе с ним. Неожиданно пелена дождя расступилась, и в трех метрах я увидел кривую японскую сосну, вросшую в склон горы. Из последних сил я рванулся из потока грязной воды вправо и обеими руками вцепился в ветку. От испуга кровь побежала по жилам, пальцы заработали, и мне даже удалось обвить ногами ствол. Так я провисел на сосне около получаса. Постепенно ливень унялся, завеса из влаги истончилась, даже выглянуло солнышко.

Я осторожно слез с дерева. Размялся, повращал затекшим туловищем. Вокруг совсем развиднелось. Пейзажа было не узнать. Огромный оползень, словно язык, ухнул в ущелье, перекрыв речку, текшую в теснине. Я осмотрелся и вдруг увидел, что слева, почти перед самой пропастью, лежит полузасыпанное тело. Подошел ближе. Это оказался один из похитителей. Приложил руку к шее. Пульса нет. Перевернул японца, потряс кимоно. Нашел за поясом нож. Это я удачно зашел! Перерезал путы на руках, стянул веревку с шеи. Прошелся по откосу вдоль по бывшей тропе. Ого! Ниже, почти в самой бездне, на отвесной стене висел человек. Я присмотрелся и изумлением узнал в мужчине Эмуро Ясино. Тьфу, Хандзо. Ниндзя висел очень странно — вцепившись одной рукой в торчащий камень, вставив ноги в распор небольшой трещины. Вторая рука болталась без дела. Отдыхает, что ли?! Тормозя ступнями и пятой точкой, я аккуратно сполз вниз, до самого края пропасти. Метров десять до Хандзо, вполне можно вытащить. Веревка есть, за что зацепить — тоже есть. Только вот стоит ли?.. Я еще раз взглянул на синоби. Лицо отрешенное, на меня даже не смотрит. Не шевелится.

Допустим, я его вытащу. Что он сможет сделать со мной? Я пригляделся к отдыхающей руке и увидел, что предплечье опухло и посинело. Наверняка рука сломана. Не боец.

А если бросить ниндзя? Куда идти, я не знаю, пищи у меня нет. Ладно, рискну. Я обвязал веревку за ствол спасшей меня сосны и скинул ее вниз.

— Эй, как там тебя, Хандзо! — крикнул я синоби. — Цепляйся за веревку.

Экс-Ямуро быстро глянул на меня. Оценил ситуацию.

— Если я отпущу камень — упаду! — крикнул он в ответ. — Вторая рука не работает.

Черт! Придется спускаться. Вот ведь мощный японец — перелом, оползень, а он висит и в ус не дует.

Я обвязался веревкой и стал карабкаться вниз. Длины самодельного троса немного не хватило, но мне удалось дотянуться до кимоно синоби и схватить его за шиворот. Он отцепился от камня и ухватил меня за пояс. После чего акробатическим движением вздернул ноги вверх и обвил ими мой корпус точно так же, как я полчаса назад обвивал сосну. Кое-как выбрались наверх.

Хандзо не стал терять времени даром — придавил ногой кимоно, оторвал несколько полос и начал приматывать раненую руку к телу. Я сунулся было помочь, но ниндзя просто отвернулся и начал бродить по склону в поисках чего-то. Чувствуя себя дураком, я стал ходить вслед за ним. Вот что он искал: погребенный под кучами земли берестяной короб. Полюбопытствуем. Я подошел совсем близко и без стеснения уставился внутрь корзины. Хандзо попеременно открывал отделения, попутно шипя: «Какой позор! Дзёнин должен сам проводить операции, бегать по горам как простой гэнин».[66]

В одном из отсеков короба была складирована еда — коробочки с рисом, соленьями и даже куски вяленой рыбы. А на мне экономили, гады, ни кусочка морепродукта не перепало за все время путешествия. Во втором отделении лежал воровской инструмент ниндзя — отмычки, железные кошки и ломики. Третье — оружие. Кинжалы, серп на цепи, сюрикэны (самурайские мечи похитители выкинули сразу после того, как покинули замок). Последний карман — глиняные баночки. Туда-то и полез Хандзо. Пару минут перебирал сосуды, выискивая нужный. Нашел, открыл, достал шарик рвотно-зеленого цвета. Тут же закинул себе в рот и начал сосать его.

— Что у тебя там? — поинтересовался я. — Лекарства?

— И лекарства, и яды, — прикрыл глаза Хандзо. Его лицо порозовело, дыхание участилось. Явно допинг какой-то сожрал. Стоп! Эдак он вполне в форму может прийти. Даже с одной рукой. Я бочком-бочком стал медленно смещаться в сторону, протянул руку к отделению с едой — и тут Хандзо открыл глаза — ух ты, какие огромные зрачки! — и мгновенно врезал мне ребром ладони по локтю. Бли-и-и-ин! Какая боль, как будто электричеством ударило!

Я попытался вскочить и тут же получил тычок двумя пальцами под ключицу. Меня вновь скрутило от боли. Ниндзя бил по нервным точкам, демонстрируя отличное знание анатомии.

— Куда собрался? — Рябое лицо Хандзо склонилось надо мной. — Я еще с тобой не закончил.

— Ксоо, отрыжка эта, — выдал я все знакомые ругательства разом. — Я же спас тебя!

— И я должен от благодарности расплакаться? — глумливо засмеялся ниндзя. — Твой отец, Ёшитака Сатоми, дайме Симосы и Кадзусы, поймал моего побратима тюнина Нагато и вместо того, чтобы обменять его на выкуп, приказал сделать из него человека-рыбу! Или ты забыл, как вы с Хайрой измывались над Нагато? Ах да, ты у нас память потерял. Ну да я напомню. Вы отрубили тюнину кисти, ступни, прижгли раны горячим воском. Потом выдавили глаза, проткнули барабанные перепонки, вырвали язык и в таком виде «отпустили». Конечно, мы же хинин,[67]хуже париев-эта. Бусидо на нас не распространяется, поймал ниндзя — запытай до смерти!